Читать книгу "Все без ума от Евы - Ольга Хмельницкая"

– Давай сегодня такси возьмем, – предложила Дарья, – нас прямо к дому подвезут.

Вася повернулся к графику и сунул за щеку конфету.

– Дашка, подожди, – отмахнулся молодой человек, – видишь, я занят.

И Вася вновь уткнулся носом в экран. В здании НИИ уже почти никого не было, после окончания рабочего дня на месте оставались только энтузиасты типа Юдина.

– Сегодня по «Дискавери» опять будет твоя любимая передача, – сказала Даша, прижимаясь к Васиной спине округлым бюстом.

Тщетно. Когда Вася был занят работой, его ничего не интересовало – ни «Дискавери», ни Дашин бюст.

Гусева прошлась по отделу, потратив на это как минимум пять калорий.

«Два печенья, одно яблоко, семнадцать с половиной орешков арахиса, пять виноградин, большой огурец… очень большой; все равно, в нем мало калорий, и еще стакан сока. Итого – около трехсот пятидесяти калорий», – подсчитала она. Девушка посмотрела в окно. По вечернему небу плыло вытянутое облако, похожее на банан.

– Кстати, – произнес Юдин, на секунду оторвавшись от компьютера, – мне сказали в ФСБ, что это кто-то из наших мутит – с нападениями. Тот, кто знает, во сколько я прихожу, во сколько ухожу, где живу, по каким улицам предпочитаю ходить.

– Я давно тебе это говорила, – горячо согласилась Даша, помотав головой, чтобы отогнать нездоровые и навязчивые мечты о сочном, сладком, ароматном банане, – конечно, это кто-то из нашего отдела.

Василий повернулся к подруге.

– Ну, например, Захарова, – предположила Гусева, – или Сичкарь. А может, и сам Копейкин.

Вася рассердился.

– Ты думаешь, что говоришь? – грозно сказал он. – Ну зачем Захаровой, Сичкарю или Копейкину прибор, который они знают как свои пять пальцев? Ведь они сами его конструировали, рассчитывали и паяли! Они с десяток таких же могут склепать на… собственной коленке, – повторил он слова Рязанцева. И вообще, с прибором надо побегать еще всего пару недель, пока из Роспатента не придет свидетельство о его регистрации. А потом… потом я предлагаю в Крым съездить, погреться. Винца местного, опять же, попить.

– Вася, – спросила Даша, – а ты уверен, что дело именно в приборе? Не окажется ли так, что прибор наш вовсе и ни при чем? Конечно, навигация, основанная на сигналах космических пульсаров, это круто, но почему охотятся именно за тобой? Ведь на Копейкина так ни разу никто и не нападал, хотя он носит с собой чертежи, а не прототип! С прототипом еще разбираться надо, а чертежи-то куда как удобнее.

Василий тут же перестал сердиться и задумался.

– Когда на меня напали позавчера, я хотел взять «языка», но – не получилось, – сказал он. – В следующий раз обязательно захвачу хоть одного.

Вася вернулся к работе. Даша взяла его за необъятные плечи и опять развернула к себе.

– Положи прибор в сейф! – решительно потребовала она.

– Нет, – ответил Василий.

По Дашиной щеке поползла одинокая прозрачная слеза. Вася сразу смягчился.

– Ну ладно тебе, ладно, – мягко сказал он, грубовато потрепав девушку по круглой щечке, – понимаешь, мне же очень интересно, кто и зачем на меня нападает! Я ученый, а ученым свойственно любопы…

– Любопытство сгубило кошку, – сказала Даша, шевельнув своими большими пухлыми губами.

Вася хотел было что-то возразить, но тут компьютер наконец-то нарисовал на экране пологую кривую, и несколько минут Вася внимательно изучал изгибы графика.

– Вася, ну послушайся меня! – воскликнула девушка.

– А ты послушайся меня, – сказал в ответ Вася. – Давно пора, в частности, сказать правду твоему папе. Но ты же этого не делаешь.

– Нет, – опустила голову Даша. – Я не могу, не могу! У него может сердце не выдержать.

Она снова прошлась по отделу, потратив еще пять калорий. К счастью, облачка, похожие на банан, уже улетели.

В садик юная Даша пошла в три года… Скромная, застенчивая девочка была старательной, но в школе особых успехов не добилась. Ее мать, бывшая пловчиха, чемпионка сначала СССР, потом России, родила единственную дочку в сорок лет с большим трудом, довольно-таки быстро поняла, что спортивной звезды из ребенка не получится, посему утратила к девочке интерес. В третьем классе к проблемам Даши добавился лишний вес. Зато в четвертом у юной школьницы появился источник популярности – она могла попасть жеваной бумажкой, камешком или мячиком в самую маленькую цель, до которой только могла добросить предмет. Из-за этого все начали прочить ей блестящую карьеру в баскетболе, но Дарья бегала еле-еле, не могла отобрать ни у кого мячик, в общем, со спортивной карьерой у нее так и не сложилось.

– Скажи, Маша, я красивая? – спрашивала она у подруги.

– Да не особо, если честно, – отвечала Маша. – Бока торчат, ноги как тумбочки, и волосы какие-то кудрявые, как копна.

Даша принялась срочно худеть, но организм так отчаянно и настойчиво требовал еды, что девушка то и дело срывалась. Особенно сложные отношения сложились у нее с бананами – никакие ухищрения, никакие заклинания, никакая сила воли не могли удержать Дарью при виде этих фруктов.

– Закодируйся, – сказала Маша. – Ты же как наркоман!

Правда выяснилась намного позже и стала для Дарьи большим потрясением. Когда девушке исполнилось двадцать два, ее мать призналась, заливаясь слезами, что настоящий отец Даши – камерунский бегун на длинные дистанции, с которым у нее был короткий роман на одной из спартакиад.

– Он тоже страстно любил бананы, – всхлипывала мама. – Мог их килограммами есть.

Челюсть у девушки при этих словах отвисла, чуть не придавив колени.

– А как же папа? Он же не знает, – наконец хрипло выдавила из себя Даша.

– Не знает, – кивнула мать, вытирая нос, – и ты ему не говори, ладно? Он же думает, что ты его родная дочка.

– Ладно, – ответила Дарья, помедлив. – Ладно, не скажу.

Но Вася, борец за правду, считал, что отцу обязательно нужно открыть истину.

В коридоре прошаркали чьи-то шаги. Василий бросил бумажку от конфеты в мусорную корзину, не попал, встал со стула, поднял ее с пола и положил в мусорник.

– Это очень важно, – повторил астроном, снова возвращаясь к теме их разговора. – Ведь забрать у меня прибор ничего не стоит. Один выстрел – и все, меня нет. Один бросок ножа. Да что там! Достаточно газового баллончика с нервно-паралитическим газом. Но они все три раза пытались бороться со мной голыми руками, словно моя голова представляет собой такую ценность, что с нее не должен упасть ни один волос. Тебе это не кажется странным?

Даша задумалась.

– К тому же, как ты правильно сказала, непонятно, почему ни разу никто не сделал попытки отобрать чертежи у Копейкина.

– Может, о Копейкине они не знают? – предположила Даша.