Читать книгу "120 миллиметров между нами - Антония Эдельвейс"

два – меня.

Чуть выше меня, светлолицый и светловолосый, с лёгким румянцем на щеках и большими голубыми глазами со стальным отливом. Тогда я с удивлением для себя отметила, что он очень напоминает мне принца из «Щелкунчика», однако грёзы мультфильма быстро спали. Внешность принца прикрывала характер Мышиного короля.

Адаптация к новой местности прошла у него очень быстро и удачно. Хорошо одетый, с лучшими импортными игрушками, он быстро покорил сердца всех детей двора. Только он оказался очень заносчивым и задиристым. Все должны были во всём быть с ним согласны, а сам он считал, что на голову выше всех во всех смыслах. Сейчас его поведение я могу описать одним словом - мажор. Это был мелкий восьмилетний мажор нашего двора.

Кличка Щелкунчик, придуманная мной, быстро распространилась среди дворовых ребят, и пусть в присутствии своего «босса» они держали рот на замке, я точно знала, что за его спиной используют именно этот позывной.

Вообще, в то время все ребята стремились получить свою «кликуху». Тогда это казалось нам крутым, сразу поднимающим твой статус. Эта политика не обошла стороной и меня. Я очень хотела себе дерзкое прозвище, что-нибудь грозное, но на деле реальность оказалась жестока, и правда была такова, что прозвище не ты себе выбираешь, а остальные подбирают его тебе, зачастую даже без твоего ведома, и повлиять на это практически не возможно.

За мной закрепилось прозвище Колючка. До сих пор помню, как смачно заехала в лицо пареньку, что первым его произнёс.

Тут стоит уточнить, что уже к первому классу вся моя детская зажатость и стеснительность растворились, словно их никогда и не было. Эта перемена произошла как-то незаметно даже для самой меня, словно в один прекрасный день я поняла, что незачем прятаться от окружающих, ведь им можно отвечать, гордо подняв голову и встретившись с ними взглядом.

В общем, я тогда сильно обиделась на свой новый позывной, но, если подумать, моё прозвище было ещё не самым обидным: Сашу окрестили Карликом, что было ударом по его самолюбию, ведь он и так очень переживал из-за того, что был ниже своих сверстников.

Отношения со Щелкунчиком у нас были весьма натянутые.

Он с первого взгляда невзлюбил Сашу, как раз-таки за его манеру смотреть на людей. Избивать в открытую он естественно не стал, зато начал подстрекать других детей, говоря про моего друга всякие гадости. Отдельным поводом для насмешек он избрал Сашин рост. Действительно, в то время он был намного ниже своих одногодок. На обидные слова Саша давал обидчикам сдачи, защищаясь, как боевой воробей, только вот силы были всегда не равны. Не в силах терпеть такую несправедливость, я с боевым кличем кидалась на выручку другу в драку, а если дело касалось измывательств, то, будучи в школьные годы болтливой, с хорошо подвешенным острым языком, я вставала на защиту друга, защищая его от обидных слов и заставляя уходить в слезах наших противников. Правда, почти всегда на следующий день после таких дебатов, на нас устраивали засады, и были снова драки. Самым болезненным было, когда дёргали за волосы во время боя, поэтому очень скоро я начала высоко закалывать волосы, или просить маму заплетать мне «венки» из кос, чтобы ничего не болталось.

Иногда под раздачу попадала и Оксана, которая затесалась в наши ряды поневоле. Будучи слабой, как физически, так и морально, она была не способна дать сдачи, сразу ударяясь в слёзы. По итогу, я стала телохранителем для них двоих.

В первую драку я вообще вступать не хотела. Мне было страшно, тогда нас было двое против семерых, да и Саша был не самым лучшим воином. Тогда, мы скорее пихались и уворачивались, нежели дрались. Когда на меня со стороны полетел один из мальчишек с другого двора, я скорее инстинктивно, нежели осознано, заехала ему кулаком наотмашь. Не ожидавший такого поворота событий, тот оступился и полетел на землю, обдирая колени. Наверное, в тот момент я и поняла, что вполне могу дать сдачи. Уже в следующий раз в ход пошли обе руки, а так же ноги. Стыдно признавать, но я даже вошла во вкус. Осознание своего превосходства, когда поверженный противник стоит на коленях перед тобой или валяется носом в песке, пьянило. Остатки моей детской зажатости растворились именно в тот момент.

После дворовых войн мы приходили домой грязными, часто с ссадинами и разукрашенными лицами. Сколько раз нас отчитывали родители лучше даже не вспоминать…

До пятого класса встречи со Щелкунчиком, были обыденным делом. В какой-то мере, наши битвы стали традицией. Сам Щелкунчик редко вступал в бой, предпочитая прятаться за спинами своих приспешников, но пару раз он оказывал мне персональную честь. Дрался он отменно! Ловкий и быстрый, он хорошо парировал все мои замахи, чудесным образом уворачиваясь от моих ударов, но я тоже была не так уж и плоха. Сложно описать как именно, но я быстро поняла его технику и начала предугадывать следующее действие. В итоге, после той битвы мы оба ушли с разбитыми губами и ссадинами на скулах. К моей великой гордости главным отличием стало то, что его ещё украшал сочный «фонарь» под глазом, в то время как у меня такого не было.

Он был достойным противником, которого я, в какой-то степени, даже уважала, как бы странно это не звучало.

Однако к концу шестого класса его родители вновь решили переехать. Что-то связанное с работой. Я потом слышала от дворовых ребят, которые были с ним близки, что его отца перевели в офис в другой стране, где он потом открыл свой частный бизнес.

День расставания я запомнила очень хорошо. Был самый конец мая. После последнего урока, сдавшие учебники и получив официальную свободу до сентября, мы с Сашей решили погулять по двору. С нами не было Оксаны, ведь её мама повезла в музыкальную школу на какой-то очередной экзамен. Сана ходила уже почти два года в музыкалку по настоянию своей мамы, считавшей, что «леди обязана уметь музицировать». Вообще, на мой взгляд, в те годы, родители Оксаны были какими-то странными, словно бы вышли из фильма про аристократов, но моя мама постоянно твердила, что они просто «высококультурные люди».

Почти каждый день после уроков Оксана убегала в музыкальную школу. Из-за этого она чуть откололась от нас, мы уже реже гуляли вместе, как и играли, но это было не так страшно, как мне казалось в самом начале. Со мной всегда был Саша, поэтому я не чувствовала себя