Читать книгу "Абсолютный холод - Сергей Соболев"

Одни сани двигались, казалось, прямо на него, сбавляя, впрочем, ход… Другие на коротких полозьях описали дугу по припорошенному снегом льду фьорда, проехали дальше… И оказались у него за спиной! Третьи свернули к самой кромке берега… Они тоже стали притормаживать!

Урсус насторожился. Эге!.. Эти двуногие как будто даже норовят отрезать ему все возможные пути отхода…

Серебристый Polaris Deep Snow замер примерно в семидесяти шагах от застигнутого на льду Биллефьорда белого медведя. У наездника, экипированного по погоде, имелось в запасе несколько секунд, чтобы рассмотреть зверя. Всего несколько мгновений для того, чтобы прицелиться и сделать выстрел. Стреляя при этом наверняка, в голову, чтобы не случилось неожиданностей. Чтобы первым же выстрелом – наповал.

Мужчина одет в серебристого, под цвет машины и самой местности окраса полярный комбинезон, под которым пододеты комплект теплого белья, термоизолирующий костюм и – поверх – еще один комплект теплой одежды.

Температура воздуха минус двадцать. На открытых участках, где свободно гуляет ветер – эквивалентно минус тридцати. А если учесть, что временами им приходится ехать против ветра – и с ветерком! – по фирну, то, считай, и все минус сорок… Правильный выбор экипировки в здешних местах в данное время года – это всегда выбор между небытием и жизнью. Потому что Арктика в целом, а Свальбард в частности, не прощают даже малейшей оплошности. И карают сурово, зачастую отбирая жизни у тех, кто нерасторопен, плохо развит физически, не обладает должной силой духа или не подготовлен к подобным экстремальным для человека условиям.

Те трое мужчин, что выехали на своих мощных и маневренных скутерах на лед фьорда от мыса, были отнюдь не новичками, не искателями приключений. А людьми опытными, бывалыми, закаленными. Лицо наездника, чей скутер следовал передовым и кто первым увидел зверя, сокрыто не только специальными очками с электроподогревом, но и защищено двумя утепленными «масками» с прорезями для рта и глаз. А поверх них красуется прочный многослойный шлем.

Мужчина, встряхнув кистями рук, сбросил толстые краги. Они закреплены на резинках и потому можно не опасаться, что потеряются. Даже если он о них на время забудет. Чуть развернувшись в седле мощного скутера, но ни на мгновение при этом не спуская глаз с зверя, рукой в кожаной перчатке он отстегнул «липучку» в тыльной части чехла, предохраняющего оружие от воздействия холода и снега. Затем потянул из закрепленного в кормовой части скутера – на правой скуле – мехового чехла одностволку Browning GOLD… В другом чехле, с левой стороны, хранится еще один ствол, снабженный снайперской оптикой. Но то оружие предназначено для других целей. А вот полуавтомат «браунинг» 12-го калибра, для нынешней ситуации – как раз подходит. Пять патронов. Патрон под пулю Бреннеке, но не магазинный, не классический, а переделанный. С вкрученным добавочно в подкалиберную пулю весом 32 грамма удлиненным шурупом и замененными на самодельные пыжами. Это не вполне легальная технология, саму эту методу вроде бы первыми использовали русские охотники. Именно в Российской империи изобрели некогда самый мощный и эффективный патрон на медведя (и пулю к нему соответственно). Это так называемая пуля-жеребий, пуля Ширинского-Шахматова. А поскольку в легальных охотничьих магазинах патронов с такими пулями не продают, их изготавливают кустарно или переделывают пули Бреннеке 12-го калибра.

Еще три или четыре часа назад они не планировали чего-либо подобного тому, что сейчас должно произойти. Но ситуация резко переменилась. Случилось то, что случилось: обратно пленку уже не отмотать. Экспромты не очень хорошая штука, особенно в здешних краях. Но иногда приходится соображать и действовать так быстро, как это только возможно.

Мужчина стал медленно поднимать ствол, снабженный коллиматором, выцеливая зверя. Увидев, что это за особь, он невольно сглотнул слюну… Это же левиафан, а не Ursus maritimus!.. Никогда еще не доводилось здесь видеть таких огромных полярных медведей! В сравнении с этим экземпляром местные шпицбергенские медведи, даже матерые самцы, выглядят медвежатами-двухлетками…

Медведь не привстал и даже не сиганул в сторону. Но продолжал размеренно трусить в том же направлении, что и прежде. Показалось даже, что он никак не реагирует на появление двуногих на мотоповозках. Притом что ближний к нему находился – вот прямо сейчас! – всего в полусотне шагов…

Палец лег на спусковой крючок! Выпущенная с такого расстояния «улучшенная» пуля Бреннеке, если угодит в голову, с большой долей вероятности убьет даже такого гиганта. Но стоит только чуть промахнуться… От подранка, да еще такого гиганта, можно ожидать любых неприятностей.

Остальные двое тоже вытащили из чехлов ружья. У этих были карабины, снабженные оптикой. Не очень-то годились они для охоты на такого зверюгу! Разве что только для подстраховки.

Те несколько секунд, что были отведены на изготовку и прицеливание, истекли. Стрелок на мгновение заколебался, чего прежде с ним не случалось. А дальше произошло то, чего никто из двуногих вообще не ожидал.

Медведь, как казалось, направлялся в разрыв между двумя застывшими на льду залива скутерами. Тем, которым управлял Стрелок. И другим – что остановился у самого берега. Он был огромен, наверняка очень силен, но казался из-за своей неспешной валкой походки каким-то неуклюжим, неповоротливым…

Но первое впечатление оказалось обманчивым. Зверь стартовал так резко, что стрелок даже глазом не успел моргнуть! А когда он довернул ствол, целясь теперь в спину, в хребет, было уже поздно стрелять; зверь уходил в сторону берега крупными, просто-таки гигантскими скачками. Более того: он в какой-то момент попер прямо на тот скутер – и на его наездника, вооруженного карабином, – что остановился у берега. И если бы Стрелок спустил курок, он мог бы попасть в своего товарища…

Он так и не решился выстрелить. И все же неподалеку разок хлопнуло, отозвавшись дробным эхом – это их третий товарищ пальнул из карабина. То ли для острастки, чтобы напугать зверя и отвлечь от их товарища, на которого тот столь внезапно попер, то ли метясь непосредственно в самого этого зверюгу…

Стрелок, цедя ругательства под нос, сунул ружье обратно в меховой чехол. Уселся в сиденье, из-под полозьев резво стартовавшего скутера взметнулось облачко снежной пыли.

Остановившись возле перевернутого на бок снегохода, спрыгнул и подбежал к лежащему рядом с ним товарищу.

– Эй, Томас?! – крикнул он. – Ты как… живой?

Тот сначала перевернулся на живот. Затем, взявшись за протянутую руку, покряхтывая, поднялся на ноги.

– Ох… Сам не знаю пока! Кажется, цел…

К ним подкатил на сноускутере их третий товарищ. Они поставили на полозья опрокинувшийся «Поларис». Стрелок подобрал выроненный Томасом карабин, осмотрел оружие и сам определил его в специальный чехол, расположенный ближе к корме машины, за сиденьем.

– Ну и зверюга! – возбужденно сказал Томас. – Я думал, что он раздавит и скутер, и меня заодно! Едва успел отскочить…