Читать книгу "Крылатая разведка - Сергей Зверев"

Ко всему прочему, у меня не было иного выхода. Других более надежных союзников мне не найти.

– Полковник Канторов был включен в нашу группу в самый последний момент, – начала я, решив-таки идти до конца. – Всего полгода назад он перевелся в Службу внешней разведки из спецуправления воздушно-десантных войск…

Часть IГибель специальной группы

1

Полковник СВР Канторов Алексей Алексеевич и в самом деле был включен в нашу спецгруппу в самый последний момент. Командир группы Игорь и я увидели Канторова в генеральском кабинете, где он был представлен нам как заместитель командира. Это несколько задело мое самолюбие. Хоть официально я и не являлась замкомгруппы, но у Игоря всегда была чем-то вроде «правой руки». И не только потому, что в совершенстве владела несколькими языками, просто за годы службы сдружились-сработались. Хотя тесная дружба (тем более между офицерами разного пола) в нашем ведомстве не слишком приветствовалась. Канторов – немолодой дяденька с худым длинным лицом и умными глазами волка – вожака стаи. Взгляд тяжелый, пронизывающий. В прошлом служил в армейской разведке ВДВ, знает специфику и, главное, практику специальных разведывательных мероприятий. Наше ведомство периодически заимствовало армейских людей, имеющих хорошую боевую подготовку. Аналитиков-очкариков-программистов у нас пруд пруди, проблема была с людьми, умеющими в считаные секунды свернуть шею вооруженному громиле, одним броском ножа уложить нежелательного человека с приличного расстояния и, главное, подставить свою голову и грудь под пули и осколки. Меня обучали этим премудростям, но, по-моему, лишь «даром преподаватели время со мною тратили». В спецгруппе у меня были иные функции. Группа подполковника Игоря Климова работала по целому ряду стран – Англии, Дании, Польше, Германии, и у меня была весьма подходящая внешность – статная голубоглазая блондинка со спокойным флегматичным выражением нежного личика. Как правило, мы ничего не взрывали и никого не трогали, просто негласными методами обеспечивали безопасность работы наших разведчиков, их агентов, а также дипломатов и членов их семей. Ну и, разумеется, если выше перечисленным гражданам угрожала серьезная опасность, мы должны были действовать жестко и решительно. При этом, повторяю, оставаясь на нелегальном положении, по документам прикрытия мы были независимыми журналистами, фирмачами или еще какими гуманитарными миссионерами.

– Итак, Алексей Алексеевич, командир группы ознакомит вас с поставленной задачей, – кивнул Игорю и его новому заместителю генерал Лазарев.

Лазарева зовут Николай Арнольдович, у него совсем не генеральская внешность, его трудно представить при погонах и орденах. Похож на старшего научного работника, скромного и достаточно субтильного телосложения. Он немногословен и сейчас умолкает, давая слово командиру группы подполковнику Климову. На включенном экране-мониторе демонстрационного компьютера быстро забегали кадры. Что-то взрывалось, лихие спецназовцы крутили кому-то руки, вот следственная группа изучает чьи-то остывающие тела, наконец Игорь остановил кадр, и все мы увидели лысоватого крепкого мужчину с властным взглядом и шрамом над левой бровью.

– Перед вами Герман Вишняк, – пояснил Игорь. – Трижды судимый уголовник по статьям «вымогательство», «разбойные нападения», «бандитизм». Ему на сегодняшний день уже за пятьдесят, тем не менее прекрасно тренирован, имеет «черный пояс» по карате-до. Подозревался в организации целого ряда заказных убийств. Еще в середине восьмидесятых организовывал подпольные секции контактного карате и участвовал в боях без правил.

– Заурядный бандит, – пожал своими мощными плечищами Канторов. – Такими занимается милиция, при чем здесь спецуправление СВР?

– Сейчас объясню. – Игорь как ни в чем не бывало среагировал на вопрос своего заместителя. – Помните конец 90-х, захват заложников в детском санатории «Радужный»?

Вопрос был явно риторическим. Эта история вошла в один ряд с захватом больницы в Буденновске, взрывами домов в Москве и «Норд-остом». У меня, как сейчас, перед глазами встали те, уже ставшие далекими, события.

– В наших руках 800 заложников! Из них больше половины дети! Если наши требования не будут выполнены, все они будут уничтожены!

Я сидела тогда в штабной машине и слышала этот звериный рык в переговорном устройстве, которое держал в руках генерал спецслужб, руководивший операцией по освобождению заложников. Мы с Игорем представляли в штабе внешнюю разведку, так как операция была совместной.

– Послушай, – стараясь сохранять спокойствие, отвечал генерал главарю террористов, – мы не можем немедленно выполнить ваше требование и за один час предоставить независимость твоей республике. На это нужно время, ты ведь умный мужик…

– На зоне твои «мужики», генерал, меня называй полковник Умар! – прорычала в ответ рация.

– Хорошо, полковник Умар. Но, повторяю, для выполнения твоих требований нужно время…

Ненадолго Умар примолк. И мы быстро обменялись мнениями.

– Он явно сидел, причем по уголовным статьям. И не раз… Вон как на «мужика» обиделся, видимо, был в авторитете, – сообщил командир штурмовой группы, знаток подобной публики.

– По линии внешней разведки никакого Умара мы не знаем, – произнес Игорь.

– Да и вообще нету такого полевого командира, – продолжил командир штурмовой группы, имеющий за плечами не одну и не две командировки в «жаркие регионы».

– Каковы возможные потери среди заложников в случае штурма? – спросил генерал командира.

– Достаточно высокие. Я и мои подчиненные сделаем все возможное и невозможное, но террористы заминировали все подходы к зданию санатория. Снайперы, ведущие наблюдение, докладывают, что они отлично подготовлены и вооружены. Это не заурядные уголовники… И в их руках дети.

– Значит, штурм отменяется! – рубанул рукой воздух генерал. – Если, конечно, эти мерзавцы не начнут убивать заложников…

– Мы готовы к такому развитию событий, – кивнул спецназовский командир.

И в следующую секунду из рации вновь послышалось уже знакомое до отвращения рычание:

– Эй, генералы! Я передумал! Независимость мы завоюем сами, от вас ее ждать времени нет! И желания тоже, падлы сраные! Вы дадите нам деньги, ясно?

– Ясно, – отозвался генерал. – Но лишь при условии…

– Никаких твоих е…ных условий! Я сам все решил, ты тащишь мне деньги, я выпускаю детей. Все!

У нас у всех несколько отлегло от сердца. Дети это дети, а деньги – это бумажки. Слава Всевышнему, что этот Умар отказался-таки от идеи независимости.

– Какую именно сумму? – уточнил генерал.

После ответа мы все аж присвистнули. На сумму, названную Умаром, можно было снарядить и обучить не очень большую, но добротную армию. И с ней завоевать независимость. Этот полковник Умар далеко не дурак!

– И еще золотые слитки, в количестве… – продолжал тем временем Умар.