Читать книгу "Надуй щеки! - Сергей Викторович Вишневский"

на дизайнерскую обстановку, огромную кровать, зал, кабинет. Дом Максу всегда казался пустым, и здесь он проводил время гораздо меньше, чем на работе.

Он сидел на мягком удобном диване перед журнальным столиком. На нём валялись блистеры с таблетками, стояла бутылка водки и тарелка с жареным тофу. Закуска так себе, но искать что-то другое было просто лень. Рядом с диваном валялись бумаги с результатами медицинского обследования.

Макс болел давно. Он заметил это еще около года назад, когда появились первые симптомы. Головная боль, унимавшаяся только сильным обезболивающим, была крайне странной. От неё трясло, тошнило и темнело в глазах.

Злокачественные образования в мозгу были делом весьма неприятным, и в зависимости от их места, симптомы отличались. Максу относительно повезло, и он смог сохранить ясность ума, пусть и с таблетками. Месяц назад определили, что пошли метастазы, и опухоль росла. Оперировать её никто не взялся. Она была слишком близко к жизненно важным центрам.

Всё шло к концу, и удар с увольнением добил окончательно.

Макс в очередной раз налил себе водки и взялся за последнюю сигару. Раскурив ее, он откинулся на спинку дивана и уставился в окно, где из-за горизонта поднималось светило.

— Максим Сиреневенький? — раздался голос на русском языке.

Парень повернул голову и обнаружил посреди комнаты хомяка.

Метровый хомяк стоял на задних лапах, домашний махровый розовый халатик, плюшевые тапочки на лапках, в руках длинный посох с бубенчиками на конце.

Взгляд с явления сползает на стол с таблетками и водкой. Затем переползает на бумаги на полу и снова возвращается на хомяка.

— Что? Богов не видел? — ехидно спрашивает видение.

Хомяк.

Водка.

Таблетки.

Диагноз.

Таблетки.

Водка.

Хомяк.

— Я представлял себе шизофрению немного в другом свете, — ответил наконец Макс.

— Сиськи, жопа и ботоксные губы?

— Хотя бы так, но не хомяк.

— Расскажи это синежопным гигантам, которых ты в подземелье добавлял, — фыркнул хомячок и огляделся. — Ну и срач тут у тебя.

Хомяк поставил посох к стене и пододвинул к задумчивому Максу пуфик. Усевшись на него и положив на колени посох, он уставился глазками бусинками на собеседника.

— Итак. Я ненадолго. Дел еще полно, — деловым тоном произнес он.

— Дел много… у шизы…

— Еще раз назовёшь меня шизой — тресну по голове, — пригрозило видение палкой. — Слушай меня внимательно. Повторять не буду. Предложение такое — берём тебя, переносим в другой мир. Там делаешь то, что мне нужно. Когда закончим — хочешь верну сюда. Захочешь — останешься там.

— Я буду работать на хомяка, — нервно хохотнул Макс, запрокинул стопку и с дуру затянулся сигарой, отчего тут же закашлялся.

— Работа надолго. Цель конкретная, связанная с бизнесом. А вообще нужно будет отстроить мой храм и вернуть народу веру в меня. В последнее время дела идут не очень.

— Храм… Вера… Чего не понятно? Конкретная ведь цель! — хлопнул глазами парень и скосил взгляд на таблетки.

— Понадобятся деньги и влияние в обществе. Но я тебя и так отправлю в тело главы крупнейшей корпорации. Как со всем разберешься — возвращаю назад твоё тело без этой дряни у тебя в голове. Или там останешься. Мне без разницы.

Взгляд Макса скосился на бутылку водки, в которой осталось меньше половины.

— А почему я?

— А ты не первый. Военных я пробовал пару поколений назад. Дохнут. Врачи занимаются не пойми чем и тоже долго не живут. Дети, взрослые, старики, разведчики… Я много кого перепробовал, но результата нет. Монахи вообще уходят в транс и испаряются в чистой силе. Толку от них — ни грамма.

— И ты решил попробовать креативщика?

— А почему нет? — сложил руки на груди хомяк. — К тому же спектр души у тебя хороший. Можно будет навесить на тебя побольше плюшек. Может подольше протянешь или вообще… выжить сумеешь.

— А чего я сразу помирать-то должен?

— Там немного сложно с этим.

— Черти? Демоны?

— Хуже. Люди. Завистливые.

Макс усмехнулся и спросил:

— То есть ты хочешь отправить меня в другой мир, где надо возродить веру в бога хомяка? Так?

— Так.

— Шиза, ты повторяешься. Я писал этот квест для мобильной версии игры нашей компании, — отмахнулся парень.

Хомяк молча встал, подошёл к Максу и с размаху врезал ему по голове палкой.

— Не смей называть меня шизой!

— Мать… — схватился за голову парень. — Какого черта?..

— В твоей башке растёт то, что тебя в любом случае сожрёт за пару месяцев. Ты почти мёртв и прекрасно знаешь об этом. Работы ты уже лишился. Родственников нет. Терять нечего. Я предложил тебе вариант. Хочешь — бухай дальше и медленно превращайся в кусок гниющего мяса. Не хочешь — договор со мной и перерождение в другом мире. Мир кстати максимально схож с этим, хоть и есть некоторые отличия. Но тебе понравится.

Макс несколько проморгался, и почесывая наливающуюся шишку, взглянул на собеседника.

— Ну? Здесь время летит с сумасшедшей скоростью. Времени на раздумья нет.

Хомяк.

Водка.

Таблетки.

Диагноз.

Таблетки.

Водка.

Хомяк.

Парень надел тёмные очки, которые он получил на прощанье пару дней назад, затем взял бутылку водки и залпом залил в себя остатки.

— Фух, — выдохнул он, затянулся сигарой, отчего снова закашлялся, и кивнул. — Что же. Давай узнаем, насколько далеко зашла ши…

Тут он осёкся, заметив, как видение качнуло посохом.

— Насколько глубока хомячья нора? — закончил он, но тут же поднял палец. — Но только если ты прямо сейчас кое-что для меня сделаешь.

— Что?

Макс подался вперед, оглянулся, словно думал, что в квартире, помимо него, кто-то есть, и снизил тон:

— Всегда хотел это увидеть. Не пойми неправильно, но такой шанс выпадает немногим.

— Ну-у-у-у?

Макс еще сильнее подался к хомяку и полушепотом произнёс:

— Слушай, надуй щеки, а?

Глава 2

Сердце бешено колотилось.

Моё дыхание сперло, и я почувствовал нехватку воздуха, хотя уж его-то здесь было достаточно. Ветер обдувал моё лицо так, что глаза начали слезиться.

Руки онемели. Ноги словно ватные, и я совсем не чувствовал их, а к горлу начал подкатывать тошнотворный ком.

— «Что происходит⁈» — тут же пронеслось в моей голове.

Сощурившись, я принялся всматриваться вперед и увидел лишь бескрайнее небо. А потом я посмотрел вниз… и это стало моей