Читать книгу "Потапыч - Антон Чернов"

(и явно нецензурно) трещал в мой адрес. И на мордочке его было очень понятно написано, что он думает про всяких дылд, голым жопом садящимся на его обиталище.

Тем временем я ощупал укушеную часть себя, убедился, что потоков крови и вырванных кусков мяса не наблюдается. И вообще, не так уж и больно: я больше от неожиданности дёрнулся, да и испугался, если начистоту. А убедившись в том, что немаловажная часть меня не претерпела ущерба, я с интересом стал разглядывать барабанящего и верещащего зверька. Он был первым живым существом, которого я видел в этом странном месте, так что вглядывался я очень пристально и… немного удивлялся. Ну ладно, то ли барсук, то ли белка — я в сортах дичи не слишком разбирался. Но были некоторые странные моменты. Первый: у зверька были белые, выделяющиеся склеры. Зрачок не круглый, радужка тёмно-жёлтая, но белые склеры, судя по тому, что я знаю — прерогатива людей и высших приматов, у которых глазная мимика достаточно важна, чтобы такие «мелочи» стали эволюционно закреплёнными. Вторым фактором, вызывающим удивление, была шерсть зверька. Первое время мне казалось, что она просто отливает на солнце, но, приглядевшись, я понял: она… светится. И не «голубой отлив», а слабое, похожее на электрическое мерцание кончиков волос. Наконец, у зверька была достаточно отчётливая мимика. Не только глазная: мордочку он презрительно кривил ОЧЕНЬ выразительно. Очень странное животное. И вообще — животное ли?

— Ну прости, зверюга, — негромко и спокойно произнёс я, плавно разводя руками. — Что ты тут живёшь — я не знал, сел не со зла, — зверёк на мои слова перестал барабанить и верещать, забавно склонил голову набок, уставившись на меня и развернув в мою сторону приподнятое ухо. — А ты говорить умеешь? — задал я довольно идиотский, но… закономерный вопрос.

Просто это свечение, не говоря о глазах, да и то, что зверёк меня именно куснул, а не грыз… Скажем так, учитывая ГДЕ я — вероятность того, что он заговорит со мной человеческим голосом была пятьдесят процентов. Или заговорит, или нет.

Зверёк посидел, позыркал на меня, помахивая ухом. Оглушительно фыркнул (или чихнул), поднялся и гордо утопал за холмик, где у него была какая-то нора.

— Ну нет и нет, — пожал плечами я. — Ладно, раз посидеть не пришлось — попробую на ходу подумать.

И потопал дальше, хотя думалось как-то… не очень. И зверёк ещё этот… Ну вот совсем с толку сбивал, мистика всякая в голову лезла, а при всех прочих равных — от неё не отмахнёшься.

Топал я, начав удивляться тому, что не устаю, как вдруг впереди показался перекрёсток. А это уже что-то интересное. Зашагал живее,добрался до перекрёстка и замер. Дело в том, что с боковой дороги на основную двигал… призрак. Хотя, скорее, «тень», тёмный газ, что-то такое, хотя виделось это как тёмная, частично прозрачная, бесформенная тень. И не одна, а две, пригляделся я, стараясь лишний раз не шевелиться. Большая колеблющаяся теневая блямба впереди, чуть поменьше — сзади. Правда, на меня эти блямбы никак не реагировали, неспешно, но и не медленно повернули на основную дорогу и продолжили движение, скрывшись в дымке.

— Ничего не понимаю, но очень интересно, — негромко пробормотал я, отойдя на обочину.

Что за тени, что хотели, почему тени — не ясно. Но ясно, что пользуются дорогой. И, наверное… очень аккуратно попробую пойти по боковой дороге. Посмотрим, откуда тени двигались, может, что-то понять в окружающем посмертье (или бреде) смогу. И в том, и в том случае — не лишнее.

После чего сошёл с дороги и по обочине, на границе с лесом, двинулся в сторону, откуда пришкандыбали тени. Топал до темноты, ничего и никого не встретил, думал уже присесть-отдохнуть, чуть углубясь в лес (а может, и не стоит, с учётом зверька — мало ли кто, кроме него, в лесу может водиться). В общем, строил я планы на ночёвку, но начать обустраиваться не успел. Впереди, в сгущающихся сумерках, над лесом засиял какой-то… столб света, иначе не скажешь. Видимый с гораздо большего расстояния, чем примерные сто метров размытия. И… очень такой, похожий на луну. Ехидный и саркастичный, иначе не скажешь.

Так что я мысли об отдыхе отбросил и стал пробираться вперёд: вероятность найти там ответы на тысячи вопросов был довольно велик.

2. Посмертная фауна

По мере приближения столб ехидно-жёлтого света, видный даже из-за деревьев, увеличивался, приобретал новые детали, в виде спиральных завихрений… света. Вообще, с ним, как и с «тенями», выходило, что это не столько свет, сколько светящийся объект типа газа. Ну, варианты «плотная тень» и «плотный свет» как-то херово укладывались в моё миропонимание, хотя… Чёрт с ним, по большому счёту. И с Миром, и с его пониманием, которые у меня были. Где бы я ни был — тут это неприменимо, к гадалке не ходи. И хрен она тут есть, эта гипотетическая гадалка.

Так, с бардаком в мыслях, я приблизился к поляне. Её заливал этот плотный свет, ну или светящийся туман — и так, и так сказать можно. Из центра поляны в небо бил столб более яркого (хотя приглушенного и ехидного) света. И луна показалась, так что сравнивать было с чем — всё то же, издевательское свечение. Посмотрел я на это в условных ночных сумерках (условных, потому что от свечения было вполне достаточно света) и решил на поляну выйти. Страшновато, с одной стороны. Но с другой — чего бояться? Что-то делать надо, разбираться надо. А ждать дня… Зачем? И так ехидного света достаточно, всё засвечено, можно сказать.

Вздохнул мысленно, да и потопал на поляну, для начала — по периметру, а потом и к центру приблизился по спирали. И стал обладателем кучи информации, которую хрен знает, как интерпретировать. Первое: поляна была, можно сказать, «мощёной», чего со стороны не видно. Но мощёной не просто так. Её покрывали срезанные практически заподлицо с землёй древесные пни. Гладкие, практически окаменевшие, притом здоровенные и настолько близко друг к другу, как деревья в принципе расти не могут: ни света, ни почвы не хватит. Но — были, факт, данный в ощущениях, ногам поприятнее, чем