Читать книгу "Широта северная 280 - Владимир Калачев"

торчали, словно гнилые зубы. Другой, судя по очертаниям эсминец, затонул, видимо, в годы второй мировой войны и лежал на боку, зияя развороченным днищем. В голове крутнулась шальная мысль, что, быть может, и он найдет пристанище где-нибудь неподалеку от этих мрачных памятников. Но Деказ тут же отогнал щемящие мысли и повел батискаф дальше, с каждым новым витком спирали испытывая жгучую горечь неудачи и вновь загораясь тревожной надеждой на чудо. Но чуда не было. Шевельнулось сомнение: а что, если он ошибся в своих расчетах? Если все факты, на которых построена его гипотеза, - цепь случайных совпадений? Если это действительно был обыкновенный мираж?

Шарль Деказ живо перемотал в памяти ленту событий, связанных с его гипотезой, вспомнил, с какой разгромной критикой обрушились на его статью известнейшие ученые Франции и ряда других стран и какие ожесточенные дискуссии среди мировой общественности вызвала его неожиданная догадка. Деказ горько усмехнулся: писали и шумели много, а помощи никакой. В министерстве, где он пытался найти поддержку, ему недвусмысленно ответили, что на миражи деньги во Франции не отпускаются.

И тогда он решился на отчаянное до безрассудства предприятие: организовать подводную экспедицию для проверки гипотезы на свои скудные средства. Деказ продал доставшийся ему по наследству дом, земельный участок и имущество, присоединил к вырученным деньгам все свои сбережения, с головой залез в колоссальные долги, и вместе с другом Виктором Нуаро, также до последнего гроша опустошившим карманы, начал на одном из судоремонтных заводов постройку батискафа по собственным чертежам. «Малютка» - так назвали они глубоководный аппарат - принципиально отличалась от своих многочисленных предшественников. Ее девятиметровый, приплюснутый, как у черепахи, корпус-панцирь из ультрасплава титанита с хромином обладал исключительной прочностью, позволяя погружаться на глубину до восьми километров. Батискаф приводился в движение мощным гидрореактивным двигателем и, при помощи двух вращающихся сопел, расположенных по бортам в специальных обтекателях, мог перемещаться под водой в любом направлении со скоростью до шести узлов в час. Для питания электромотора гидронасоса Деказ впервые применил урано-кадмиевые бескислотные аккумуляторы, способные работать без подзарядки сто сорок часов. В изолированной кабине батискафа размещались необходимые приборы управления, навигационная аппаратура, портативная радиостанция, установка для очистки воздуха, запас кислорода на пять суток и откидное кресло для одного человека, устроенное, как на самолетах таким образом, что, в случае аварии, оно за несколько секунд превращалось в герметически закрытый металлический баллон, и исследователь мог катапультироваться в нем с любой глубины. Прямо перед креслом находился большой овальный экран телелокатора, позволяющего отчетливо, как днем, видеть все впереди и внизу на расстоянии до полутора километров.

На постройку и ходовые испытания «Малютки» ушли два года времени и большая часть средств. Оставшихся денег едва хватило, чтобы на две недели зафрахтовать пароход и нанять четырех рабочих для экспедиции. В случае неудачи все полетит к черту, и они с Виктором останутся нищими.

Деказ ожесточенно взъерошил пальцами шевелюру, чувствуя, как в измученной голове устало ворочаются тревожные мысли. До притупившегося сознания не сразу дошли какие-то хрупкие и прозрачные звуки, внезапно пробившиеся сквозь переливчатый гомон, плещущий из динамика.

Деказ вздрогнул, прислушался. Его слуха коснулось нежное дыхание робких и чистых, как родниковая вода, звуков, явственно прозвучавших в кабине батискафа. Звуки повторились. Они крепли, наливались певучей силой, звонко дробились на хрустальные осколки, постепенно образуя изумительно тонкий рисунок мелодии. Инженер сердито мотнул лобастой головой, думая, что галлюцинирует. Но мелодия не исчезла. Прозрачные волны граненных аккордов росли все выше, рассыпались искрами тончайших оттенков, настойчиво и призывно плескались в ушах, захлестывая и волнуя душу, высекая из глаз непрошеные слезы.

Движимый смутной догадкой, Шарль Деказ рывком остановил «Малютку» и заставил ее медленно поворачиваться вокруг своей оси. Когда батискаф развернулся почти на семьдесят градусов влево, мелодия достигла наибольшей силы звучания, а из мерцающей синевы экрана телелокатора вырезались очертания грузного матово-белого сооружения, при виде которого у инженера мгновенно перехватило дыхание, и сердце, словно сорвавшись с привязи, пудовым кулаком загрохотало в грудную клетку.

Сооружение напоминало массивный обрубок толстой сигары, косо стоящей срезанным концом на склоне небольшого холма. Посредине его опоясывало широкое округлое кольцо, нижняя часть имела приливное утолщение. А на заостренной верхушке - Деказ чуть не вскрикнул,- как цветок на тонком стебельке, плавно вращалась ребристая вогнутая чаша, наподобие антенны радиотелескопа.

Чем ближе подходила «Малютка» к странному сооружению, тем сильнее волновался инженер. Гигантские размеры сооружения вызывали изумление. Высота его была около двухсот метров, нижняя утолщенная часть тоже имела в диаметре метров сто пятьдесят. Закраина кольца, с силой врезавшаяся в грунт, была изрядно покорежена и оплавлена. У Деказа исчезли последние сомнения. Перед ним - космический корабль, вернее, его огромный обломок!

При одной мысли жаром обдало все тело: «Антенна! Антенна вращается… Значит, огненный столб возник здесь! Неужели… неужели ОНИ живы?!» Деказу казалось, что еще немного, и он сойдет с ума.

«Малютка» делала один круг за другим вокруг искалеченного звездолета, а инженер все еще не мог прийти в себя и совладать с охватившим его волнением, когда, оборвавшись на полутоне, внезапно замерли гремящие аккорды мелодии. И в следующий миг инженер увидел, как на гладкой поверхности кольца, опоясывающего корпус звездолета, появилась черная щель, которая быстро расширялась, открывая пугающий неизвестностью вход. Кто-то гостеприимно распахивал перед Деказом двери космического корабля, приглашая войти! И, плохо соображая, что он делает, подчиняясь одному страстному желанию, Шарль Деказ направил батискаф в темнеющий проем.

«Малютка» свободно вошла в просторную камеру, развернулась носом к выходу и… уткнулась в зеркально-гладкую белую стену. Вслед за тем инженер почувствовал, что батискаф плавно опускается. Вскоре он легко стукнулся днищем обо что-то твердое. Захлебнувшийся звук гидронасоса подтвердил его мысль - из камеры откачали воду, и «Малютка» легла на металлический пол.

Инженер машинально бросил взгляд на барометр заборного давления - и не поверил своим глазам: оно равнялось давлению внутри батискафа! Это было неожиданно и в то же время успокаивало: разумная последовательность действий говорила за то, что на потерпевшем аварию звездолете действительно остался кто-то в живых. Очевидно, они каким-то образом сумели определить жизненные условия внутри батискафа и стремятся создать такие же условия в своей «гостиной», как мысленно окрестил инженер огромную камеру, в которой находилась «Малютка». Придя к таким выводам и недолго поколебавшись, Шарль Де-каз с внутренней дрожью облачился в легкий резиновый скафандр, укрепил за спиной баллоны с кислородом, защелкнул шлем и, решившись, - будь что будет! - повернул рычаг крышки люка. Люк распахнулся, и его ослепил сверкающий