Читать книгу "Дорога из стекла - Вероника Белл"

жизнь?.. Этот вопрос так и останется без ответа. Теперь это совсем неважно, ведь наши пути больше никогда не пересекутся.

Уже переполненный автобус останавливается, внутрь входит чуть сутулая пожилая женщина.

– Садитесь, – говорю я, уступая ей место.

На морщинистом лице появляется улыбка благодарности, добрые глаза старушки чуть заметно сужаются.

Через несколько остановок я выхожу на улицу. Духота общественного транспорта сменяется влажным свежим воздухом, дышать становится легче.

Напротив меня останавливается белый «Лексус», приоткрывается окно водительского сиденья.

– Запрыгивай, – знакомый голос, безукоризненно правильные черты лица и легкая измученная улыбка.

Брендон хочет заставить меня поверить в то, что он справляется, но я замечаю все: потухшие глаза не скроют никакие маски, и даже такая банальность, как плохо выглаженная рубашка, говорит мне о многом. Я знаю своего лучшего друга не хуже, чем себя саму.

Я сажусь на пассажирское сиденье, закрываю дверь и молча обнимаю его.

Когда нам с Евой было по четырнадцать, мы пошли на день рождения к Мие, девочке из группы поддержки. Всего на этом празднике было человек семь, отмечали мы его в загородном доме именинницы. После праздничного ужина – игра в бутылочку.

Мия крутит стрелку, все замирают в ожидании.

– Элиз! – воскликнула девушка, лучезарно улыбаясь, когда носик бутылочки указал на меня. – Ты должна поцеловать…

Именинница задумчиво оглядывает всех присутствующих. В этот момент открылась дверь в гостиную и вошел симпатичный парень спортивного телосложения с уверенным взглядом и красивой улыбкой.

– Брендона, – сказала Мия, кивая на вошедшего.

Я была немного растеряна: с другими ребятами мы уже познакомились и даже подружились, а этого парня я первый раз видела. Но почему бы и нет? Всем было очень интересно посмотреть на реакцию незнакомца, я тоже находила это забавным. Какая-то другая девочка, возможно, смутилась бы и отказалась от задания, но я никогда не относилась к числу робких. Я уверенным шагом подошла к парню и быстро чмокнула его в губы, после чего незамедлительно посыпались аплодисменты. Сам Брендон вскинул брови и с удивленной улыбкой произнес:

– Ого, об этой части программы Мия мне не рассказывала.

Я пожала плечами, слегка улыбнулась.

– Мне тоже. Еще минуту назад я думала, что только под действием алкоголя девушка может поцеловать парня, еще не успев познакомиться с ним.

Брендон рассмеялся.

Вместо ожидаемой неловкости и смущения мы совершенно беззаботно болтали – с первых минут знакомства этот парень полностью расположил меня к себе.

Так произошла наша первая встреча с Брендоном. С этого момента мы стали хорошо общаться, а через какое-то время гулять в одной компании. Помимо нас и Евы в нее входили еще несколько ребят: Хлоя Тейлор, новенькая, с которой мы подружились и избавили от необоснованных издевательств одноклассников, Эван Гилмор – ее парень, по совместительству компьютерный гений, и Макс Оулдман, футболист, с которым через год я начала встречаться.

С тех пор прошло три года, но мы общаемся с теми же людьми. Недавно Ева и Брендон поняли, что небезразличны друг другу, пройдя определенные стадии в отношениях. В тот день, когда Еву обнаружили мертвой, лежащей среди разбросанных пустых капсул со снотворным, должно было состояться их первое официальное свидание… Нельзя передать словами, как сильно она этого ждала.

Неужели ты притворялась, Ева? Нет: я ведь знаю, что ты не умеешь лгать.

– Лиз? – Брендон чуть отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. – У нее ведь не было причин. Ни одной.

Я больно кусаю губу, останавливая подступающие к глазам слезы.

– Ни одной… – повторяю я.

Его челюсть напрягается, губы приоткрываются в безмолвной речи, затем он резко отворачивается, вцепляется пальцами в руль и давит на газ.

Нам всем хочется многое рассказать, только не друг другу, а тебе, Ева. И возможно, ты сейчас наблюдаешь за нами сверху и печально улыбаешься…

В траурном зале собралось очень много людей, все, кто знал Еву, любил ее и уважал: родственники, друзья, знакомые, те люди, которым когда-либо доводилось видеть этот горящий взгляд.

Теперь эти глаза пустые и безжизненные. Кожа бледная, на щеках уже не блестит нежный румянец.

Чем дольше я смотрю на это фарфоровое лицо, тем сильнее меня охватывает ужас…

Этого не может быть. Ты не умерла, я не верю! Тебе всего семнадцать, у тебя впереди вся жизнь! Ты просто не имеешь права бросать меня здесь одну!

– Знаешь, что происходит с человеком после смерти? – когда-то спросила у меня Ева, будучи маленькой мечтательницей с вьющимися светлыми локонами.

– Его душа улетает на небо и обретает покой, – ответила я.

– А может, души живут на солнце? Их счастье настолько яркое, что человеческий взгляд его не выдерживает, а тело не может прикоснуться. Это рай! И, наверное, он похож на бесконечный сад, в котором растут шоколадные деревья…

Среди множества присутствующих я вижу Шона: он приходит чуть позже основной массы, отстраненно смотрит на тело сестры, ни один мускул не дрогнет на его лице. Он поднимает глаза и дарит мне убийственный взгляд, предупреждение о предстоящей мести. Но нас больше ничего не объединяет, вероятно, мы больше и не увидимся. Ведь теперь мы друг другу никто.

«А мне кажется, что когда-нибудь вы подружитесь», – так ты любила говорить, Ева. Это единственное, в чем ты ошиблась.

Пожалуйста! Пусть это окажется сном, жутким и очень реалистичным. Пусть я проснусь от твоего звонкого голоса: ведь вчера я осталась у тебя ночевать, мы долго-долго разговаривали и уснули в два часа ночи, а утром ты, как обычно, встала первая и теперь пытаешься разбудить меня, чтобы мы не опоздали на алгебру…

«Ты веришь, что после смерти душа может остаться на Земле, чтобы наблюдать за своими близкими и помогать им?»

До боли знакомый детский голос из прошлого…

Верю. И я буду тебе обо всем рассказывать, делиться переживаниями, как и прежде, хоть теперь и не смогу услышать твои ответы. А может, смогу… я ведь всегда понимала тебя без слов.

Мне становится легче.

Ты не исчезла из моей жизни. Ты всегда будешь рядом.

Я чувствую чью-то ладонь на своем плече. Всхлипы и тяжелое дыхание. Хлоя.

– Какие же мы подруги, – шепчет она, – если не видели, что с ней происходит.

Мне тоже не раз приходило это в голову. Но слышать такие слова от кого-то другого очень неприятно.

– Не говори глупостей, Ло, – хриплым голосом произношу я.

Девушка резким движением руки убирает с лица светлые локоны и размазывает по щекам слезы вместе с тушью.

– Я не могу понять, я просто не могу понять…

Хлоя винит себя, как и я, перебирает воспоминания, но никак не