Читать книгу "Загадочные края - Вера Ковальчук"

за плечи и стал стягивать с неё куртку. – Она легко сможет стать наложницей одного из ваших сыновей. Девчонка наверняка понравится одному из них, – вслед за курткой на пол полетела оставшаяся одежда – и девушка осталась совершенно обнаженной. Невольница побледнела, она смотрела в сторону, стискивая губы, и, заметив это, Сорглан едва ли не впервые в жизни подумал, что процедура осмотра может быть для продаваемой рабыни неприятной. Кстати, лишнее свидетельство, что девушка недавно в рабстве. Прочие присутствующие в зале мужчины, похоже, не обратили внимание на то, на что обратил внимание их господин, и жадно разглядывали обнажённое тело девушки, вид которого – следовало признать – на самом деле щекотал мужскую страстность.

– Посмотрите, – повторил торговец.

Сорглан же с горьким изумлением увидел, что девчонка так болезненно худа, словно её намеренно морили голодом, но потом вспомнил о руднике и перестал удивляться. Грудь у неё была округлая и мягкая – непонятно, то ли рожала, то ли нет – руки тоненькие, как веточки, вот разве что ноги и бедра имели приличные очертания (и в самом деле, может быть, танцовщица), да и то. На плечах и боках были ещё различимы синяки и кровоподтеки, этого Сорглан не мог одобрить – хозяин Свёерхольма не был жестоким человеком, всегда хорошо кормил своих людей, очень редко их наказывал и не понимал, зачем нужно доводить женщину до такого состояния, даже если она заслужила наказание.

Но в девушке в самом деле есть что-то. А такого пламени в глазах Сорглан не мог припомнить ни у одной из виденных им когда-либо невольниц. Этот огонь заинтересовал его.

– Две марки и ни ногтя больше, – бросил он. – Её ещё откормить нужно, это же очевидно. Такое впечатление, что она при смерти.

– Но, господин…

– Кроме того, девушка очень нежная, и, как думаешь, ты сможешь довезти её до Адильхейма? Она может и по дороге умереть. Две марки.

– Хорошо, милорд, две, – Агильс взял невольницу за плечо и толкнул к Сорглану. – И… Минутку… Три с четвертью за всё остальное.

– Идёт. – Он не стал торговаться. – Сейчас принесут серебро.

Из внутренних помещений появился высокий седобородый крепыш, которого уже нельзя было назвать молодым, но и старым – преждевременно, он принес увесистый сундучок, который хозяин Свёерхольма отпер ключом, висевшим у него на поясе. Мужчины принялись взвешивать на маленьких весах серебро, Алклета же тем временем послала одну из девушек за полотняной рубашкой и велела отдать её новой рабыне. Та быстро оделась, натянув белёное полотно поверх голого тела – больше ничего из старой истрёпанной одежды ей не оставили, только ещё обувь. Девушка оделась, но продолжала стоять на прежнем месте неподвижно, даже не пытаясь выяснить, куда ей теперь идти. На вид хозяйка дала бы ей лет восемнадцать, но террианка держалась уж слишком уверенно, спокойно, с достоинством, необычным для невольницы и просто невозможным для соплячки. В её странных глазах плясали алые блики – отсветы живого огня.

– Подойди сюда, – мягко велела Алклета, и девушка, не торопясь, подошла. – Итак, как тебя зовут?.. Кстати, я слышала, у вас носят совсем другую одежду, а ты оделась уверенно.

– Я привыкла.

Голос у неё оказался приятный – звучный, мелодичный, и при этом лёгкий, он, казалось, мягко повисал в воздухе, вовсе не принуждая себя слушать. Голос женщины, способной стать ласковой женой.

– Хорошо, – хозяйка добродушно рассмеялась. Она была прекрасной парой Сорглану, пусть не так властна, как он – госпожа смягчала строгий нрав супруга своей порой даже излишней мягкостью, а с отяжелевшего от возраста лица смотрели почти совершенно такие же, как у него, глаза, только что более тёплые. – Верхнее платье ты потом сошьёшь себе сама. Так как тебя зовут, я не расслышала?

– Инга.

– А торговец позвал тебя как-то иначе. Как-то так…

– Ингрид.

– Ясно. Назвал тебя так, как ему удобней?.. Ну, понятно. Ну что ж, сейчас Вильд отведёт тебя на кухню, там тебя хорошенько покормят.

– Я сыта.

– Да? А, судя по твоему виду, тебя морили голодом.

– Было по-разному.

– Так пойди и поешь…

– Я не хочу, – Ингрид равнодушно смотрела в стену.

– Отправляйся на кухню, Ингрид, – велел Сорглан, запирая в шкатулку остатки серебра. – Ты ляжешь там, на лавке. Ты выглядишь больно уж нежной, а я не хочу потерять деньги. Браслеты со своим именем я надену на тебя завтра.

Она на миг подняла глаза, холодно взглянула на хозяина и снова потупилась. Сорглан, конечно, сделал вид, что не увидел, но про себя подумал, что за новой рабыней нужен глаз да глаз, и не зря, наверное, на неё надели ошейник. Он отвернулся и махнул ожидавшей девчонке, мол, веди на кухню, как велено. Девчонка потянула новую невольницу за рукав.

Ингрид равнодушно последовала за ней. По неширокому коридору, пронизывающему нижний этаж, мимо короткой лестницы – чтоб скорей распоряжения хозяйки из её покоев достигали подсобного хозяйства – они вдвоём добрались до кухни, тёплой, предусмотренной на зимнее время. Летом кухарки стряпали под навесом во дворе, где и развернуться легче, и убраться. Впрочем, размерами зимняя кухня была не обижена, в гигантской печи крупные уголья ещё рассыпали густо-багровые искры, в рабочем углу горели два светца, а повариха, перебиравшая на полках коробки с приправами, видимо, снаряжала котел к завтрашнему утру. Очевидно, что с утра не слишком-то хочется лишний раз поворачиваться, а готовить надо много, на целую толпищу работников, потому лучше заранее намешать крупу, нарезать мясо и сало, солёные грибы, овощи, что там ещё можно сунуть, а утром, поставив на свежерастопленную печь, залить водой, покидать приготовленную снедь и всё.

Оторвавшись от созерцания своего хозяйства, повариха вопросительно поглядела сперва на Ингрид, а затем, поняв, что тут ничего не узнаешь, на приведшую её служанку, и упёрла руки в бока.

– Вильд, это что, ещё одна помощница хлеб есть?

– Это новая рабыня госпожи Алклеты. Вышивальщица. Но хоть она будет и не при кухне, откормить её надо.

– Её? – повариха смерила Ингрид презрительным взглядом, каким, бывает, здоровый, пышущий силой человек косится на больного. – Эти мощи? Да на неё больше хлеба пойдёт, чем на господина!.. Ладно уж. Сейчас найду чего-нибудь. Садись. – И указала Ингрид на скамью.

– Ещё господин велел её тут у печки спать положить и осторожней с ней, работой не