Читать книгу "В Дикой земле - Илья Олегович Крымов"

Хотя в ночном лесу царило полное безветрие, ветви старого лоха шелестели, покачиваясь, словно пытались дотянуться до ускользнувшей добычи. Из жезла волшебника с рёвом и хлопками вырвался Топор Шааба1, разваливший ствол пополам. Дерево горело долго и жарко.

# # 1 Боевое заклинание, основанное на стихии огня.

Пещеры, порой встречавшиеся там, где лес взбирался на холмы, не вызывали доверия тем паче. По крайней мере, маг не решался лезть в них, пока не бросал впереди себя кусочек мяса. Если пещера не захлопывалась с утробным урчанием как большая каменная пасть, он мог рискнуть и заночевать в ней.

Но особенно неожиданным подвохом оказались камни, встреченные на берегу одного небольшого озера. То были валявшиеся на боках серые глыбы с небольшими изгибами, так и приглашавшие прилечь на разогретую солнцем шероховатую поверхность и позагорать. Последнее Тобиуса не интересовало, однако совершить омовение было нелишним.

Он снял свою одежду, аккуратно уложил её на один из камней с намерением позже постирать, после чего вступил в воду, проверяя температуру. Дальше спешить не следовало, ибо глаза мага видели вблизи яркий след чужой жизни. Что-то большое притаилось в иле близ берега, частично слившись с ним и терпеливо ждало.

Тобиус плавно поднял руку со сжатым кулаком, на указующем персте которого сидело серебряное кольцо. Оно было украшено искусно слепленной полярной совой, сжимавшей в когтях камень антрурит, который блекло полыхнул, извергая из себя сверкнувший конус сосульки длинной в три локтя. Снаряд вошёл в воду, оставив на поверхности тонкую корочку льда, но та была почти немедля сломана, когда со дна взметнулось огромное тело.

Уболоток, чудовище, похожее на жабу, размером с быка, глухо заклекотал, забулькал, разевая широкую пасть, усеянную зубами, тяжело выбрался на берег. Сосулька вошла в тело почти на всю длину и теперь промораживала нутро твари, распуская по влажной бурой коже зримый иней. Пуча глаза, чудовище двинулось к обнажённому человеку; то один рог, торчавший из-за челюсти, то другой, словно целились в Тобиуса, пока тот медленно отступал, храня в руках ещё несколько магических плетений. На то, чтобы свершить месть, сил у существа таки не хватило, оно упало и вскоре умерло почти без конвульсий, медленно промороженное изнутри.

После таких событий даже самый аккуратный и ухоженный водоём станет казаться вратами в холодную бездну, кишащую всевозможными кошмарами, но Тобиус, когда это было нужно, умел давать своему воображению оздоровительную оплеуху. Поэтому, убедившись в надёжности разбросанных вокруг сигнальных чар, он смело вступил в воду повторно.

Когда волшебник вылез на сушу после купания, он обнаружил, что вещи, оставленные на одном из камней, пропали. Периметр охранных заклинаний нарушен не был, а в одном месте из камня торчала часть сумочной лямки. Обострив все свои чувства, он внезапно понял, что стоит рядом с живым существом. Осознание собственной невнимательности привело Тобиуса в холодную ярость! Такие оплошности грозили глупой и бесславной кончиной! Позор! Какой позор!

Рассвирепев, волшебник ударил по боку валуна Воющим Клинком1 и выбивал каменную крошку до тех пор, пока не добрался до слизистой мякоти. Оказалось, что валун был неподвижным сухопутным моллюском вроде морского гребешка, чья нога уходила глубоко под землю, где впитывала влагу. Также он питался теми, кто имел неосторожность задержаться на его привлекательном каменном панцире. Тот имел способность на короткое время становиться податливым, как желе и добыча проваливалась прямо в желудок, после чего твёрдость защитного покрова восстанавливалась. Оказавшись внутри было уже не спастись, удушье наступало очень быстро, а затем добычу окутывало вязким желудочным соком.

# # 1 Боевое заклинание.

Незадачливый охотник был разобран на части, и вся его анатомия оказалась перенесена в книгу заклинаний волшебника.

Тобиус двигался дальше, обнаруживая неизведанное даже в тех местах, по которым уже проходил с Эммой. То зыбучий песок на дорогу выползет, то на труп гигантского арахнида наткнёшься… вернее не на труп, а на сброшенный старый экзоскелет, свалившийся с одного из деревьев-великанов. Некоторые кроны покрывали слои белёсой паутины и от них Тобиус старался держаться поодаль.

Не раз серый маг становился свидетелем жуткого естественного отбора, который не прекращался в Дикой земле никогда, а также старался не стать частью этого отбора, постоянно применяя маскирующие чары. Порой существа, за которыми он следил незримо, даже не погибали понятным образом, а просто исчезали, либо на глазах с ними начинали происходить неприглядные метаморфозы, приводившие к полному перерождению или распаду.

Чудищ в этих лесах было предостаточно, однако не они и не звери пугали человека больше всего. Он по-настоящему боялся описанных выше аномалий. Тобиус то и дело ощущал возмущения в Астрале, пугающе вывернутые и перековерканные образы и картины энергетической прослойки бытия; стянутое узлом пространство и кипящее как расплавленный металл время. Что за катастрофа произошла на этих обширнейших территориях, оставив после себя потоп из остаточной магии, исковеркавший реальность? Те области, большие и малые, он старался обходись особенно осторожно. Страшно было подумать, что стало бы с путником, которого занесло бы на столь опасные тропинки без мощного магического восприятия реальности.

Худо-бедно, перебежками и крадучись Тобиус добрался до долины золотого дуба. То чудесное место поприветствовало его таинственной синевой, что начинала светиться после заката, и многоголосым воем, что раздавался в густевшей тьме. Но серого мага этот вой не испугал, наоборот, он намекал на крошечное безопасное пристанище в море кошмаров, добрый приют и более-менее безопасный ночлег.

В окружении светящихся мотыльков, волшебник шагал вдоль реки, стараясь не замочить ноги, когда из темноты выметнулась стая. Он спокойно смотрел, как его окружали громадные лютоволки, варги, пугающие и красивые существа, чьи глаза порождали призрачные отсветы из-за порхания мотыльков.

Среди прочих выделялся уже знакомый зверь, самый большой, тот, в ком чувствовалась особая сила.

— Незваный гость, как говорят, хуже мытаря, и несмотря на это я осмеливаюсь беспокоить ваш покой в сей поздний час. Прошу разрешения переночевать в ваших владениях.

Варги некоторое время переглядывались, потом один подал голос, второй. Они общались свойственными волкам восклицаниями, короткими взвываниями, лаем, резко мотали головами и взрыкивали, пока наконец вожак не издал короткий рявкающий звук. Видимо, стая посовещалась и её предводитель решил, что человеку позволено будет воспользоваться гостеприимством. Посыл выражался в его движениях, изгибе тела и развороте, явственно приглашавшем