Читать книгу "Специальная команда - Александр Тамоников"

В этот раз вместе со Стариковым дежурил молодой, особо не отягощенный умом парень Костя. Он постоянно пытался затащить в темный угол какую-нибудь полупьяную проститутку, но пока это ему не удавалось. Однако он не отчаивался и не терял бодрость духа. От него Николай и узнал новость, заставившую его глубоко задуматься.

— Слышал, офицер, ты уходить собрался?— спросил Костя, едва они заняли свой пост.

— И что?

— Зря!

— Это тебе, щенку, может, интересно смотреть на всю эту мерзость, а мне блевать хочется! И на «ты» к своим безмозглым дружкам обращайся, понял?

— Какие мы важные! А что, если я не буду с тобой на «вы», а?

— В жало получишь! Прямо здесь! Месяца два блядушек своих не увидишь точно!

— Крутой, что ли, в натуре?

— А ты «тыкни» — узнаешь!

— Ладно! — неожиданно легко согласился Костя. — Так вот, хочу вам сказать по секрету. Триста баксов здесь платили только последние два месяца.

— А раньше больше давали?

— А то! Под штуку иной раз выходило! Да еще дряни дармовой в придачу! Это сейчас у начальства напряги с «дурью», поэтому всего триста и платят. Но я слышал, послезавтра утром тачка с наркотой подвалить должна. Тогда заживем!

— Тачка с наркотой, говоришь?

— Ага! Они, боссы наши, — пацан поднял глаза к потолку, — постоянно наркоту получали. Откуда тот героин тащили, не знаю! Но веселье начиналось по полной программе! Обдолбленных ползала, снимай любую и хоть в сортир тащи, ни хрена не понимает! Да и сам кумарнешь в кайф! И в получку баксов восемьсот! Не хило, а, майор? Вы в армии столько получали?

— Нет!

— Так что зря сваливаете! Идите лучше, пока не поздно, к Крюгеру, в обратку проситесь. Он мужик отходчивый, и ровесники вы с ним с виду! Я, в натуре, говорю! Потом пожалеете, офицер!

— О себе думай! И советы свои оставь при себе!

— Мне че думать? Вы только, майор, смотрите, того, никому про наркоту ни слова! А то нам обоим башни в шесть секунд спилят!

— Так уж и в шесть?

— Я серьезно, майор! Тут долго не базарят! Это вы ни хрена не знаете, а я знаю!

— Так молчал бы, не трепал языком как помелом.

— Не, ну вы че? Я же вам как своему!

— Заткнись, Костя! Нашел своего!

— Но вы не сдадите меня?

— Очень надо!

— Ништяк! Пузырь с меня. А язык мой, в натуре, враг мой! Что ни услышу, то выболтаю!

— Не в языке дело, Костя!

— А в чем?

— В голове! Она тебе дана, чтобы думать! И не только о том, как пьяную проститутку в сортир затащить.

— Да ладно вам!

После смены Николай взял бутылку водки и пошел к сестре. Она жила одна в отдельной квартире, недалеко от развлекательного борделя.

Было восемь утра, а на смену в госпиталь ей заступать вечером. Поэтому, как и рассчитывал Николай, сестра оказалась дома.

— Ты чего, Коль? — удивилась она, открыв дверь и увидев брата.

— Привет!

— Привет! Случилось что?

— Может, в дом пустишь?

— Извини, проходи, конечно! Водка? Зачем?

Николай прошел на кухню, поставил бутылку на стол, ребром ладони срубил горло. Налил полный стакан, в два глотка опорожнил, занюхал сигаретой, ее же и прикурил и сказал:

— Не могу я, Лиля, больше!

— Чего не можешь? Да говори толком, присядь, я закусить приготовлю, раз уж такое дело.

— Не надо закуски, не хочу. Дай лучше пепельницу!

Он сидел, глубоко затягиваясь.

— Так чего ты больше не можешь, Коля? — повторила свой вопрос сестра.

— Смотреть на весь этот бардак, что вокруг творится!

— Вот оно что! Знакомая картина. Синдром войны. Депрессия. За что, мол, кровь проливали, так?

— А если и так?

— Тебе, Коля, сейчас не водка, а больничная койка нужна. Покой. Психолог.

— Какой может быть покой, Лиля? Какой психолог? Знала бы ты, что творится там, где я работаю!

— Представляю.

— Представлять — одно, видеть — другое.

— Ты что-то можешь изменить?

— Не знаю.

— Ничего не можешь! Надеюсь, ты ушел оттуда?

— Еще одна смена.

— Вот и хорошо. Поищем — что-нибудь другое найдем. Не везде же как в том борделе. И люди, ты на людей посмотри! Они нормальные, и молодежь тоже. А где ты работаешь, одни отбросы. Но их немного. Что значит сотня-другая для полумиллионного города.

— Ничего не значит. Но туда все новые и новые малолетки прутся. И представляешь, что господа хозяева увеселительного заведения им готовят? Это я только сегодня узнал. В город, в бордель, идет крупная партия наркотиков. И они, хозяева эти долбаные, ждут ее как манну небесную. Для них это деньги! А жизни и здоровье людей — пустой звук!

— Наркотики, говоришь? Неужели опять? Было время, когда они буквально заполонили город. Но потом какая-то специальная служба навела здесь шороху, многих арестовали! Значит, история повторяется? Но ты-то откуда об этом узнал? Обычно, тем более сейчас, такие дела наркодельцы проворачивают в строжайшей тайне.

— Напарник мой, тьфу! Тоже напарник нашелся, пацан, гнилой, как пень трухлявый, поведал эту тайну.

— И ты поверил? Если пацан слюнявый про наркотики знает, то о соответствующих органах и говорить нечего.

— А если ты ошибаешься?

— Ну ты сам подумай. Гонит ерунду твой пацан, а ты слушаешь!

— Может, ты и права!

Стариков налил еще стакан. Выпил. Закурил.

После бессонной ночи водка сделала свое дело. Николая стало клонить в сон, слипались глаза, и вдруг он выкрикнул:

— Всех под пулемет! Всех, до единого! Живыми никого не брать!

Сестра с жалостью посмотрела на брата:

— Ну вот! Допился! Вставай-ка, пока еще бормотать можешь, пошли в комнату, уложу тебя. А то через минуту с места не сдвину.

— Я сказал, под пулемет! Почему не выполняешь, лейтенант?

— Патроны кончились, — силясь поднять Николая, в тон ему говорила Лиля.

— Патроны? А гранаты на хрена? Гранаты к бою!

— Есть, товарищ майор!

— Вот так-то! А то патроны у него, видишь ли, кончились! Мозги, а не патроны кончились в твоей башке, лейтенант! — продолжал бормотать Стариков, пока сестра вела его к дивану.

Наконец-то дошли. Но прежде чем рухнуть на подушки, Николай вырвался от Лили и скомандовал: