Читать книгу "Дерзкие мечты - Дженнифер Блейк"

Джолетта всегда испытывала любопытство к жизни Вайолетт; ей хотелось знать, как она выглядела, что было у нее на уме, когда она создавала свой сад, что побудило ее открыть магазин с таким благоухающим уютным местечком позади него. Как историка, Джолетту особенно интересовали строгие нравы викторианской эпохи. Поведение Вайолетт выглядело необычным для того времени, особенно среди аристократов-креолов французского и испанского происхождения во Вие-Карре, которые считали торговлю занятием, недостойным даже для мужчины, не говоря уж о женщине. Джолетта несколько раз спрашивала Мими о Вайолетт, и каждый раз бабушка обещала все рассказать, когда придет время. Обстоятельства сложились таким образом, что время так и не пришло, как и не наступил подходящий момент для передачи формулы духов.

В глубине сада двигались неясные тени, слышался плеск и журчание струек воды в фонтане, шорох ветвей, трущихся о старую кирпичную стену под порывами ветра, или шепот призрачных влюбленных в одном из темных уголков. Находиться здесь одной в темноте было жутковато. «Следовало бы подождать до утра», — подумала Джолетта. Но и утром ее вряд ли ждет что-то хорошее, поскольку магазин был закрыт на все время похорон и всю последующую неделю. Не будет ни веселого звона колокольчиков у входной двери, ни попыток приготовления новых духов, ни приветливой улыбки или любовного ворчания Мими, не будет даже запахов лука, сельдерея и чеснока при жарении заправки для соуса в кухне наверху. Непривычно думать, что все это уже никогда не вернется.

Джолетте не хотелось входить в пустые комнаты на втором этаже. Ей это казалось вторжением. С другой стороны, чем может повредить еще одно вторжение? Ведь другие уже побывали там, рылись в книгах Мими и ее бумагах, шарили по шкафам и ящикам. Ее присутствие не принесет вреда более того, который уже совершен. Пройдя по верхней галерее к узкой входной двери, Джолетта отперла ее своим ключом и вошла в дом.

Она включила свет в гостиной, но не стала задерживаться среди изысканной обстановки из красного дерева с позолотой и мрамора с позолоченной бронзой. Обойдя квадратный стол в — центре комнаты под большой хрустальной люстрой, она прошла в прилегавшую спальню.

Эта комната больше напоминала музей: украшенная завитками кровать в стиле Людовика XIV, туалетный столик в том же стиле, старинные шторы из розового атласа поверх пожелтевших кружевных занавесок. Здесь, как: и в гостиной, имелся камин из каррарского мрамора с фигурной чугунной решеткой. У одной из стен стоял высокий комод, украшенный позолоченной резьбой по дереву. Нижняя его часть состояла из выдвижных ящиков различного размера, верхняя представляла собой полочки с маленькими отделениями за двустворчатой дверцей, расписанной в манере Буше пасторальными сценами с влюбленными пастухами и пастушками и парящими над ними херувимами. Мими называла его «мой комод воспоминаний». В нем хранились дорогие ее сердцу предметы: ракушки, которые она собирала в Билокси во время своей первой поездки туда в детстве; подаренные веера и зеркальца в серебряных оправах и другие памятные подарки от поклонников, с которыми она танцевала на балах до замужества; красные стеклянные пуговицы от платья, которое было на ней в тот вечер, когда ее будущий муж сделал ей предложение; засохшая, осыпавшаяся гвоздика из его похоронного венка и многие другие сокровища. Джолетта знала, что где-то среди этих вещей должно находиться то, что ей нужно.

Она нашла дневник в глубине третьего отделения, под детским платьицем для крещения. Он лежал в свертке, перевязанном черной потрепанной лентой, вместе с миниатюрным портретом в тяжелой потемневшей рамке, которая, по-видимому, была сделана из чистого серебра.

То, что Мими называла дневником, представляло собой толстую книгу, похожую на шкатулку, обтянутую темно-бордовым бархатом и окантованную потерявшей блеск медной рамкой с правильными прямыми углами. Настоящий путевой дневник викторианской эпохи, разбухший от листов плотной бумаги, исписанных витиеватым почерком с вставками из набросков изящных цветов и небольших рисунков и пейзажей. Джолетта вспомнила, что видела этот дневник однажды, много лет назад. Теперь она держала его в руках, ощупывая пальцами медные уголки, и рассматривала лежавший на нем миниатюрный портрет.

Маленькая картинка, выполненная масляными красками в приглушенных, нежных тонах, сохранила оттенки цветов. Казалось, молодая женщина на портрете вот-вот улыбнется. Густые длинные ресницы оттеняли ее большие темно-карие глаза, глядевшие из-под изящно изогнутых бровей застенчиво и вопрошающе, настороженно и в то же время печально. Слегка вздернутый нос. Плавные очертания губ цвета коралла. Пушистые каштановые волосы собраны на затылке, оставленные на висках локоны красиво обрамляли лицо. В ушах блестели длинные сережки из гранатов и мелкого жемчуга, такая же брошь скрепляла у шеи простой кружевной воротничок. Она не была красавицей в классическом понимании, но загадочная привлекательность всего ее облика не позволяла отвести взгляд. Художник работал над картиной любовно и тщательно, молодая женщина на портрете выглядела естественной и живой. Казалось, качнув головой, она ответит на вопрос, заданный ей так давно, что даже эхо его перестало звучать много-много лет назад.

Вайолетт Фоссиер.

Джолетта помнила тот день, когда впервые увидела этот портрет и имевший к нему отношение дневник. Мими лежала в постели с бронхитом, а тринадцати-четырнадцатилетняя Джолетта старательно ухаживала за ней. Не выносившая неподвижности, Мими отказывалась дремать или читать. Как-то она попросила Джолетту достать из комода в ее спальне принадлежности для плетения кружев. В поисках бобины Джолетта вытаскивала из комода один за другим разные предметы, а Мими рассказывала ей о каждом из них.

— Подай-ка это мне, chere, — велела она, когда Джолетта извлекла дневник.

Толстая книга с медной окантовкой оказалась очень тяжелой. Пока девушка несла ее, узорчатая застежка с маленьким навесным замочком и висевший на черной ленточке ключик слегка позвякивали. Мими бережно приняла книгу, любовно проведя рукой по потертому бархату. В ответ на просьбу внучки разрешить ей посмотреть, что это такое, она осторожно отперла замочек и открыла книгу, явив глазам девушки пожелтевшие страницы, исписанные красивым почерком и украшенные изящными зарисовками с пятнышками чернильных клякс.

— Этот дневник принадлежал твоей прапрапрабабушке, — пояснила Мими. — Когда-то она держала его в руках, описывала на его страницах события каждого дня на протяжении двух лет, проведенных ею в заграничном путешествии. Она поверяла ему свои мысли и чувства, поэтому, читая его, можно понять, какой она была. Как жаль, что теперь мы не ведем дневников.

Заинтересованная витиеватым почерком и исходившим от страниц книги затхлым запахом, Джолетта вытянула шею, стараясь прочесть первую строчку.

— Нет, нет, та chere, — воскликнула бабушка, захлопывая книгу, — это не для твоих глазок.

— Но почему, Мими?

— Ты еще слишком юна. Может быть, когда-нибудь потом, когда ты повзрослеешь.

— Я уже достаточно взрослая. Я не какой-то там маленький ребенок, — в ее голосе явно звучало возмущение. Мими взглянула на внучку и улыбнулась.