Читать книгу "Охота на героя - Владимир Аренев"

«Еще чуть-чуть — и я его убью», — подумал Эльтдон. Он мысленно окинул весь тот путь, который они преодолели, и содрогнулся.

всплеск памяти

На то, чтобы добраться до побережья, у них ушло около двух недель. Потом еще около двух месяцев они летели вдоль берега. Граттон делал все возможное, но стрекоза, как казалось эльфу, летела недостаточно быстро. По крайней мере, его мысли неслись значительно быстрее.

Потом они покинули землю — теперь приходилось лететь еще медленнее, чем раньше. Часто Граттон заставлял насекомое зависать над самой поверхностью моря и, закидывая удочку, ловил рыбу. Эльтдон очень переживал, что им приходится задерживаться, но ничего поделать было нельзя. И, кроме всего прочего, эльф страшно волновался за стрекозу — как она выдержит этот перелет, ведь на нее-то возлагалась огромная нагрузка. Граттон, как мог, успокаивал астролога, но было заметно, что гном и сам волнуется.

Ели то, что удавалось поймать. Меганевра тоже в основном питалась рыбой, выловленной и подаваемой ей хозяевами на длинном шесте — тарре, да еще изредка схватывала выскакивающих из воды рыб-летучек. Дабы давать отдых крыльям, стрекоза иногда прекращала яростно взбивать ими воздух и пыталась парить.

Больше всего Граттон опасался шторма. Как он однажды признался Эльтдону, сильный шторм просто швырнет насекомое с пассажирами в волны, а уж там-то найдутся охотники полакомиться диковинным угощением. Астролог промолчал, но на ум ему внезапно пришла эльфийская поговорка: «Не говори „лихо“, а то отзовется».

4

Горизонт на востоке очертился слабой серой полосой. Эльф молча тронул гнома за локоть и указал рукой туда, где появилась эта полоска. Летун посмотрел, рывком обернулся и проорал, перекрикивая гул ветра: «Сколько нам еще до земли по твоим подсчетам?»

Каждую ночь астролог всматривался в звездные огоньки на черном бархате неба и пытался определить расстояние до Срединного континента. Вчера ему показалось, что послезавтра, то бишь уже завтра, они будут у берегов. Дай-то Создатель!

Серая полоса расширялась, наливаясь грозной силой.

— Полдня! — прокричал эльф. — Что это?

— Шторм, — не оборачиваясь ответил Граттон.

— Уйдем?

— Не знаю, — махнул рукой гном. — Всяко может статься.

Он начал заворачивать стрекозу, и теперь полоска виднелась за их спинами, а Эльтдону приходилось оборачиваться, чтобы рассмотреть ее. Он и оборачивался, пока края этой мрачной ленты не разрослись, появившись с обоих боков и перекрашивая небо в серый цвет.

Когда весь небосвод из бело-голубого стал пепельным, а потом — черным, эльф понял, что от бури им не уйти. Просто не успеют они долететь до желанного берега, бесстрастно ждущего где-то недалеко, примерно в часе лета

— в часе, которого у путешественников уже не оставалось.

Злорадным смехом пророкотал гром, роняя первые капли дождя. Стрекоза вздрогнула и, повинуясь инстинкту, начала снижаться к воде.

Еще минут пятнадцать она пыталась удерживать высоту, но все новые и новые капли нещадно молотили по перепончатым крыльям. Граттон, стараясь максимально уменьшить вес груза, принялся сбрасывать за борт почти все, что у них было. Тюки с продовольствием, лекарствами, одеждой падали в бушующие, налившиеся злобной тьмой волны; один развязался, и книжка тэнгаров поплыла белым мотыльком, чтобы вскорости пойти ко дну. Меганеврер проводил ее взглядом и отчаянно выругался, продолжая сбрасывать вещи.

Это помогло, но ненадолго. Тогда Граттон обернулся к эльфу и прокричал сквозь усиливающийся шум ветра:

— Ты помнишь, как ее посадить?

— Да, — ответил Эльтдон. — А что?..

Гном сунул тарр ему в руки, выхватил нож, полоснул по веревкам, привязывавшим Граттона к насекомому, и спрыгнул в воду:

— Встретимся на берегу!

Астролог дернулся, чтобы остановить стрекозу, повернуть назад и подобрать летуна, но та, внезапно освободившись от лишнего груза, почти восстановила прежние высоту и скорость. Возвращаться было поздно. Только в ушах эхом, волнами билось: «…на берегу, берегу, берегу…»

На сей раз меганевра держалась долго, но непогода оказалась сильней.

Намного. Мощный порыв ветра швырнул насекомое в волны, и оно распласталось на поверхности, раскинув полупрозрачные крылья и бесцельно ударяя ими по воде. Эльтдону очень не хотелось покидать меганевру и плыть дальше самому, но он понимал, что каждое движение стрекозы лишь привлекает все больше внимания со стороны морских хищников, встречи с которыми эльф отнюдь не жаждал.

Он разрезал веревки, стянул с себя одежду, оставив только нижнее белье, нож и тарр, достаточно легкий и острый, чтобы им можно было при необходимости отбиваться от каких-нибудь тварей… если от этих тварей вообще возможно будет отбиться.

Эльтдон уже успел отплыть довольно далеко, когда стрекоза сзади заплескалась особенно сильно — астролог обернулся. Рассекая волны спинным плавником, к насекомому приближалась громадная акула. Если бы она раскрыла пасть, то самый высокий эльф смог бы встать там в полный рост и острые зубы рыбины даже не задели бы его волос. Тварь влажно поблескивала темной, как грозовое небо, шкурой и неспешно подбиралась к жертве. Потом вдруг акула рванула вперед, буквально пролетев оставшееся до стрекозы расстояние, и, перевернувшись на спину, просто проглотила меганевру. И — нырнула, взметнув к небесам остроконечный серп хвостового плавника.

Волна, пущенная рыбиной, медленно вздыбилась и ринулась к Эльтдону. Его накрыло полупрозрачной зеленоватой крышкой морского сундука и рвануло куда-то вниз, потом вверх, потом — снова вниз и так швыряло, пока он не потерял сознание.

В голове зажглись и погасли звезды.

5

«Вот так вот, — с горечью подумал Одмассэн. — И верь после этого мудрецам, пусть даже и всезнающим. Как же, „двадцать лет“! Держи карман шире! Слава Создателю, хоть один ткарн таки не появлялись. Эх, да лучше б им и вовсе не пропадать, тварям поганым, чем пропасть и возникнуть сейчас такими».

Вот уже ткарн, как льдистые змеи снова, вопреки обещаниям усопшего Ворнхольда, появились у селения. Но теперь они стали вдвое свирепей, чем раньше.

А недавно выяснилось, что это не единственное их отличие от прежних тварей.

Горяне всегда ждали Теплыня как избавления, как отдушины. Ждали они его и в этот ткарн. Дождались.

Змеи и не думали отправляться наверх и залегать в спячку. Их не пугала жара, пресмыкающиеся просто перелиняли и продолжали преспокойно охотиться на альвов. Вот так-то! Вот и верь после этого мудрецам…

Уже смеркалось, и Одинокий, как обычно, обходил входы, проверяя, все ли в порядке у стражников. Около одной из дверей Одмассэн повстречал девушку ткарнов двадцати, которая оживленно переговаривалась с пожилой седой женщиной, судя по всему — ее матерью: тот же курносый нос, большие темные глаза, тонкогубый рот и ямочки на щеках.