Читать книгу "Эврибия капитана Джонса - Катерина Траум"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Молитву. Что мне ещё остаётся? — даже удивительно, что голос почти не дрожит.
— Ты в море. Тут свои боги, — усмешка на его тонких губах играет невозможно очаровательно, и я на короткий миг забываю, что подвязана с задранными кверху руками без шанса на защиту. — Итак, начнём с простого. Как тебя зовут?
— Джессика. Джессика Уайтвелл, — честно говорю ему, на пробу как можно незаметней дёргая связанными руками.
Крюк только чуть покачивается над головой. Джонс вдруг едва заметно улыбается: самыми краями губ, и в слабом свечении ламп мне могло показаться. Но нет — в отсутствии подчинённых его взгляд и правда, значительно теплеет. Охры становится всё больше.
— Красивое имя, — он вдруг поднимает руку, в очевидном намерении дотронуться до моего лица.
Его глаза не отрываясь смотрят на меня, и почему-то дышать становится трудней. Во рту сухо, и я невольно приоткрываю губы. Как раз в тот момент, когда шершавые мужские пальцы почти невесомо касаются моей скулы. Короткий обжигающий импульс от этого контакта на мгновение парализует меня, но только на мгновение. Дёргаю головой, непроизвольно — просто страшно, потому что не могу предсказать его действий.
— Тебя не били, Джессика?
В неожиданном вопросе чувствуется нечто совершенно странное: забота? Искреннее волнение? Неужели ему не плевать? Тихо шепчу, пока Джонс, чуть нахмурившись, озабоченно рассматривает моё лицо и шею, даже ласково откидывая пряди волос:
— Нет. Не успели. Я схватила саблю и выбежала из трюма на палубу.
— И на что же ты надеялась? Что доплывёшь до ближайшего берега? — мне кажется, или он сейчас смеётся надо мной? Обиженно поджимаю губы.
— Я вообще не умею плавать.
В его глазах искрит откровенный шок. Да, согласна: ползти на пиратское судно, прекрасно зная, что окажусь за бортом — и пойду камешком ко дну — затея откровенно глупая. А может, у бравого пирата просто не укладывается в голове, что вообще можно не уметь правильно барахтаться в воде. Если бы у меня был выбор, ничего бы этого не произошло.
Джонс вдруг хватает край моей болтающейся мешком рубашки, вынуждая вздрогнуть всем телом от на секунду затихшего было страха. Я ждала этого. Ждала с ужасом… и чуть-чуть, самую каплю — с колкими мурашками по коже. Опускаю взгляд на его полуоголённый торс, застываю. Что-то тянет внутри, взывая быть замеченным, а тем временем капитан с треском отрывает от моей рубашки небольшой кусок в самом низу, оставляя ворованную одежду болтаться бахромой.
Уверена, он слышал, как шумно я втянула воздух. Пропитанный запахом моря, рома и возвышающегося передо мной мужчины. Приятно. Особенно когда под моим удивлённым взглядом Джонс вдруг аккуратно проходится куском ткани по дрогнувшей скуле, стирая оставшиеся там после часов в тесной бочке тёмные следы. Так осторожно, словно не хочет напугать ещё больше.
— Ты слишком заботлив для грязного пирата, — преодолеваю робость, чтобы подать голос, чётко ощущая скользящее между телами звонкое напряжение.
От его жеста непроизвольно подкашиваются колени — будто он и правда, нежен сейчас со мной. И я не подвешена перед ним на большом железном крюке, как готовый к сдиранию шкуры кролик.
— А ты слишком красива для безродной бродяжки, — хмыкает он, вытирая последние грязные полосы и откидывая тряпку себе под ноги. — Рассказывай, Джессика. С самого начала. Кто ты, и что делаешь на моём корабле.
Я больше не слышу никаких угроз в его голосе. Напротив, словно солоноватый запах морской воды чуть утихомирил инстинкт выживания. Возможно, слухи всё-таки правдивы. И Джонс, действительно, благороден — насколько может быть благороден пират. Набравшись смелости, закрепляю свои безопасные позиции:
— Я расскажу всё. Но если ты уберёшь плеть и развяжешь меня.
— Не надо ставить мне условий, куколка, — он чуть отстраняется, и в этом шипении мерещится нечто змеиное. Однако всё же вытаскивает из-за пояса рукоять плети и с раздражением швыряет её на стол поверх карты. — Это всё. Если ты и правда думала, что я буду лупить тебя ею, как животное. Но верёвка будет на тебе, пока я не узнаю правды. Вдруг ты послана каким-нибудь самонадеянным капралом, дабы устроить на моём корабле диверсию?
— Пресвятая Дева Мария, нет, конечно! — торопливо его перебиваю, пока он не придумал новой чуши, и начинаю сбивчивый рассказ: — Я много лет работала служанкой в богатом доме на континенте. Была личной прислугой престарелой хозяйки. А когда она умерла, её наследники начали гвалт… Обвинили меня в краже каких-то фамильных ценностей. Никто бы не стал слушать мои оправдания, да и слово моё ничего для них не значит. Пришлось бежать, рыбацким судном добралась до Кубы. Но оказалось, что и там меня уже разыскивают: теперь обвиняя ещё и в том, будто я якобы сама убила хозяйку, подмешав яду. Мне просто некуда было бежать, за мной по пятам идут желающие получить награду за мою голову…
— И тут ты видишь на причале корабль без флага, — со вздохом заканчивает Джонс, прерывая мой тонкий всхлип. — Пробираешься на борт и надеешься просидеть в бочке до самых Кайманов.
— Не совсем так, — уклончиво мотаю головой, и с некоторой долей сомнения, что это необходимо, всё же поясняю. — Я услышала, как про тебя говорили в таверне. Что ты удачлив, что не льёшь лишней крови, что попасть к тебе в матросы мечтают многие. Ну и, решила…
— Что даже если тебя обнаружат, то не скормят рыбам, — его понимание ситуации безмерно обнадёживает, а способность договорить за меня слова удивляет. — Глупо. Знаешь, что сейчас происходит? Вся моя команда на палубе ждёт, что или я объявлю тебя засланной сукой и брошу за борт, или отдам им для славного развлечения — что, по сути, равносильно смерти, только ещё более жестокой. Иначе я плохой капитан, и допустить подобных мыслей среди шайки разбойников мне нельзя. Ты загнала нас обоих в угол, куколка.
На этих словах он начинает неспешно и лениво обходить меня сбоку. Из-за крюка я не могу толком повернуться, и лишь слышу его гулкие шаги в повисшей тишине каюты. А ещё чувствую жар этого крепкого тела, неизбежно приближающегося к мне со спины. Прикрываю веки, вдыхаю полной грудью, и от его запаха начинает кружиться и тяжелеть голова.
Море. Терпкий табак и горький ром. Свобода.
Потрясающе. Потрясающе было бы сейчас развернуться и коснуться его руками — провести от шеи вниз, по мускулистой груди, узнать, насколько приятна на ощупь эта смуглая кожа. Как же это всё неправильно. Неправильные желания.
Мне бы
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Эврибия капитана Джонса - Катерина Траум», после закрытия браузера.