Читать книгу "Конунг Туманного острова - Дмитрий Чайка"

солидов? — горло Валерия пересохло. — Ты серьезно?

— Завтра в полдень встречаемся у табулярия[6], — бросил купец, расплатился и вышел вон. А Валерий и Руф так и застыли, не в силах поверить в происходящее.

— Не продавай, — отчетливо произнес Руф. — Этот парень знает что-то, чего не знаем мы. И он не похож на глупца.

— Я всё равно пойду, — ответил Валерий, завороженный блеском золота в собственной голове. — Я хочу понять, что тут происходит.

Полдень следующего дня наступил, хотя Валерию казалось, что прошел год, не меньше. Он не стал ужинать, приведя маму в самое обеспокоенное состояние, и лег спать, как только солнце закатилось за горизонт. Он мечтал, чтобы следующий день наступил побыстрее. И вот…

Валерий нетерпеливо топтался у входа в присутствие, отпросившись ненадолго у почтенного господина номофилакта. Судье все равно было не до него. Он равнодушно махнул рукой и ушел в Латеранский дворец. У него намечалась встреча с епископом Рима.

Купец появился точно в тот момент, когда солнышко коснулось своей макушкой зенита. Он не похож на римлянина, — подумал Валерий, — и на грека он тоже не похож. Волос русый, крепкие плечи, более приличествующие воину, и длинный нож на поясе, мало уступающий по размеру мечу. И взгляд! Взгляд человека, который не задумываясь вытащит этот нож и вскроет обидчику горло. Странный это был купец.

— Ну что, пошли? — чужак показал подбородком в сторону конторы, где сидел господин табулярий. — Бумаги с собой?

— Бумаги с собой, — кивнул Валерий. — Только продавать я ничего не стану, пока не разберусь в том, что происходит.

— Ладно, — кивнул купец, не поменявшись в лице. — Пошли в харчевню, я угощаю.

Через две четверти часа, когда первый кувшин уже был выпит, странный купец с растерянным видом мотал вверх и вниз потрепанные свитки, исписанные старой, мало кому понятной латынью.

— Ничего не пойму я, — расстроенно сказал он. — А чего тут столько их?

— Мои предки иногда получали подтверждение у императоров на владение, — пояснил Валерий. — Разные бывали времена. Случалось и такое, что государи отменяли завещания и отнимали наследство. Или заставляли делать наследником себя, а потом приказывали какому-нибудь богачу принять яд. Нерон много денег так заработал.

— Вот ведь затейник какой, — усмехнулся бородач. — Значит, ты Валерий. Тот самый, настоящий. И имеешь право заседать в Сенате, только не заседаешь, потому что у тебя земли нет, и ты этого права лишился. А еще потому, что этих ваших сенаторов разогнали, как пьянчужек из дешевой харчевни. Всё так?

— Так, — опустил плечи Валерий.

— А чего ты хочешь больше всего на свете, парень? — неожиданно спросил его купец. — Ты много всего болтал по пьяному делу. Я удивился даже. Давно такого чудака не встречал. Ты и, правда, думаешь, что придет добрый дядя и вас всех спасёт?

— Я бы служил такому государю, — честно признался Валерий, в котором сидел уже второй кувшин, и его понесло. Его собеседник, напротив, пил мало и внимательно слушал, подперев заросшую густой бородой щеку увесистым кулаком.

— Лучшим правителем Италии был король Теодорих, — рубанул воздух ладонью Валерий. — Он правил разумно и умеренно. Так, как по слухам, правит великий дукс[7] словен Самослав. А какая нам разница? Чем словене хуже армян? Армянин Исаак грабит мой город не хуже варваров, хотя должен его защищать!

— Ты не любишь армян? — усмехнулся собеседник.

— Да вовсе нет! — поднял руки Валерий. — Я не люблю экзархов, которых сюда присылает император. Мне плевать, какого они рода! Диоклетиан был иллирийцем, Феодосий родом из Испании, а Септимий Север — пуниец из Африки! Это были лучшие правители Рима из всех! А наш государь далеко, и на Рим ему плевать. Он ведь даже никогда не бывал тут! Наш город гибнет! Мы держимся лишь искренней верой в господа нашего Иисуса Христа, а нас заставляют признать какие-то еретические каноны. Никогда народ Рима не пойдет на это! Никогда!

— И ты, став сенатором, — уточнил купец, — все свои силы отдал бы процветанию Рима.

— Без остатка! — мотнул Валерий курчавой башкой. Он был изрядно пьян.

— М-да…, — протянул купец. — Забавный ты парень. Мой господин говорит: бойся своих желаний, они могут сбыться. А твои, Валерий, могут сбыться прямо сейчас. Ну, что, ты к этому готов?

Глава 2

Август 640 года. Тергестум. Великое княжество Словенское.

Город уже понемногу приходил в себя после внезапной, но от этого не менее грандиозной свадьбы конунга Сигурда Ужаса Авар и придворной дамы Леутхайд. Гульба шла три дня и три ночи и закончилась только вместе с запасами крепкого, некрепкого и совсем уже негодного пойла, включая брагу, пивное сусло и скисшее до состояния уксуса вино. Вместе с похмельем в головы данов вернулась способность рассуждать здраво, а также смутные воспоминания о том, что они поклялись Тором и сиськами Фрейи взять на копье какое-то королевство Кент. Или только Тором? Хотя без каких-то сисек тут точно не обошлось, в этом даны были уверены железно. Вспомнить подробности им мешал квас, который подвезли какие-то шустрые молодые люди. После этого самого кваса состояние воинов немного улучшилось, но зато их развезло опять, как будто кислый пузырящийся напиток, падая на выпитое вчера, вновь пробуждал его к жизни. Так прошел еще день, когда хмель выветрился уже окончательно, и даны с грустью начали пересчитывать браслеты на руках и цепи на шеях. Всего это добра у них изрядно поубавилось. Самые стойкие вспоминали, как снимали с пальцев кольца и перстни, как рвали с себя ожерелья и кидали их на стол перед молодыми… Ах да! Вот оно что! Сигурд женился на какой-то неописуемо красивой бабе, они выбрали его конунгом, и теперь им предстоит поход на королевство Кент.

— Что еще на Кент? — чесали затылки те, кто шёл из родных земель посуху.

— Да, дыра на юге Британии, — поясняли им те, кто попал в Египет по морю. — Мы там воду брали и мясо в дорогу.

— Та земля богата? — интересовались те, кто там не был.

— Да не, полная задница, как у нас в Дании, только потеплее малость, — любезно объясняли им.

— Я чего тогда нас туда несёт?

— Так мы же Тором поклялись.

— А… Ну, тогда да…

А пани Леутхайд, в одночасье превратившаяся из безродной сироты и приживалки в без пяти минут королеву, смиренно стояла перед великим князем и получала последние напутствия.

Девушка всю ночь пересчитывала подарки, полученные на свадьбе, пока ее муж сотрясал богатырским храпом какой-то домишко, что им уступили за небольшую сумму местные. Леутхайд в ту ночь не спалось. Во-первых,