Читать книгу "Зимняя гостья - Сара Морган"

все, что вам хотелось бы изменить. Не нравится, какой стала ваша жизнь? Так делайте что-нибудь! Завидуете кому-то? А обладают ли эти люди тем, чего нет у вас? Решите, как вы хотите жить! Подумайте, что надо сделать прежде всего, чтобы все изменить.

Рошель слушала и кивала.

– Ваша последняя книга «Труд, а не удача» изменила мою жизнь, и, я уверена, не только мою.

– Мы будем рады услышать вашу личную историю, – Гейл будто говорила со зрителями, вовлекая их в беседу. Она знала, что тысячи женщин по всей стране не отрываясь смотрят в экраны в надежде услышать то, что изменит их жизнь, словно по мановению волшебной палочки. Звонки телефона, просьбы детей, стук в дверь – все останется без внимания. В душе зародится надежда, легкое, словно мираж, видение счастливого будущего прогонит усталость и разочарование жизнью.

Разумеется, как только программа закончится, все вернутся к своим делам, но сейчас взгляды прикованы к ней. Каждая слушает ее, ища поддержки и вдохновения.

– Рассказ о собственном опыте может подтолкнуть к действию многих. Мой подход к жизни годится для любой женщины, управляет ли она корпорацией или ведет домашнее хозяйство.

– Недавно я разорвала отношения, – неожиданно произнесла Рошель и нервно рассмеялась, будто не веря, что призналась в прямом эфире. – После того как прочла главу «Препятствия на пути к цели». Я составила список всего, что мешает мне достичь желаемого, и имя моего парня стало первым пунктом. А глава о дружбе и ревизии друзей? Необходимо упорядочить контакты. Гениально! Спросите себя: «Помогает мне эта дружба приблизиться к заветной цели?» У меня вопрос к вам, ГМ: вы сами следовали своим советам?

– Разумеется. Мои книги, по сути, – план, по которому я создавала свою жизнь. Он подходит каждому. Главное, что можно вынести из моей предпоследней книги, – надо действовать, а не ждать милости от судьбы. Моя следующая книга «Новая сильная ты» посвящена преодолению страха перемен.

Ей удалось. Фразу о готовой к выходу книге не смогут вырезать, поскольку это прямой эфир. Издатель будет доволен.

– Я желаю каждой женщине – от бариста, подающей мне по утрам кофе, до сотрудницы, управляющей моими инвестициями, – стать хозяйкой своей судьбы. – Пристально глядя в камеру, Гейл выдержала паузу. – Ты сильнее, чем думаешь.

Рошель подалась вперед.

– Вы часто повторяете, что никому не суждено иметь все. Чем вы пожертвовали ради карьеры?

– Никаких жертв, только осознанный выбор. Надо четко понимать, чего ты хочешь. И уверенно добиваться этого, не жалея, не извиняясь.

– И вы никогда не испытывали сожалений?

Сожалений?

Гейл внутренне содрогнулась. Какие сведения о ней удалось добыть этой женщине?

Гейл выпрямилась и уверенно посмотрела в камеру:

– Никогда.

На этом интервью закончилось. Рошель отключила микрофон:

– Спасибо.

– Пожалуйста. – Гейл поднялась с места. – Как ты попала на телевидение?

– После колледжа я обращалась во множество мест, но мне не везло. – Женщина заметно расслабилась и говорила легко и беззаботно. – Потом мне предложили поработать стажером в студии. После я стала соведущей – начальство решило, что я хорошо смотрюсь в кадре. Так что, можно сказать, попала случайно.

Гейл поморщилась. Случайно падают в сугроб, а не получают работу.

– Сегодня у тебя важный день. Двери открылись. Надеюсь, ты шагнешь через порог.

– Спасибо вам, ГМ. Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали. – Рошель окинула взглядом коллег и опять повернулась к Гейл. – Надо сделать несколько фотографий, мы разместим интервью на сайте канала и в социальных сетях.

– Разумеется.

Гейл прошла к шкафу, на полках которого стояли награды и книги, и какое-то время позировала, умело принимая выгодные позы, не забывая проследить, чтобы в кадр попали обложки книг.

Им, похоже, неизвестно, что сегодня день ее рождения. Нет, конечно нет. Откуда им знать? Ее системный администратор удалил всю информацию о ее возрасте в интернете. Дни рождения мелькали, как времена года, она их не замечала и не приветствовала. Она предпочитала праздновать собственные победы.

Фотограф опустил камеру и огляделся.

– Могу я сделать снимок с полученной наградой?

Наградой?

Гейл запрокинула голову. Награда стояла на самой верхней полке шкафа, расположенного вдоль единственной бетонной стены в офисе. Будь она симпатичнее, ей непременно нашлось бы место получше, но это уродливое творение человека, напрочь лишенного мастерства и таланта, его не заслуживало. Сама звезда – ничего особенного, но основание, к которому она была прикреплена, выглядело безобразно. Еще вчера вечером, на церемонии вручения, Гейл подумала, что награда похожа на могильный камень. И сегодня ее мнение не изменилось.

Гейл согласилась взять награду, хоть и ненавидела ее так же сильно, как вчера, когда улыбалась и старалась выглядеть счастливой. Как же ей следовало понимать просьбу сделать фотографию с чем-то настолько лишенным гармонии и красоты? Не значит ли это, что ей пора в могилу, а эта фигурка станет хорошим надгробием?

Гейл повернулась и посмотрела туда, где должен был находиться Коул. Ассистенту следовало во время интервью оставаться поблизости на случай, если понадобится его помощь. Где же он? Коул обязан был предвидеть подобное и приготовить награду. Сейчас ей остается либо ждать его, что неминуемо задержит съемочную группу в офисе, либо достать приз с верхней полки самой.

Гейл раздраженно скинула туфли и передвинула стул от стола к шкафу.

Фотограф смущенно кашлянул:

– Позвольте мне достать ее, мисс Митчелл. Я выше и…

– Стулья, молодой человек, существуют как раз для того, чтобы женщины могли вставать на них в случае необходимости.

Гейл представляла, как отчитает Коула за идею поставить звезду на самую верхнюю полку, когда внезапно вспомнила, что фактически сама дала такое указание, велев убрать награду подальше с глаз.

Встав на сиденье, она потянулась. Но зачем было ставить на самый верх? Видимо, звезда отвратительна Коулу, как и ей самой.

Приподнявшись на носочки, Гейл почувствовала, как стул покачнулся. Обхватив пальцами звезду, она потянула ее на себя, слишком поздно вспомнив, что на вручении смогла удержать ее только двумя руками. Награда скользнула с полки, стул еще раз качнулся, на этот раз сильнее, и, когда Гейл поняла, что падает, уже ничего нельзя было изменить.

Она ухватилась за шкаф свободной рукой, но тот начал заваливаться прямо на нее. Гейл мысленно отметила для себя, что надо уволить бестолкового мастера, не прикрепившего его к стене, а потом она падала и падала… Острие одного из лучей звезды врезалось ей в голову, когда она повалилась на твердый пол.

Прежде чем потерять сознание, Гейл успела пожалеть, что дизайнеру интерьера не пришла мысль постелить ковровое покрытие с длинным ворсом. А потом была темнота.

Она не слышала, как кричала Рошель, и не знала, что съемку никто не остановил.

Короткий период времени Гейл оставалась вне царящего хаоса.

Возвращение было медленным и путаным. Сначала в голове появилось жужжание, следом мысль, что она умерла. Нет, конечно нет. Она слышала, как люди в панике суетятся рядом, а ведь это проявление эмоций, запрещенных в ее офисе.

– Бог мой, она мертва? Она умерла?

– Нет-нет, дышит.

Гейл было приятно, что это подтвердил наблюдатель со стороны.

– Она без сознания. Я набрал 911, они уже едут.

– У нее настоящая дырка в голове? Господи, меня мутит.

– Возьми себя в руки, – голос был мужским и грубым. – Ты все снял, Грег?

– Да, все отснято. Счастливый будет день для тех, кто придумывает заголовки. Звездопад в офисе!

– Ты не мог бы проявить сочувствие? – дрожащим голосом произнесла Рошель. – Женщина пострадала, а ты придумываешь заголовки!

Неужели они не понимают, что она их слышит? Почему люди такие бестолковые? Интересно, она долго была в отключке? Минуту? Час? День? Нет, не день, тогда бы она лежала на больничной кровати в окружении множества приборов.

В груди появилась боль. В чем причина? Ах да, вместе с ней падал и книжный шкаф. Должно быть, кто-то удержал его или поднял. Что случилось со звездой, она понятия не имела. Если что и беспокоило ее всерьез, так это боль в голове.

Раздался грохот, и распахнулись двери офиса.

Гейл захотела открыть глаза и посмотреть на всех самым грозным своим взглядом, но веки оказались неподъемно тяжелыми.

Голосов стало больше, к тому же люди говорили уверенно и твердо – по-видимому, медики.

– Ее имя?

Почему они спрашивают? Разве не узнали? Всем известно, кто она – легенда. Если они не заметили награду, то не могли не заметить сделанную ею вмятину на голове. Надо связаться с организаторами и предложить для следующей церемонии сделать брошь в качестве трофея победителю.

– Гейл, вы меня слышите? Я Дэн.

Почему он называет ее Гейл, ведь они незнакомы? Лучше было бы мисс Митчелл или ГМ. Молодежь в наши дни понятия не имеет об уважении. Именно поэтому Гейл настаивала на строгом