Читать книгу "Неправое дело - Фред Варгас"

Под проливным дождем Кельвелер добрался до скамьи сто два. Очень удобное место, прямо напротив дома, где жил весьма скрытный племянник одного депутата. Кельвелер умел притвориться заблудившимся прохожим, у него это выходило вполне естественно, и никто не обращал внимания на одинокую долговязую фигуру на лавочке. Даже когда эта фигура не спеша брела следом за вами.

Он остановился и поморщился. Какой-то пес нагадил на его территории. На решетке, окружавшей дерево, рядом с ножкой скамейки. Луи Кельвелер не любил вони на своих наблюдательных пунктах и чуть было не повернул назад. Но мир предан огню и мечу, и он не отступит перед нелепыми экскрементами какой-то бестолковой шавки.

В полдень он обедал на этой лавочке, и все было чисто. А вечером его бросила женщина, на кровати лежала жалкая записка, он скверно сыграл на бильярде, скамейку изгадили, и в его душе шевельнулось отчаяние.

Слишком много пива за вечер, в этом все дело, другого и быть не может. На улице никого под этой лавиной дождя, которая, по меньшей мере, освежит тротуары, решетки вокруг деревьев, сто вторую скамейку, а может, и его мозги. Если сведения Венсана верны, у племянника депутата уже несколько недель гостит одна темная личность, которой он интересовался. Ему хотелось это проверить. Но сейчас окна дома темны, не слышно ни звука.

Прикрывшись от дождя курткой, Луи кое-что записал в блокнот. Надо бы Марте выбросить свою книжку. По-хорошему, стоило бы отобрать ее силой. Никто бы теперь не поверил, но, по рассказам, Марта когда-то была самой красивой танцовщицей-зазывалой во всем Пятом округе. Кельвелер глянул на решетку у дерева. Ему хотелось уйти. Не то чтобы он сдался, но на сегодняшний вечер с него довольно, его клонило ко сну. А завтра, само собой, он придет сюда на рассвете. Ему часто расхваливали красоту зари, но Кельвелер любил поспать. А когда ему хотелось спать, все остальное могло подождать. Порой даже мир предавался огню и мечу, а его одолевал сон. Так он был устроен, и это не внушало ему ни стыда, ни гордости, ну разве что иногда, но он ничего не мог с этим поделать. В прошлом это часто стоило ему неприятностей и даже неудач. За сон приходилось расплачиваться. Говорят, кто рано встает, тому бог дает. Глупости. Бог помогает и тем, кто поздно ложится. Завтра, часам к одиннадцати, он уже будет на месте.

II

Убить вот так, мало кто на это способен. Но главное – осторожность. Именно сейчас нужно было действовать ловко, четко и безупречно. Втайне оттачивать мастерство, вот в чем залог успеха. Подумать только, до чего люди могут быть тупы. Жорж – яркий пример, хотя что там Жорж, других тоже хватает. Этот тип просто жалкий червяк.

Но он лишь один из многих.

Надо быть начеку, улыбаться не чаще обычного, следить за собой, четко соблюдать правила. Такой метод уже давал поразительные результаты, надо строго ему следовать. Расслабить челюсти, мышцы щек, веки. Отрабатывать мастерство под маской безразличия, принять привычный, немного усталый вид. Не так-то легко это сделать, когда обуревает радость. А нынче вечером это не просто радость, а почти ликование, более чем заслуженное. Чертовски жаль, что им нельзя насладиться, такая возможность выпадает не часто. Но только не расслабляться, не делать глупостей. Когда какой-нибудь жалкий червяк влюбляется, это сразу заметно, а если доволен убийца, его выдает все его тело. Полиция завтра же схватит его, и на этом конец. Чтобы убивать, нельзя быть червяком, нужно быть чем-то большим, вот в чем залог успеха. Осмотрительность, четкость, выдержка, и тогда комар носа не подточит. Наслаждаться и ликовать будем потом, через год, скромно и неприметно.

Разыграть безразличие и скрывать удовольствие. Убить вот так, среди скал, быстро и незаметно, многие ли на это способны? Старуха ничего не успела заметить. Просто и гениально. Говорят, убийца жаждет, чтобы о нем узнали. Что он не может сдержаться, чтобы не выдать себя, иначе все удовольствие зря. Еще хуже, если вместо него арестуют другого – старый трюк, чтобы выманить убийцу из норы. Он не может стерпеть, чтобы его убийство кто-то присвоил. Чушь. Достойно жалкого червяка.

Нет, он не так глуп. Пусть вместо него возьмут десятерых, он и глазом не моргнет. Это залог успеха. Но никого не арестуют, никому и в голову не придет, что это убийство.

Хочется улыбаться, наслаждаться заслуженной удачей. Но надо быть бдительным. Не сжимать челюсти, казаться невозмутимым. В этом все дело.

Думать о море, к примеру. Первая волна, вторая, накатывает, отступает, и так без конца. Море такое ритмичное, оно так успокаивает. Это гораздо лучше, чем считать овец, чтобы расслабиться. Такое занятие годится для ничтожеств, которые не умеют думать. Первая овца еще сойдет. Перепрыгнула ограду и бежит в левую часть головы. И куда несется эта жалкая тварь? Она прячется в левом полушарии мозга, над ухом. Затея обречена уже на второй овце, которой остается меньше места, где спрятаться. Очень скоро по левую сторону ограды громоздится целая пирамида овец, новым некуда прыгать, и в конце концов все они с блеянием падают – жалкое зрелище – прирезать их, и дело с концом. Море гораздо лучше. Оно накатывает, отступает, без конца и без смысла. Идиотское море. По сути, оно раздражает не меньше своей космической никчемностью. Луна притягивает и отталкивает его, а оно не в состоянии проявить свою волю. Конечно, приятнее было бы размышлять об убийстве. При воспоминании о нем накатывает смех, а смех всегда замечателен. Но он не так глуп, полная отрешенность, об убийстве не думать.

Подсчитаем. Старухи хватятся завтра. Пока отыщут труп среди скал, где в ноябре никто не бывает, пройдет день, может, два. Время смерти определить будет невозможно. Прибавить ветер, дождь, прилив, не говоря уже о чайках, и все складывается превосходно. Снова эта улыбка. Обязательно сдерживать улыбку и следить, чтобы руки то и дело не сжимались, как всегда бывает после убийства. Убийство сочится из пальцев еще пять или шесть недель. Кроме челюсти, расслабить и руки, не упустить ни единой мелочи, строжайшая точность. Те ничтожества, которые попались потому, что чересчур тряслись и нервничали, радовались, выставляли себя напоказ или изображали чрезмерное равнодушие, – просто слабаки, не умеющие себя держать. Но он не так глуп. Когда сообщат новость, проявить интерес и даже сочувствие. Свободно болтать руками при ходьбе, держаться спокойно. Подсчитаем. Завтра поиск начнут жандармы и, естественно, добровольцы. Примкнуть к ним? Нет, он не так глуп. Убийцы слишком часто лезут в помощники. Всем известно, что даже самый тупой жандарм подозрителен и составляет список добровольцев.

Оттачивать мастерство. Заниматься обычной работой, ровно улыбаться, расслабить руки и справляться о новостях, не более. Унять напряжение в пальцах, им сейчас не время дрожать, совсем не время, да это и не в его духе. Строго следить за губами и руками, в этом залог успеха. Сунуть руки в карманы или небрежно скрестить. Но не чаще обычного.

Следить за происходящим вокруг, наблюдать за другими, но все как всегда, не уподобляться убийцам, которые думают, что их касается каждая мелочь. Однако уделять мелочам внимание. Все меры предосторожности были приняты, но всегда нужно остерегаться дураков, топчущих эту землю. Всегда. Предполагать, что какой-нибудь придурок мог что-то заметить. Предвидеть – в этом залог успеха. Тот, кому вздумается сунуть нос в его дела, умрет. Чем меньше в мире дураков, тем лучше. Он умрет, как другие. Подумать об этом прямо сейчас.