Читать книгу "Мой враг, мой любимый - Хизер Грэм"

– Перестань говорить глупости, Джейни, – отмахнулась Кирнан. – Женщины живут и на Севере, и ничего с ними не случается.

Внезапно ее охватило беспокойство. Полно, а так ли это? Хотелось бы верить… Впрочем, какая разница! Сейчас она по что бы то ни стало должна настоять на своем.

– На вашем месте я бы не обольщалась, миз Кирнан!

Кирнан и Джейни были добрыми друзьями, несмотря на то что негритянка все еще оставалась рабыней. По завещанию Энтони она получила свободу, но предстояло выполнить некоторые формальности, чтобы эта свобода стала реальностью. В сущности, это не играло никакой роли. Кирнан знала, что Джейни ее не бросит – во всяком случае, сейчас, когда они так нуждаются друг в друге.

И все же девушка немного повысила голос и произнесла привычным для нее тоном:

– Джейни, ты слышала, что я сказала? Иди в дом!

Негритянка снова фыркнула, однако послушно направилась к дому.

– Боже всемогущий, дай мне силы! Мои кости слишком одряхлели, чтобы двинуться в какой-нибудь заснеженный северный город за неразумной хозяйкой!

На пороге Джейни остановилась, в последний раз презрительно фыркнула и с вызовом взглянула на Кирнан:

– Не пойму, зачем готовить ужин, если ни одна живая душа его даже не попробует?! Вот возьму и сожгу все в уголья, так и знайте!

И громко хлопнула дверью.

Девушка осталась на крыльце. Ветер развевал ее волосы и шевелил юбку. А враги все приближались…

Они были подобны грозной волне синего океана, беспокойной и неотвратимой. А Кирнан стояла и ждала, молчаливая и неподвижная. Сердце ее отчаянно колотилось, дыхание стало прерывистым, несмотря на все усилия сохранять спокойствие.

Янки идут, чтобы сжечь дом. Помощи ждать неоткуда – они жаждут мести за каждое ружье, произведенное семьей, с которой она породнилась, выйдя замуж.

Девушка сама не понимала, почему не трогается с места. Ей давно следовало бы убежать – ведь она не в состоянии их остановить.

И вдруг поняла, что остается ради своих принципов, ради Виргинии, ради Конфедерации, наконец, ради самой себя и своей души. Она не склонится перед врагом – ни сейчас, ни в будущем. Она не сбежит и встретит врага лицом к лицу.

Кирнан снова взглянула туда, где были янки. Одна из лошадей северян вдруг галопом понеслась вперед и начала взбираться на холм. Сердце девушки отчаянно забилось, но она не двинулась с места.

Через минуту гнедую кобылу прямо перед носом Кирнан осадил лихой кавалерист с грубыми чертами лица. Темные усы и борода не скрывали его усмешки.

– Вы, должно быть, миссис Миллер, мэм?

– Да, – подтвердила девушка.

– А я – капитан Хью Норрис. Вам бы лучше поскорее уйти отсюда. У меня приказ – сжечь дом.

– Чей приказ? – резко спросила Кирнан.

– Как чей? Генерала…

– Ваш генерал не имеет права распоряжаться моим домом!

– Мэм, отныне здесь хозяйничает армия северян. Ведь ваши конфедераты вас бросили! И я выполню приказ, так что вам лучше забрать родных и уйти. Уверяю вас, леди, сейчас здесь запахнет жареным. Думаю, вам не понравится!

Кирнан все так же с вызовом смотрела на кавалериста. Она решила, что не тронется с места, чего бы это ей ни стоило.

– Тогда вы должны дать нам время собраться, сэр.

– Я приступаю к операции через десять минут, миссис Миллер, – радостно объявил Норрис.

Чувствовалось, что возложенная на него миссия доставляет ему несказанное удовольствие.

– Как знаете, сэр. Полагаю, не слишком-то это благородно – сжигать не только дома, но также женщин и детей. Вы должны дать нам время, сэр.

Норрис в ярости уставился на Кирнан. Гнедая кобыла нетерпеливо гарцевала на ступенях. Внезапно, повинуясь команде хозяина, она взвилась на дыбы и опустилась буквально в нескольких сантиметрах от девушки, которой стоило больших усилий не отпрянуть в сторону. Горделиво выставив подбородок, хозяйка дома все так же бесстрашно глядела на Норриса.

– Позвольте заметить, леди, что времена великих побед южан давно прошли. Еще немного, и вы вряд ли осмелитесь так разговаривать с офицером северян! Вы просите, чтобы я дал вам время собраться? Будь по-вашему. Я не стану вас жечь, а просто вышвырну отсюда, и тогда все будет как надо: доблестный янки, рискуя собственной жизнью, спасает от самоубийства фанатичную конфедератку!

– Вряд ли, сэр, – хладнокровно возразила Кирнан. Боже, да она с ума сошла! Ведь помощи ждать неоткуда… Вот если бы сейчас здесь появилась кавалерия южан в полном составе во главе с самим Джебом Стюартом! Или хотя бы один всадник, герой в серой форме…

– Сержант, тащите хворост! – скомандовал Норрис. Повинуясь его приказу, один из всадников тут же спешился и подозвал к себе подчиненных. Мужчины стали поспешно собирать сухие ветки и палки и, обернув сеном, засовывать под крыльцо. Кирнан молча наблюдала за ними, не в силах их остановить. И неожиданно пришла в такую ярость, что ей захотелось наброситься на мужчин с кулаками, выцарапать им глаза, выдрать волосы…

Однако она все так же молча и спокойно стояла на ступеньках, наблюдая за происходящим.

– Проклятие! – вдруг в сердцах выкрикнул Норрис и, пришпорив лошадь, ринулся прочь с крыльца. – Несите факелы! – резко распорядился он.

Кирнан не шевельнулась, даже когда янки зажгли факелы.

– Приготовьтесь поджечь дом!

Не станут же они выполнять этот приказ, пока она стоит на крыльце! Мужчины в синем явно занервничали. Они с тревогой переводили взгляды с девушки на своего командира.

И наконец нехотя двинулись вперед.

– Стойте! – раздался вдруг резкий и властный окрик. К дому приближался всадник.

Он держался, как человек, с детства привыкший сидеть в седле, для которого управлять конем – дело обычное. Он ехал так уверенно, словно знал здесь каждый холм, каждую гору, каждую долину. Да что там – будто знал душу и сердце этих гор!

Из-под копыт серебристо-серого коня летели комья грязи, но всадник мчался вперед, не обращая на это внимания. Расстояние между ним и Норрисом быстро сокращалось.

– Остановитесь, Норрис!

Приказ был отдан тоном, не терпящим возражений, и в душе Кирнан почему-то шевельнулась смутная тревога.

Капитан Хью Норрис ругнулся вполголоса и двинулся навстречу седоку.

Человек этот тоже был в синем.

Синяя, даже темно-синяя, форма кавалериста союзной армии, украшенная золотым галуном. Фуражка, тоже синяя, была низко надвинута на лоб, и на ней красовался высокий плюмаж.

Всадники съехались в нескольких метрах от крыльца, и вновь прибывший, вытащив какую-то бумагу, помахал ею перед носом капитана.