Читать книгу "Эхо чужих желаний - Мейв Бинчи"

обросло щетиной, клочья волос торчали даже из ушей и носа. У папы всегда был слегка изможденный вид, как будто ему вечно недоставало времени, места или денег. И действительно, обычно ничего из этого не хватало. Семья О’Брайен жила на доходы от короткого и непредсказуемого летнего сезона, который могли погубить дожди, популярность нового курорта и завышенные цены на аренду домов вдоль побережья. Зимой, когда заработка не было вовсе, требовалось как-то удержаться на плаву.

Лавка имела странную форму с закутками, куда следовало бы установить стеллажи или же отгородить их стеной, но до этого никак не доходили руки. Потолок был низким. Когда внутри встречались даже трое покупателей, заведение казалось переполненным. Товар на полках был расставлен без всякой системы, но О’Брайены знали, где что лежит. Они ничего не меняли из опасения, что не найдут нужных продуктов, хотя существовало много более логичных способов хранить запасы маленькой лавки. В результате магазинчик выглядел тесным и несуразным. Посетители не могли видеть жилые комнаты, расположенные за дверью, но там все было точно так же. На кухне стояла плита, над ней сушилось выстиранное белье; почти все пространство занимал стол. В углу рядом с неприметной раковиной было так неопрятно и темно, что посуду приходилось мыть почти вслепую. Свет давала одна-единственная лампа, с желтым треснутым абажуром, в центре комнаты.

Том О’Брайен поднес газету ближе к лампе и собрался почитать.

Агнес спустилась по лестнице с видом человека, который только что успешно справился с неприятным заданием.

– Эта девушка закончит жизнь на виселице, – заявила она.

Худенькая и миниатюрная, мама когда-то много улыбалась, но холодный ветер Каслбея стер улыбку с ее лица. Даже находясь в доме, она как будто ощущала эти ледяные порывы, щурилась и сжимала губы в тонкую прямую линию. В магазине она надевала желтый рабочий халат, чтобы, по ее словам, сберечь одежду, но на самом деле беречь было почти нечего. Четыре наряда на выход для посещения мессы и одни и те же поношенные кофты, платья и юбки на все остальные случаи жизни. К изнанке жакета Агнес прикалывала иконку и снимала ее перед стиркой. Однажды она забыла отколоть красный атласный мешочек, где хранила изображение святой Терезы, – и вся иконка окрасилась в розовый цвет вместе с голубым жакетом. Волосы Агнес О’Брайен собирала в пучок, продевая их сквозь мягкий круглый валик, похожий на пончик. Дети никогда не видели, как она это делает, но однажды Клэр заметила на столе тот самый «пончик» и насторожилась, поскольку не знала, что это.

Темные глаза матери сердито уставились на Клэр.

– Ты собираешься выполнять свои обязанности в этой семье? Тебя не слишком затруднит просьба убрать пальто, пока я не сожгла его в печи вместе с пуговицами?

Клэр знала, что никто никогда так не поступит. Она напрасно понадеялась, что мать забыла о пальто, пока ходила наверх. Из-за него Агнес была готова ломать копья.

– Я сказал ей, Агнес, боже мой, я сказал ей, но нынешние дети… – оправдываясь, признал свое поражение Том.

Клэр засунула школьное пальто в переполненный шкаф под лестницей и достала несколько картофелин из большого мешка на полу. Каждый вечер они с Крисси заваривали чай и готовили картошку, но сегодня сестра наказана, и Клэр придется все делать самой. Младшие дети Бен и Джим читали на кухне комикс. Скоро с учебы у Братьев[2] придут старшие Томми и Нед, но от них толку мало. Мальчики не помогали ни готовить, ни мыть посуду. Все знали об этом.

Вечером после чая у Клэр было много дел. Она хотела погладить желтые ленты к завтрашнему дню, чтобы выглядеть нарядной на случай, если действительно получит награду за сочинение по истории. Нужно было почистить туфли – для этого она специально принесла их домой – и в очередной раз попытаться вывести два пятна со школьного платья. Матушка Иммакулата вполне могла сделать ей замечание о необходимости быть опрятной, чтобы не опорочить доброе имя школы. Клэр должна быть уверена, что никого не подведет. Мисс О’Хара призналась, что за все годы работы учителем никогда не получала большего удовольствия, чем когда прочла сочинение Клэр, которое вдохнуло в нее новые силы. Именно так мисс О’Хара и выразилась – слово в слово. Она бы ни за что не остановила девочку в коридоре и не сказала бы этого, если бы Клэр не выиграла приз.

Только представьте – Клэр обошла пятнадцать человек. Всех этих зазнаек вроде Берни Конуэй и Анны Мерфи. Отныне они будут смотреть на нее иначе. И домашние тоже изменят свое мнение о Клэр. Ей не терпелось поделиться радостью уже сегодня, но она решила подождать. Под вечер домашние напоминали пронырливых хорьков, к тому же новость могла навредить Крисси, которая была старше на два с половиной года. Поведай Клэр о награждении – сестра убила бы ее на месте.

Клэр взяла наверх большой бутерброд с сыром, немного холодного поджаренного бекона и чашку какао. Крисси сидела на кровати и разглядывала себя в зеркало. Она носила две толстые косы. Их густые кончики, скрепленные резинками, не свисали, как у остальных девочек, а, казалось, пытались вырваться. Крисси сама обрезала себе челку – и так ужасно, что пришлось идти в парикмахерскую исправлять промах. На ночь она втирала в челку средство для прочистки труб, чтобы вились локоны.

Сестра была полнее Клэр и могла похвастаться настоящим бюстом, который не скрывало даже школьное платье.

Крисси очень заботил ее нос. Клэр не понимала почему, но сестра постоянно его рассматривала. Даже сейчас, игнорируя позор наказания, отсутствие еды и ярость матери из-за истории с мисс О’Флаэрти, Крисси выискивала, что еще выдавить на носу. Ее круглое лицо всегда казалось удивленным, но радости в глазах не было и не появилось, даже когда Клэр неожиданно принесла ужин.

– Я это не хочу, – фыркнула Крисси.

– Ну так не ешь, – ответила Клэр тем же тоном.

Она спустилась по лестнице и попыталась найти уголок, чтобы выучить стихотворение на завтра и решить четыре задачи по арифметике. Клэр часто спрашивала себя, как так вышло, что из шести детей школьного возраста в этой семье она была единственной, кому приходилось делать домашнее задание.

Когда Клэр гладила желтые ленты, пришел Джерри Дойл.

– Где Крисси? – шепотом спросил он.

– Наверху. Она чуть не угробила мисс О’Флаэрти, напугав ее морскими водорослями. Не спрашивай. Все разозлятся, если ты упомянешь это имя.

– Послушай, не могла бы ты сказать ей… – Он замолчал, передумав. – Нет, ты слишком мала.

– Я не слишком мала, – обиделась Клэр, уязвленная несправедливым замечанием. – Но это не важно. Я все равно не стану передавать Крисси твои слезливые послания. Она только разозлится