Читать книгу "Башмаки на флагах - Борис Вячеславович Конофальский"

чином, господин полковник, – говорил старик, едва сдерживая слезы.

– Хорошо, хорошо, – кивал Волков, – спасибо вам, друг мой, но давайте уже поговорим о делах.

– Конечно, конечно, господин полковник, давайте.

– Надобно мне, дорогой сосед, набрать эскадрон кавалерии, не рыцарской стати, пусть всадники будут полегче, но при хорошем доспехе, на то выделю денег. Еще дам вам свой выезд, всех, даже фон Клаузевица.

– Господин фон Клаузевиц добрый рыцарь, – согласился Гренер.

– Вот и возьмите его себе лейтенантом, деньги я вам выдам. Деньги дам хорошие – по пятнадцать монет на человека в месяц.

– Отличное содержание, на такие деньги мы без труда наймем хороших людей.

– Но!.. – Волков поднял палец в качестве предупреждения.

– Да, кавалер? – Гренер слушал его со всем вниманием.

– В эскадроне не должно быть никаких благородных господ, никаких гербов и флагов, флаг и цвета только мои. И чтобы каждый кавалерист знал, что я не допущу и намека на неповиновение или самоуправство.

Гренер отлично понимал, о чем говорит Волков.

– Именно так и сделаю, господин полковник. В эскадроне будут полная строгость и дисциплина. Я за тем прослежу.

– Абсолютная дисциплина! – повторил Волков. – И доведите до сведения набираемых людей, что я не погнушаюсь при надобности скрестить оглобли, даже если кто-то будет из благородных.

– Доведу до сведения всех, что за неповиновение или ослушание вы будете вешать.

– Мы будем вешать, мы, дорогой сосед, – уточнил Волков.

– Да-да, мы будем вешать, господин полковник, – исправился капитан Гренер.

Глава 2

А тем временем уже пора было собираться в дорогу в Нойнсбург, на военный совет к маршалу фон Боку. Наум Коэн говорил, что через две недели Волкову нужно быть на военном совете, неделя-то уже прошла, а до Нойнсбурга путь неблизкий – город сей от Ланна почти в полутора днях езды, то есть от Эшбахта почти пять суток пути.

Вечером кавалер собрал офицеров, чтобы решить, кого из них взять на совет. Конечно, не хотел он оставлять новый лагерь без Карла Брюнхвальда, но все-таки своего капитан-лейтенанта решил взять с собой, главным в лагере назначил капитана Рене, отрядив ему в помощь нанятых офицеров. Роху и кавалериста Гренера тоже взял с собой. А Бертье оставил, тем более что ехать тому не хотелось, уж больно он увлекся наймом солдат, в чем преуспевал. Также Волков собирался взять с собой выезд.

Бригитт слушала разговоры о приготовлениях к поездке внимательно и, дождавшись кавалера вечером в постели, поправляя ему волосы, рассеянно и мимолетно-задумчиво сказала:

– Господин, вы заросли, надобно вам подстричься перед поездкой.

– Вы правы, вы, как всегда, правы, – согласился он, целуя ее запястье.

– А возьмите меня с собой, – вдруг попросила красавица, – карета у меня есть, конюх есть, служанку возьму да и поеду с вами.

Волков уставился на нее не то удивленно, не то обрадованно. А госпожа Ланге продолжала, глядя на него и опять трогая его волосы:

– Надоели мне эти дуры, видеть их, слышать их больше не могу. И раньше-то дом был шумным, а как графиня приехала, так житья в нем совсем не стало.

Он молчал, думая о поездке с Бригитт в Нойнсбург, представляя ее себе.

– Я хоть Ланн посмотрю, а то я кроме Малена других городов и не видала, разве что в Вильбурге в детстве была.

Кто, как не она, заслуживала всего, о чем просила. Не будь Бригитт мелочна и зла, мстительна, хитра и подла по отношению к Брунхильде и Элеоноре Августе, то ему и упрекнуть-то ее стало бы не в чем. И в ведении хозяйства, и в уме, и в своей ненавязчивой ласке, в строгой опрятности и в безупречной красоте – во всем она была хороша. А за бабьи дрязги Волков, конечно, упрекать ее не хотел – с этим всем женщины сами пусть разбираются. Единственно, о чем он думать стал, так это о том, что лучше в Ланне ему с ней остановиться в трактире. Почему-то совсем не хотелось вести ее в дом, где хозяйничала Агнес.

Кавалер никак не мог принять решение, взять ее или отговорить от поездки. Может, отговорить на этот раз. После, после как-нибудь возьмет ее в прекрасный город Ланн и, может быть, даже познакомит с архиепископом… Но Бригитт тут вдруг сказала:

– Хорошо бы мне с вами поехать, да не получится ничего.

Волков опять, не говоря ни слова, смотрел на нее, на сей раз удивленно. А она продолжала:

– На кого же я брошу поместье? На нашу госпожу пришибленную, на Ёгана, на Марию или, может, на эту графиню вашу? – Она поцеловала его в щеку и легла на подушки рядом. – Нет, в следующий раз поеду, как вы с войнами своими угомонитесь, так и поедем.

Все-таки Бригитт была редкой умницей. Как будто слышала его мысли, даже самые сокровенные. Он положил руку ей на бедро, на горячее сильное бедро молодой женщины. А она сразу ожила, словно ждала этого, схватила его пальцы и подняла к себе на живот, прижала к себе крепко, а после перевернулась и стала целовать его жарко, обнимать стала. Последнее время она постоянно искала близости, даже когда кавалер к ней не стремился, но Бригитт его прохладность не останавливала, она чуть не требовала от него ласки. Кажется, монахиня была права – присутствие в доме беременных женщин словно подстегивало госпожу Ланге. А он старался ей не перечить, пусть будет так, как ей хочется.

* * *

Кавалер приехал на встречу с одиннадцатью сопровождающими, а граф не поленился взять с собой аж два десятка человек. Волков уже даже подумывал, не соблазнится ли граф напасть, но Теодор Иоганн, девятый граф фон Мален, был не из тех, кто действует подобным образом. И они начали разговор, не слезая с коней.

– Рад сообщить вам, что графиня благополучно разрешилась младенцем мужского пола, дорогой родственник, – начал Волков сразу после приветствия. – Графиня велела назвать младенца в честь вашего деда, дать ему имя Георг Иероним Мален фон Грюнфельд.

– Прекрасное имя. Что ж, поздравляю вас, – холодно отвечал граф. Он прекрасно знал, о чем пойдет разговор, и уже приготовил ответы, но ритуалы вежливости нужно было соблюсти. – Надеюсь, графиня во здравии? Впрочем, ясно, что во здравии, ваша порода весьма крепка.

– Благодарю вас, здоровье графини прекрасно, – подтвердил кавалер. – Я, кстати, звал вас, дорогой родственник, чтобы узнать, когда графиня и брат ваш смогут вступить во владение поместьем Грюнефельде, которое принадлежит ей по вдовьему цензу.

– Сие дело вы затеяли напрасно, – так же холодно отвечал Теодор Иоганн, – фамилия не думает, что поместье принадлежит вашей сестре и ее… ребенку.

– Но есть же