Читать книгу "Темная мишень - Сергей Зайцев"

Спутники сгрудились возле стола. Хомут подобрал раскрытую коробку от диска, прищурился, пытаясь прочитать название в отблесках лунного света. Выругался с какой-то бессильной злостью. Торопливо, словно кто-то мог отобрать, спрятал сувенир в карман зимней куртки:

– Твою мать… опять «Варкрафт»!

– И не надоело тебе жечь эту дрянь? – равнодушным тоном поинтересовался Оспа. – Сколько еще будешь мстить за бесцельно потраченное в детстве время? Да и игрушка ли виновата? Абсурд.

– Не твое дело, старик.

– А что такое «Варкрафт»? – поблескивая от любопытства глазами, встрял Кирпич.

– Забудь, – отрезал Хомут, не желая делиться личным с тем, кто этого все равно не поймет.

– А что такое «абсурд»? – снова не удержался от вопроса салага.

– Абсурд – это наша жизнь, – задумавшись о своем, машинально ответил старшой. Жилой вид комнаты воскресил давно забытые мысли, пробудил застарелую тяжесть непрошеных воспоминаний. Нередко из-за таких нетронутых временем находок нервы у стариков и срываются. Молодым-то все до фени, эти выросли уже в другом мире. В мире крыс и монстров, гуляющих по улицам вместо людей.

– Кирпич, ты совсем сдурел? – Хомут отобрал у неугомонного в своем любопытстве пацана книжку, которую тот подобрал на столе, и кинул в чернильный мрак угла. – Нашел время страницами шелестеть! Забыл, на кого охотимся, бестолочь?! Лучше уши развесь как следует.

– Да ты сам не шипи, Хомут, – негромко осадил Оспа, примиряя обоих. – Чего так перевозбудился? Прошлое – это всего лишь прошлое. Оно не кусается.

– Да плевать на прошлое. Херней мы занимаемся, Оспа. Мне вон уже тридцать с гаком, а я как Чингачгук. Рыскаю по поверхности, пока не огребу сполна. А жизнь, брателло, идет. Что плохо – идет мимо. Сдалась пахану эта традиция… Долгожитель хренов. Не сам ведь сердце добывает, мы корячимся. Нам-то такое приключение жизнь может и укоротить.

Оспа прекрасно понимал, что за вспышкой недовольства обычно сдержанного Хомута – те же растревоженные воспоминания, что и у него. Чертова комната выглядела слишком жилой. Особенно в темноте, когда проступают лишь интуитивно узнаваемые очертания предметов, но почти не видно, что вся мебель, исхлестанная через окно ветром с дождем и снегом, за много лет покоробилась, пришла в полную негодность. На открытых пространствах все рано или поздно умирает. А вещи, оставшиеся после людей, лишенные их заботы и ухода, неизбежно повторяют их судьбу. Ничего, этот эмоциональный всплеск пройдет. Это всегда проходит.

Охота на вичух под Новый год и в самом деле давно уже вошла в традицию. День рождения Учителя, пахана Новокузнецкой, приходился на третье декабря, вот братки и старались. Как традиция возникла, уже никто и не помнил. Зато почему-то считалось, что сердце летающей твари, крайне злобной и опасной, помогает здоровью и долголетию. А что для уважаемого человека, у которого и так есть все, будет ценно? Ясное дело – именно такой подарок. Сам Оспа, как человек старой закалки, считал полнейшим идиотизмом жрать эту дрянь. Хоть в вареном виде, хоть в жареном. Учитель, насколько было известно следопыту, тоже придерживался такого мнения. Но вот незадача – молодняк к новым обычаям относился всерьез, так что хочешь не хочешь, а приходилось соответствовать ожиданиям. Авторитет складывается из мелочей. Даже из таких дурацких.

– Не гони волну, Хомут, – Оспа устало вздохнул. – Удачно вернемся – и нам счастье обломится. Учитель добро помнит.

Лишившийся книжки Кирпич обиженно сопел недолго, пытливо прислушиваясь к разговору старших:

– А кто такой Чингач…

Где-то в подъезде раздался громкий заунывный звук.

Оспа мгновенно подхватил со стола оружие, вцепился пальцами в перчатках в холодный металл, нащупывая спусковой крючок. Кирпич, поперхнувшись вопросом, шарахнулся в угол, разворачивая автомат к дверному проему. Хомут же, ловкий, подвижный и все-таки, что ни говори, абсолютно безбашенный, несмотря на свое ворчание, неуловимой тенью метнулся через комнату в коридор. Упал на колено, вскинул наизготовку верный АК-74.

Все замерли, прислушиваясь.

Медленно тянулись секунды.

Зловеще сгущалась тишина.

Оспа мысленно выругался, через силу разжал онемевшие пальцы – оказывается, сдавил цевье карабина так, что уже и кисть не чувствовал. «Неужто какая-то зверюга взяла след? Только этого не хватало – охоты на охотников».

Жуткий вой будто взорвался где-то на верхних этажах – Оспа даже почувствовал вибрацию пола под подошвами ботинок. Кирпич сдавленно хрюкнул, еще сильнее забиваясь в угол. Нарастая, словно водопад, бешеный рев хлынул вниз, до боли ввинчиваясь в уши. Достиг пятого этажа, заставив трястись стены… С потолка посыпалась штукатурка, с мебели взметнулась мутным облаком слежавшаяся пыль…

И вдруг все стихло.

Трясущейся рукой Оспа вытер взмокшее лицо. Господи, что это было?! Впрочем, он догадывался, что именно. Уже не раз приходилось слышать байки про про́клятые дома, которые жили какой-то таинственной собственной жизнью и где бесследно пропадали люди, посмевшие исследовать такой дом. Особенно ярко, как правило, подобная чертовщина проявлялась в полнолуние, но до него еще неделя… В любом случае получается, не только из-за вичухи квартиры не разграблены! А значит – валить отсюда надо! Валить!!!

Оспа редко позволял себе такую роскошь, как паника, но и сам не заметил, как оказался в коридоре и с силой толкнул в спину Хомута, заставляя убраться с дороги:

– Уходим! Чего стоишь?!

– Да хрен тебе, я же растяжки установил…

Громкое хлопанье крыльев и злобный клекот твари, учуявшей гостей еще на подлете.

Несмотря на стену, Оспа словно наяву увидел, как вичуха, замедлившись перед оконным проемом, влетает внутрь. Как под напором мощного тела натянутая леска выдергивает кольца. Как ударник запала бьет по капсюлю гранаты, воспламеняется фитиль, и огонь бежит к детонатору…

От резкого хлопка зазвенело в ушах. Вздрогнул пол под ногами.

Встряхнув головой, Хомут ломанулся в спальню первым, Оспа ввалился следом.

Все помещение заволокло пылью от штукатурки с измочаленных стен и потолка.

В замкнутых помещениях действие «лимонки» – страшная сила. Все пространство находится в зоне поражения, сотни осколков рикошетят от бетонных поверхностей, да еще и усиленная переотражением от стен ударная волна…

И все же вичуха выжила.

В лучах вспыхнувшего фонаря здоровенная тварюга ошеломленно ворочалась на взрыхленном взрывом гнезде, дергала крупной костистой головой, яростно шипела и клацала клювом, словно передергиваемый затвор карабина. Полуоторванное левое крыло висело на честном слове – на клочьях кожи и мышц. Существо истекало кровью из множества ран, но по-прежнему представляло смертельную опасность.

Короткая очередь из АК-74 вбила крупную башку твари в край гнезда. Хомут бесстрашно подскочил ближе, целясь в глаз, но вичуха внезапно рванулась вперед, и могучий удар клювом вышвырнул неосторожно приблизившегося следопыта обратно в коридор, словно мешок с тряпьем.