Читать книгу "Фальшивый игрок - Михаил Северный"

вломился в чужой дом сам.

Бога нет, но наверно он тогда остановил мою руку. Кто же ещё мог предотвратить убийство? Виндовс что ли? Ну разве что я почувствовал взгляд Тарасика и решил не убивать на глазах у ребенка.

Дети помирились, хотя после этого случая зятю я перестал доверять окончательно, внук остался со здоровой психикой, а я поселился в «доме для слабоумных», то есть пенсионеров.

— Папа? Ты с нами?

Воспоминания ещё бродили в голове как испорченный сок и я немного подзавис, если честно. Старость не радость — иногда так бывает,что оказываешься между сном и явью посреди улицы, а на самом деле просто задумался не забыл ли выключить утюг.

— Он наверно размышляет откуда звук идёт и пытается понять, твой старый всегда был любознательным. Егор Юхимович, не лезьте роботу под юбку, там нет кнопки!

— Знаешь Лиза. Можешь выключить своего программиста, пока я его сам не приехал выключать?

Зятёк бурчал что-то неопределенное, но дочка его всё-таки отогнала и вернулась.

— Папа ты здесь? Он ушёл. Можешь говорить?

— Так кроме меня и железной девки здесь больше никого вроде нет. Слушай, а эти ваши браслеты прослушиваются наверное…

— Папа, — в голосе её сквозило раздражение, — кому мы нужны чтобы нас прослушивать. Браслеты не для этого делали.

— Ага, расскажи мне про государственную систему. Бабу эту точно «слушает» больница, так что три раза подумай, что говоришь, а лучше я сам приеду.

— Не нужно приезжать, папа.Тем более тебя не выпустят. Мне просто нужен совет, связанный с твоей работой. Я знаю, какого уровня специалистом ты был.

Я посмотрел наверх. Пенсы скрылись, не влезали в личные дела, пока их не просили. Официоза тоже не видать вокруг, кроме этой красотки, но без неё никак.

— Слушаю тебя, дочка.

И она рассказала.

Внук пропал. Точнее не совсем пропал, все знали где он проводит своё время, как и большинство современной тупорылой молодёжи — в этой игре. Игра как театр, а игроки там актеры. Живут в своих общинах, как бродячие музыканты, и общаются с такими же пассионариями. Ерунда полная, но популярность у молодежи сверх меры. Прибыли миллиардные, корпорации стригут купоны а народ шляется по своим виртуальным миркам. Вся эта ерунда точно как эти тупорылые браслеты, только в тысячу раз хуже.

За всё нужно платить и игроки расплачиваются за виртуальную жизнь настоящими деньгами, можно в кредит. Вот Тарасик этих кредитов и перебрал.

3

— Папа, что же мне делать, — продолжал горловое пение андроид.

— Заткнись, — брякнул я, не подумав.

— Что, папа? — в голосе прорезались знакомые железные нотки. У меня даже глаз дёрнулся — такой у дочки был тон, когда она меня сюда отправляла. Железная — вся в отца.

— Это я не тебе. В смысле расскажи подробнее. Что за игра, что за долг и как внучка вытаскивать будем, Лизка.

— Так откуда мне знать. Я не малолетка, чтобы в игры играть, я работаю целыми днями, папа. Игры — это для «малолетних дебилов». (1)

— То есть ты не знаешь, где твой сын пропадал сутками? Воспитывать Тарасика тоже игра для малолетних дебилов?

— Папа не начинай, ты как бы и сам самоустранился на отдых. Когда последний раз с внуком связывался?

Она забыла про браслет, которого я не носил, ну да ладно, сейчас не до мелочных пререканий.

— Рядом с тобой дышит один… Из тех кто разбирается в играх, спроси его.

Маленькая, но победа. Зятёк обиделся, судя по тому как громко он засопел и какой обиженный голосок прорезался, скрываемый за хамским тоном.

— Егор Юхимович, здравствуйте еще раз. Но вообще-то я не пью, не курю, и в азартные игры не играю, вы ведь в курсе. Зачем эти подъёбки?

Она что-то прошипела, затыкая ему рот, дочка не любит вульгарную лексику. Пришло время парировать.

— Зятёк, а я думал ты программист. Умные из твоей профессии понимают в этих игровых штуках, даже делают их. А ты всё еще в банке сидишь, службу поддержки модерируешь, «программист»?

— Папа! — вырвалось у дочки особенно громко и даже злобно. — Твой любимый Тарасик должен государству полмиллиона кредитов и отдавать нам нечем. Предложения, или так и будете ругаться?

Чуть не вырвалось, еле удержался. Спокойствие, только спокойствие. (2)

— Что за кредиты ещё? Я что-то пропустил?

— Папа, кредиты — это внутриигровая валюта. На наши меняется один к трём. То есть Тарас должен больше двухсот тысяч союзок.

Пришлось рот рукой зажимать, чтобы не выругаться. Физически поток брани пришлось останавливать, да еле сил хватило.

— Напомни какая у тебя зарплата?

— Сорок тысяч.

— А у муженька?

Она промолчала. Что-то бубнил за кадром программист.

— Я точно не знаю, — замялась дочка.

— Всё ясно. Свяжусь с вами позже.

Пластмассовая красавица смотрела на меня, не закрывая рта.

— Конец связи.

— Папа? — голос дочки испуганно звучит из глубин пластикового горла, — Не уходи, пожалуйста. Я не знаю, что мне делать. Я боюсь.

— Разберёмся. Дай подумать. Дед внука не бросит. Выключайся, или как это у вас называется.

— Папа? — она не «выключалась», только паузы и всхлипывания становились все длиннее.- Ты правда сможешь помочь?

Ещё спрашивает. Стыдно сомневаться в отце.

— Ты же знаешь, кем я работал.

Зятёк хмыкнул где-то там на фоне, рот у манекена захлопнулся, как хорошо смазанная мышеловка. Девочка открыла глаза. Я отступил.

— Конец связи.

— Хорошо-хорошо. Не нервничай, кукла. Спасибо.

Она не успела ответить, когда я обогнул красавицу и быстрым шагом ринулся к главному входу. Проскочила одна мыслишка. В окнах уже никто не мелькал, тихий час что ли?

В холле пусто. На диванчиках не сидят старушки, столики с виртуальными шахматами пустуют, экран на стене показывает рыбок и что-то мелодично играет. Как раз засыпать хорошо под такое, когда лекарств нажрёшься.

Два коридора влево, два вправо — там служебные помещения, а наверху палаты для тех, кто может вскарабкаться на второй этаж. На третьем кабинет директора и кинотеатр, в который только он и ходит. Теперь я иду к нему. Сначала прыгал через ступеньку, но возраст напомнил о себе и пришлось успокоиться и взяться за поручни — дыхалка уже не та, что раньше.

Виль и компания уже дежурили, выглядывая меня. Пижамная братва. (3)

— Юхимыч ты куда? —