Читать книгу "Stargate Commander: История "Рассвета" - Александр Чёрный"

вспомогательных постов живучести корабля. Так… Сейчас поглядим, что есть полезного. Схема палуб? Замечательно, давай сюда. Тут, правда, всё не в масштабе…

Ну, да, вот он: мигает красным разбитый отсек, там сейчас группа «Медведь». Можно отключить его? Нет, он центральный, на него завязано слишком много коммуникаций: отсоединять выборочно слишком муторно, а рубить не глядя опасно. Разбираться слишком долго… А изолировать смежные? Через вентиляцию он соединяется с соседним: пробоина там, и при том большая. Декомпрессию не остановить… Но можно дать ребятам шанс.

Время шло, но и я не стоял без дела. Старательно конспектируемые несколько месяцев лекции сейчас вылезали из памяти прямо перед глазами, а руки сами играли на консоли сонаты и фуги: спасибо программе обучения, через которую прогоняли на Земле технический состав экспедиции. Теперь знания пригодились на практике. Мне потребовалось буквально чуть времени, чтобы найти и активировать программу системы защиты: над пробоем сомкнулось силовое поле щита. Надолго не хватит, и воздух всё равно просачивается, но спасти группу смогу. Да и, если сравнивать, просачивающийся со сквозняком воздух – это лучше, чем воздух, вырывающийся со скоростью урагана, способный вынести человека в космос через пробоину.

– «Звезда», «Тополь», не знаю, что вы сделали, но мы спасены! Отходим к вратам!

Представляю сейчас реакцию Мигунова и Терентьева.

– Всем вернуться в зал врат, – повторил генерал.

А он предсказуем!

Внезапно смолк едва слышный гул в коридоре. До сих пор, с момента нашего прибытия, пусть и прошло всего немного времени, но мы слышали равномерное гудение: работала вентиляция и жизнеобеспечение. Ныне же вентиляторы застопорились. Интересно, почему? Командная консоль сообщила ответ и на этот вопрос: сгорела цепь. Только и всего? Ну, это ещё не так страшно… А на каком участке? Магистральный, перед распределительным узлом? Это уже хуже…

По карте отыскал место, добрался туда минуты за две. Поддев кожух, снял щиток. Посветил фонариком. Ужаснулся. Ну, во-первых, количество пыли превышало все допустимые нормы: она не просто «набилась» под щиток: будто туда была напрессована, причём, под существенным давлением. Настолько качественно, что я готов аплодировать стоя тому, кто это сделал, если бы не знал, что сие – лишь следствие бессчётного времени, проведённого кораблём в забвении и запустении.

Откуда мне это знать? Техническая подготовка делает своё дело. Как ты ни старайся избавиться от неё, но всё, абсолютно всё её даёт. Любой материал и в любом количестве. Не существует материала, абсолютно не дающего пыль. Корабль – замкнутая среда (больше нет, если учитывать пробоины), и копящаяся под циклическим действием систем вентиляции пыль набивается туда, где конструкторы даже не предполагали. В каждую щель воздушный фильтр не поставишь. Вот и получаем то, что имеем.

На избавление щитка от пыли много времени не потребовалось: поддев защёлки, снял её настолько, чтобы можно было видеть находящееся там. Ну, да, вот она: оплавленная изоляция проводника. Что это, проволока? Нет, шина. Технология старая. Древние всё всегда делали с запасом. Там, где мы бы кинули проводок, они применили, мать её, цельную шину.

На замену много времени не уйдёт: тем паче, что узел в щитке обесточен, а запасные нити ремонтной цепи висят на дверце, свёрнутые в калачик. «Вот тут реально «Слава Древним»!», – хмыкнул я, уже готовясь воспеть хвалу предусмотрительности этих ребят. Правда, «запаска» была всего одна, а цепей в узле проходило около десятка. Снять оплавленный проводник и вставить на его место новый – задача довольно-таки простая, но не когда на тебя давят. Опять ожила моя рация:

– «Рассвет», я «Тополь», на связь!

«Рассвет», если что, это мой позывной

– «Рассвет», на связь, я «Тополь»!

– Слышу тебя, говори, – процедил я, пытаясь ножом вставить конец проводника в гнездо – винта или шайбы не имелось, что печально.

– Где тебя БМПТ носит? Вернись в зал врат!

– Ага-ага, уже-уже… – пробубнил я, всаживая остриё клинка глубже: закрепить проводник получилось только с третьей попытки. Вот, всё. Попробуем запустить… Воспользуемся ближайшей командной консолью.

До оной добрался без проблем, равно как и от неё. Вот только воспользоваться не вышло: система диагностики наотрез отказалась врубать жизнеобеспечение, но упорно твердила, что содержание углекислоты в воздухе критическое. То-то я чувствую, сконцентрироваться тяжеловато…

Вернулся к щитку. Может, в предохранителе дело? Попробуем заменить или сбросить до рабочего положения… Присел. Вытащил. Осмотрел. Ну да, плавкий термобиметаллический предохранитель. Примитивная и древняя, как бивни мамонта, технология. От замыкания нагревается, одна из пластин отгибается вследствие температурной деформации, цепь размыкает. Как только пластина остынет – цепь замыкается и всё возвращается на круги своя. Вручную вернул гибкую пластину обратно, не дожидаясь её охлаждения, и начал пристраивать устройство обратно в гнездо. Операция довольно ювелирная. Я сегодня не в настроении и могу случайно спалить корабль.

Между прочим, угроза не сильно расходилась с действительностью. Если сейчас ткну куда-нибудь не туда – дело запахнет жареным. В зависимости от цепи, её принадлежности и «висящих» на ней потребителях, ток в ней может достигать тысяч ампер или миллионов вольт. Ни то, ни другое приятным для осязания не назовёшь. Конкретно этот щиток в данный момент обесточен, но это же не повод касаться всего, что ни попадая? Тем паче, что никто не знает состояния этого корабля. Быть может, там физически перемкнуты цепи, которые в нормальном положении обязаны быть разнесены? И условно «обесточенная» шина может быть под напряжением.

Что и требовалось доказать.

Проводку закоротило, что и следовало было ожидать: удерживая одной рукой штык (которым разводил мешавшиеся мне жгуты и связки), другой устанавливать предохранитель в гнездо – удобства мало, и восстановления работоспособности щитка при этом ожидать не стоило. Вместо этого я только замкнул цепь, и освещение, вспыхнув ярчайшим всплеском, погасло.

– Твою мать… – зашипел я, отдёргивая руку. Не знаю, какое там было напряжение, но сила тока явно была приличной.

На мой жизнерадостный возглас о жизни и спасении с упоминанием чьей-то там матери в коридоре, включая тактический фонарь под цевьём АК-12, появился Дружинин.

– Вот ты где, Попов… у нас проблемы.

– У нас везде проблемы, как только мы оказались на этом корыте, – усмехнулся я. – Что там ещё?

– Терентьев собирает всех в зале врат.

– Это не столь критично, – уточнил я.

– Утечка воздуха, на всех палубах. – добавил боец.

А вот это уже серьёзно. Если этот корабль хоть немного похож на класс, которому принадлежала «Судьба» (в том, что это не она, я уже не сомневался), то