Читать книгу "Холодная ярость - Сергей Зверев"

Женский стриптиз закончился, настала очередь мужского, и невидимый конферансье объявил о выступлении «Русского витязя из ВДВ», коим и оказался Александр Кондратьев, он же – Башка.

Героические позы могучих греческих атлетов в исполнении Сашки смотрелись еще куда ни шло, тем более что, видать, в спортзал тот захаживал часто и тело свое держал в должном тонусе, было на что посмотреть. Это Локис оценил. Но когда позы из героических стали откровенно сексуальными, с развратным вилянием бедрами, жопой и всеми остальными частями тела, вплоть до языка, – тут уж Вовке стало не по себе. Зато вторую часть выступления «Витязя из ВДВ» по достоинству оценили тетки бальзаковского и далеко забальзаковского возраста. Видать, наступивший климакс им сильно давил на психику, потому что вели они себя еще непристойнее, чем стриптизер.

«Только что за яйца не хватают», – с отвращением подумал Локис, уныло наблюдая, как пожилые дамочки в экстазе суют Кондратьеву в плавки купюры разного достоинства. И тут же одна из теток проделала и эту незамысловатую процедуру. Убедившись, что у Сашки и там все в порядке, она недвусмысленным жестом предложила потрахаться, достав при этом из кармана брючного костюма добрую вязанку денег.

«Ё-о-о-окэлэмэнэ… Бедный Башка… – грустно подумал Локис, наблюдавший за всей этой сценой и ни капли не сомневавшийся, что Кондратьеву предстоит та еще ночка. – Меня бы стошнило прямо на ней…»

Очевидно, «Витязю из ВДВ» пришла в голову та же мысль, потому что он хоть и вежливо, но очень холодно и категорично послал бабульку туда, откуда она появилась на свет. Это было видно и по стриптизеру, и по тому, как отпрянула от него женщина и резво рванула куда-то с возбужденно-обиженным видом.

Башка тем временем дотанцевал свой номер и уступил место «Учителю физкультуры».

– А где мне можно найти «Витязя из ВДВ»? – спросил Локис у бармена, расплатившись за коньяк.

– Кондратьева?

– Да, – кивнул головой Володя. – Это мой… э-э-э-э… знакомый. Товарищ. – Он немного замялся.

– Вон та дверь, – бармен указал пальцем на невысокий проем, – проход за кулисы. Его гримерка там. На двери есть фамилия.

– Спасибо, – кивнул головой бывший десантник и неторопливо зашагал в указанном направлении.

«Кондратьев», – прочел незамысловатую надпись на одной из дверей Локис и, не постучавшись, толкнул дверь.

Друга он застал за сортировкой полученных от выступления денег. На появление Володьки тот никак не отреагировал.

– Знатная у тебя спецодежда, – с ехидцей произнес Локис, намекая на едва заметные на теле плавки. – И сценическое имя подходящее – «Витязь из ВДВ»! Класс! Не то что Башка. Сам придумал?

– Нет, хозяин, – спокойно отреагировал Александр. – Когда узнал, что служил в десанте, решил сделать из этого замануху. А против хозяйского слова, как известно, не попрешь… – Он глянул на Локиса и улыбнулся.

Владимир подметил в поведении Кондратьева странное изменение. Если до того момента, как они вошли в этот клуб, Сашка вел себя несколько озадаченно и смущенно, то сейчас от этого не осталось даже малейшей тени.

«Интересно, – подумал Володя, – когда ты был настоящий? Полчаса назад, когда мы встретились, или теперь, после того как я посмотрел на твои выкрутасы? Откинул маску, и попер гламур, амур, бонжур? Чего уж стесняться?»

Володьке дико захотелось взять и уйти, но просто так вычеркнуть из памяти друга, с которым из одного котелка хлебали на Северном Кавказе, он не мог.

– Не надоело тебе это все? – примирительно спросил Локис, кивнув головой назад, туда, где находился подиум.

– Да нет, – пожал плечами Башка, – работа как работа. – Похоже, он был искренен.

– Какая-нибудь резвая старушенция тебя детородной тычины лишит.

– Вряд ли, – парировал бывший сослуживец, – то, что произошло сегодня, – это нонсенс.

– Слов-то понахватался в этом гадюшнике, – криво усмехнулся Локис. – Прямо и не верится, что у тебя «За заслуги перед Отечеством» есть. Не продал еще медальку-то?

– Слушай, Медведь, ты мне что, мать, брат или сват? – Кондратьев беззлобно посмотрел на товарища. – Что ты меня совестишь? Страна у нас такая, что боевые генералы в швейцары переквалифицируются.

– А боевые десантники – в стриптизеры, – ответил на выпад Володька.

– Бывает и такое, – пожал плечами Кондратьев.

– Скажи честно, оно тебе надо? – Локис прямо посмотрел в глаза другу. – Только честно?

– Ты что, – искренне удивился приятель, – совсем на голову больной? Кому это может нравиться?

– Тогда на кой ляд тебе это нужно? – не удержавшись, зло выкрикнул Володя.

– Стриптиз – дело недолговечное, – спокойно ответил Александр. – Пока тело в норме – все хорошо, а лет через пять постарел, оброс жирком – и, как говорится, гуляй, Вася! В свободный полет. Или половым при этой же конторе…

– Зато, видать по всему, благодарное, – ехидно произнес Локис, кивнув на разложенную на гримерном столике кучку денег.

– Представь себе, – передернул плечами бывший сослуживец. – С тех пор, Вовка, как мы с тобой защищали Родину на Кавказе, много воды утекло. То, что моя мама меня одна поднимала на ноги и из-за этого оставила большую сцену, а МХАТ – это, согласись, большая сцена, – это тебе известно…

– Да, ты рассказывал, – подтвердил Локис.

– Только вот когда я из армии пришел, мама от такой нашей замечательной жизни в больницу попала: язва, печень… Одним словом – целый букет. И инвалидность. И пенсии нет. Только по этой самой инвалидности, за которую хлеб да молоко можно купить, если до магазина дойти сможешь… А тут я еще из армии заявился. Ни хрена не умею, профессии нет, одни амбиции – Гарвард мне подавай, Оксфорд, ну, на крайний случай, МГИМО. Дома жрать нечего, а я после армии, с голодухи, по девочкам соскучился. Только вот в форме к ним не завалишься, а после службы на меня разве что только спортивки влезали…

– Пошел бы работать, как я. На завод бы… – вставил Володя, но тут же осекся под холодным взглядом товарища.

– Теперь ты мне, Медведь, скажи честно: и долго ты на своем заводе продержался? – Он пристально глядел на Локиса. – На фабричную зарплату вряд ли бы так щедро решился меня угощать.

– Год и два месяца. – Володя потупился, словно школьник.

– Что, мало платили? – продолжал пытать сослуживца сослуживец-стриптизер.

– Мало, – признался Локис.

– Я ведь тоже не сразу сюда попал, – сбавил обороты Кондратьев. – Сначала было в ЧОП подался, в охранное предприятие, – пояснил он, – на рынке за порядком следить. Но там свои заморочки, поборы, да и задницу начальству лизать надо, чтобы что-то иметь. А я, ты же знаешь, не привык. Ушел я. А куда податься? – Александр развел руки в стороны. – На ментов у меня аллергия, профессии нет, а чтобы ее получить – надо заработать. А без профессии как заработаешь? Такой вот получался замкнутый круг. Поэтому, как только мне подвернулась эта работа, я, знаешь, долго не раздумывал. С меня от того, что я пару-тройку лет покручу ляжками перед этими дурами, заработаю себе на учебу, матери на лекарства и нормальную жизнь – от этого с меня шапка не упадет, – закончил Кондратьев свой монолог и стал переодеваться в свою одежду. – Сколько я работал? – он глянул на Володьку. – Минут пятнадцать от силы. Здесь, – он взял в руки деньги, – без малого девятьсот долларов.