Читать книгу "Сокровища Кенигсберга - Александр Косарев"

Глава втораяЗавещание старого танкиста

– Вся эта фантастическая история началась, как я прекрасно помню, двадцать третьего декабря 1991 года. Отец мой, Александр Иванович, был тогда уже очень плох. Он все меньше выходил на улицу, и все больше сидел на диване с газетой, и не столько читал ее, как мне часто казалось, сколько прятался за ней от мамы и от меня, не хотел показывать, как ему плохо и больно. И вот в ТОТ день, а это была суббота, он, как обычно, мусолил в углу дивана свою «Правду», а я сидел за столом возле буфета, ну, ты представляешь где, и копался в забарахлившем магнитофоне. Мама только что ушла в магазин, и мы с отцом были в квартире одни. Внезапно он закряхтел, отложил свое чтиво в сторону и уставился прямо на меня.

– Что, пап, – спросил я его, не прекращая своего занятия, – принести тебе что-нибудь? Тут я отложил отвертку и взглянул на него. Отец сидел, весь напружинившись и подавшись вперед, ко мне, но смотрел почему-то не в мои глаза, а вроде бы сквозь меня, куда-то очень далеко, поверх моей головы, в такие, видимо, дали, в какие мы, в нашей суетной жизни, не слишком часто заглядываем. Видя его состояние, я даже не решился встать и подойти к нему, понимая, что он сейчас очень далеко от нашей убогой «хрущовки». Наконец он как бы очнулся и, словно бы в некотором недоумении, обвел глазами комнату.

– Юра, – тихо попросил он, – мальчик мой, подойди сюда, присядь.

Я вскочил и приблизился к дивану.

– Что, папа, тебе плохо?

– Сыночек, – продолжал он, не замечая моего вопроса, – я, наверное, уже недолго протяну на этом свете и должен сейчас передать тебе одну тайну, которую я долго хранил ото всех. Но ты пообещай мне, Юрик, что никому не расскажешь о ней сейчас, а только после моей смерти можешь ее открыть кому-либо. – Он смахнул выкатившуюся из левого глаза слезу:

– И не раньше, чем через семь лет как похороните меня.

– Конечно, папа, как скажешь. Да ты не волнуйся так, – забормотал я, ощущая, что спина у меня покрывается холодной испариной, – и, пожалуйста, не надо думать об этом.

Он накрыл своей прохладной ладонью мою руку и грустно улыбнулся.

– Всю войну смерть ходила рядом со мной, Юрочка, и я ее не боюсь, нет, просто жалко вас с Валей покидать. Но ты слушай, слушай. Про то, о чем ты сейчас узнаешь, не знает, наверное, уже никто на этой земле.

Историю, услышанную мною в тот день, я изложил в виде книги, в которую, по мере ее написания, включил не только рассказ моего друга, но и другие, не менее интересные, на мой взгляд, документы и материалы, попавшие ко мне во время работы над этой темой.

3 АПРЕЛЯ 1945 г.

– Эй, капитан, ты где? Сорокин, вылезай сейчас же, – загремел рядом с иссеченным шрамами танком под номером 302 зычный голос командира полка Грошева.

Александр Иванович Сорокин – командир отдельного батальона огневой поддержки, проверявший в этот момент вместе с инженером Николаем Уховым качество сварки на опорном катке поврежденного накануне танка, проворно вылез из-под днища своего КВ и вытянулся перед полковником.

– Здорово, капитан, – протянул ему руку Грошев, не смущаясь тем, что комбат изрядно перепачкался во время утренней инспекции своих боевых машин, – готовься принять к себе пополнение.

– Всегда рады, а что дают?

– Вот-вот, сразу видно, что коренной рязанец, – загоготал полковник. – Еще здрасте не сказал, а уже: что дают? Ты, Сорокин, ей-богу, молодец. Такие орлы на войне не пропадают. Пойдем-ка, брат, со мной.

Он повернулся и, сопровождаемый капитаном, торопливо пошел в сторону наспех вырытой на небольшой лесной поляне штабной землянки.

– Только что пришла депеша из штаба фронта, – продолжил он, размахивая для пущей убедительности правой рукой, – из резерва Ставки выделяют для нас как для группы прорыва два десятка новых машин и среди них три тяжелых новейших танка ИС-2. Я их решил в твой батальон отдать. Не возражаешь?

– Никак нет, кто же от такого подарка откажется.

– Вот и замечательно. Бери с собой водителей да инженеров, двух, а хотя бы и трех, и быстренько двигайте с ними на станцию Пиново, там уже наш эшелон стоит на запасных путях.

К двенадцати часам дня капитан Сорокин с сопровождающей его командой уже разговаривал с запаренным комендантом небольшого разъезда Пиново, находящегося километров в семидесяти пяти к востоку от Кенигсберга. Торопливо рассмотрев представленные ему документы, комендант указал рукой на сосновую рощу, метрах в пятистах от железнодорожного полотна.

– Там стоит ваша техника, капитан. Уводите ее отсюда, только, ради Бога, поскорее, а то с утра на нас уже два авианалета было, у меня и так уже четверо погибших.

Танкисты поспешили к указанной майором опушке. Встреченные у рощи караулом в черной морской форме, они быстро оформили акты сдачи-приемки и, рассыпавшись по машинам, начали готовить новые танки к маршу. Вся работа заняла не более двух часов, так как на приемку и перегон боевой техники Александр Иванович выбрал самых опытных и бывалых танкистов. Особо принимались ИСы. Каждый танк сопровождал представитель завода, показывающий принимающим танкистам особенности новой машины и ее комплектацию. Ну и, как водится в таких случаях, тут же присутствовали и два офицера госбезопасности, измучивших за эти два часа капитана заполнением целого вороха актов, расписок и обязательств. Наконец все экипажи доложили о готовности к движению. Комбат взобрался в башню головного танка, и вся колонна, выпуская сизые клубы отработанной солярки, двинулась обратно к линии фронта. Весь путь до небольшого соснового леса, в котором базировался их полк, Александр Иванович не спускался в башню, опасаясь пропустить появление немецких штурмовиков – «фоккеров», как их называли в наших войсках. И хотя над движущейся колонной каждые 10—15 минут проносились наши прикрывающие подтягивающиеся к линии фронта войска ЯКи, он предпочел мерзнуть снаружи, нежели допустить, чтобы его танки попали под внезапный удар в походной колонне. Однако все обошлось, и через два с небольшим часа наш капитан докладывал об успешном выполнении задания полковнику. Грошев принял доклад стоя, затем опустился на табурет и жестом пригласил сесть и Сорокина.

– Иваныч, – начал он, – давай, пока у нас есть время, обговорим порядок действий твоего батальона. Сам понимаешь, предстоит нам нелегкое дело. Судя по всему, скоро придется проламываться через стационарные кенигсбергские укрепления, а это, ясное дело, не фунт изюма. Поскольку у тебя в батальоне теперь сосредоточены самые мощные танки полка, то именно от тебя и твоих ребят в огромной степени будет зависеть общий успех. Основная твоя задача – огнем своих «мастодонтов» расчищать путь нашим пехотинцам и, Христа ради, не лезь только вперед. Кенигсберг, видишь ли, город весьма своеобразный, – продолжал он, – просто каменный кулак, а не город. Только сунешься вперед – считай, сгорел. А нам, Иваныч, людей беречь надо, войне-то, видно, скоро конец. Так что ты стой себе спокойненько, в отдалении, не ближе метров пятисот, а то и шестисот, позади атакующей пехоты, слушай их корректировщиков и бей супостатов откуда-нибудь из-за угла или там из-за стеночки. Да позиции свои почаще меняй, немцы-то, сам знаешь, вояки неплохие, «лопухов» не уважают.