Читать книгу "Пианино на лямке - Поль Берна"

— Там видно будет, — так же рассеянно отозвался Боллаэр.

— Всё?

— Нет, не всё, — сказал шофёр, понизив голос, — только это уже из другой оперы. На скамейке в сквере, считай, пятый день торчит десяток малолетних паршивцев. Вот и сегодня вечером — еду обратно, а они тут как тут. И вид такой, будто что-то затевают…

— Ну и что? — спросил месье Боллаэр и, надев очки, испытующе посмотрел шофёру в лицо.

— Ну я и подумал — заброшенный сад при доме Бенитеза, что на углу Железнодорожной, как раз граничит с нашим задним двором. Даже если эта шпана вздумает перелезть через ограду средь бела дня, никто и внимания не обратит, а их хлебом не корми, дай только сунуть нос куда не надо. Им игрушки, а молва, сами знаете, никого не щадит.

Месье Боллаэр откинулся в кресле, снял очки и устало потёр переносицу.

— Не стоит делать из мухи слона, — сказал он, пожимая плечами. — Два года назад ещё были основания опасаться соседей и любителей заглядывать в чужие дворы; но всё давно уже быльём поросло. Я больше никого и ничего не боюсь. Просто надо держать язык за зубами и смотреть в оба.

— Что я и делаю, — сказал Пирс. — Вы же нам ещё тогда без конца вдалбливали, чтоб ничего не упускали из виду…

Я вам потому и говорю про этих паршивцев, что тут не всё так просто. Вы ещё не поняли?.. Это же те самые, которые откопали миллионы с поезда Винтимилья-Париж.

Искорка интереса вспыхнула за очками Боллаэра; он удивлённо присвистнул.

— В самом деле? — В его голосе звучала ирония. — И много их?

— Десять, из них три девчонки, — доложил Пирс. — Младшему лет шесть, старшему тринадцать-четырнадцать. Меня беспокоит, босс, что в посёлке их считают не по годам шустрыми…

Месье Боллаэр покачал головой:

— Ты просто поглядывай мимоходом, когда проезжаешь мимо сквера, — сказал он, закрывая тему. — И брату скажи, прямо сейчас, и тем двоим. А если эта шпана будет крутиться вокруг дома и сада, моя жена заметит.

Пирс направился к выходу. Месье Боллаэр остановил его.

— Кстати, — он нахмурился, — они во что-то играли или как? Что они, собственно, делали?

— Я почём знаю? — сказал Пирс, вообще не любивший детей. — Дурью маялись, как все эти щенки.

Объявление Крикэ

Ровно в четыре унылая школа на улице Пио распахнула двери, и оттуда с воплями и хохотом вылетели на волю её питомцы. Погода была прекрасная. Яркое солнце и быстрые тени пробегающих облаков с самого утра немилосердно искушали любителей вольных похождений. Габи и его товарищи, против обыкновения, тут же разбежались в разные стороны, предоставив малышу Бонбону действовать на свой страх и риск.

Волшебные слова, слетевшие накануне с уст Марион, представили Бонбону улицу в новом свете — теперь это был изменчивый мир чудес, полный захватывающих возможностей. Охота началась! Секунд пять он оглядывался и — чего далеко ходить! — случай не замедлил представиться: на противоположном тротуаре как раз показалась тощая личность в обмотках и драной шубе — клошар Сто Су. Бонбон пристроился за ним на безопасном расстоянии, не сомневаясь, что несчастный побирушка с минуты на минуту как-нибудь да проявит свою странность.

Друг за другом они медленно двигались к Рыночной площади по Парижской улице — главной артерии Дувиньи. В этих многолюдных угодьях клошар за какие-нибудь двадцать минут раз десять получил по сто су и раз десять был обруган, — таков, вероятно, был его обычный улов. Бонбон блаженствовал; он пресерьёзно вёл счёт подачкам и ругательствам и не переставал дивиться лёгкости, с какой его поднадзорный загребал денежки. Дойдя до площади, Сто Су, как заранее мог бы предсказать даже малыш Бонбон, пересёк её по диагонали и скрылся в кафе «Паризьен». Бонбону пришлось прождать добрых полчаса, злясь на болтливость пьяницы, из-за которой тот так надолго застрял в своём раю.

Из кафе Сто Су вышел в ореоле блаженства, так и сиявшем вокруг его лысого лба. Бонбон присмотрелся и нашёл, что вид у него определённо куда более странный, чем до захода на «водопой». Возможно, чудес уже недолго оставалось ждать.

Он проследовал за клошаром по всему Вокзальному проспекту, держась от него настолько близко, насколько позволяла нетвёрдая походка объекта. Сто Су по пути насшибал ещё немного денег, а перед самой площадью Теодор-Бранк неожиданно резко повернулся. Старый нищий и мальчик столкнулись нос к носу.

— Гони сто су! — сердито потребовал клошар.

— А вам зачем? — не давая отвлечь себя от расследования, спросил Бонбон.

Подобная наивность умилила попрошайку; он улыбнулся и наклонился к белокурой головёнке.

— Сынок, — торжественно изрёк он, — вот поживёшь с моё, наберёшься жизненного опыта, тогда узнаешь, что сто су, да ещё сто су, да ещё сто су составляют пятнадцать франков, а на эту скромную сумму человек, погрязший в несчастьях, вполне может найти утешение в стаканчике красненького.

— Не похоже, чтоб это принесло вам реальную пользу, — заметил Бонбон, критически разглядывая его обмотки и рваные башмаки.

Сто Су оставил дерзость без внимания.

— Ты почему за мной таскаешься вот уже битый час? — строго спросил он.

— Так вы заметили? — расстроился Бонбон.

— Я всё замечаю. А ты как думал? За то время, что я утюжу здешние улицы, будь они прокляты, у меня третий глаз на затылке вырос. Жизнь у меня такая: только и смотри, чтоб не замели… Ты-то чего за мной шпионишь, маленький паршивец?

— По-моему, вы странный, — признался Бонбон с подкупающей откровенностью. — Вот я и жду…

— Чего ждёшь? — забеспокоился клошар.

— Как чего! Жду, когда появится «Кадиллак».

— Какой ещё «Кадиллак»? — прогнусавил растерявшийся Сто Су.

— Синий с белым «Кадиллак», который повезёт вас в «Ритц», — с усмешкой объяснил Бонбон. — Вы же понимаете, не хотелось бы пропустить такое зрелище.

Багровое, обросшее бородой лицо клошара от изумления полиловело.

— Это ещё кто из нас странный, — выдавил он, попятившись шага на два — подальше от этого дьявольского ребёнка.

Он затравленно оглянулся, развернулся на каблуках и спотыкающейся походкой устремился к вокзалу, бормоча себе в усы:

— Чур меня, чур меня, чур меня…

Бонбон был бы не прочь последить за ним ещё, но время поджимало: его ждали в другом месте. В задумчивости прошёл он по длинной Железнодорожной улице, свернул на улицу Рамбле и припустил к карьеру Вильмари, решив про себя, что Сто Су точно что-то скрывает.

Остальные уже собрались; не хватало только Бонбона и Крикэ Лярикэ.