Читать книгу "Черные розы - Саманта Кристи"

ей руку для пожатия:

– Я Мейсон, друг Гриффина. Бэйлор попросила меня тебя встретить.

Она смотрит на мою руку так, словно может об нее обжечься. Тут у нее пищит телефон, она читает сообщение и закатывает глаза. Кажется, Бэйлор только что прислала ей эсэмэс.

– Шафер, значит? – чуть более сговорчиво спрашивает Пайпер и наконец пожимает мне руку.

Ладошка у нее мягкая и слегка влажная. Она нервничает. Интересно, это из-за меня или из-за полета? Я не могу не отметить, как хорошо ее рука ложится в мою. На долю секунды я задумываюсь, чувствует ли она мозоли у меня на ладонях, – и тут же напоминаю себе, что мне это не важно.

– А ты подружка невесты. Кажется, это означает, что я поведу тебя к алтарю, – шучу я.

– И что с того?

Она отдергивает руку – и мне тут же начинает не хватать ее прикосновения.

Есть еще только один человек, от прикосновений которого я испытываю нечто подобное. Я прогоняю от себя эту мысль и тянусь за ее чемоданом.

– Давай помогу.

Пайпер встает и опережает меня, хватаясь за ручку тонкими изящными пальцами:

– Мне не нужна твоя помощь.

И уходит, таща за собой огромный чемодан.

Я догоняю ее, чувствуя себя полным неудачником. Мы, наверное, классно выглядим. Миниатюрное создание тащит за собой тяжеленный чемодан, а ее спутник – на две головы выше и на пятьдесят килограммов тяжелее, чем она, – идет рядом с пустыми руками.

– Ла-а-адно. Тогда как насчет выпить? – Я указываю на спортивный бар, притаившийся в углу зала прилета.

Пайпер останавливается и с ужасом смотрит на меня:

– Выпить?! Я тебя совсем не знаю. С чего бы я захотела с тобой выпить?

Я поднимаю руки в знак капитуляции:

– Я просто подумал, что ты, возможно, хочешь немного расслабиться после долгого перелета. К тому же ты собираешься сесть ко мне в машину. По сравнению с этим выпивка кажется довольно безобидной, разве нет?

– У меня вообще-то нет выбора, с кем мне ехать, не правда ли? Но пить с тобой я все равно не стану. Я уже достаточно расслабилась в самолете.

Она поворачивается ко мне спиной, и я слежу взглядом за движениями ее облегающих джинсов.

– Понятно. Ты не только стерва, но еще и алкоголичка, – бормочу я себе под нос.

Пайпер поворачивается ко мне. Кажется, я недооценил ее слух. Я почти готов к тому, что сейчас она кинет в меня сумочкой или по крайней мере даст мне пощечину.

– Да, все верно, – неожиданно произносит она. – И именно поэтому тебе лучше держаться от меня подальше. Так… Мейсон, да? Где ты припарковался?

В полном молчании мы идем к моей машине. Все это время я мысленно жалею себя за то, что оказался единственным человеком, которому больше нечем было заняться в пятницу днем, кроме как встречать в аэропорту мисс Стерву.

Не то чтобы мне не нравилось, как я провожу межсезонье. Я мог бы сниматься в рекламе, как многие мои партнеры по команде. Хотя я всего лишь запасной квотербек, у меня было несколько предложений. Но это не для меня. Мне нравится моя тихая жизнь. Не публичная жизнь. Простая жизнь.

Я смотрю на Пайпер. Почему мне кажется, что эта женщина может быть какой угодно, но не простой?

Наконец мы подходим к машине, я открываю багажник и делаю шаг назад, с изумлением наблюдая, как Пайпер загружает в него тяжелый чемодан. Я бы предложил ей помощь, но боюсь, что тогда она откусит мне голову.

Пайпер ничего не говорит про мою машину. Хотя она классная. Очень классная. Это единственная экстравагантная покупка, которую я сделал с тех пор, как стал профессиональным спортсменом. И хотя я купил эту машину просто потому, что она мне нравится – а не для привлечения внимания девушек, – на женщин она обычно производит сильное впечатление.

Я направляюсь к пассажирской дверце, чтобы открыть ее для Пайпер, но она опережает меня и залезает внутрь. Я закатываю глаза, но оставляю свое мнение при себе. Я сажусь за руль, выезжаю с парковочного места и направляюсь к выезду. Боковым зрением я вижу, что Пайпер заламывает пальцы и крутит плечами. Я замечаю, что она постукивает ногой по коврику. Должно быть, она нервничает, ведь ее так долго не было дома. Я пытаюсь снять напряжение.

– У твоих родителей три прекрасных ресторана. Почему ты не захотела заниматься этим бизнесом? – Я вопросительно приподнимаю бровь и на секунду отрываю глаза от дороги, чтобы посмотреть на нее.

Взгляд Пайпер прикован к чему-то ужасно интересному за окном.

– Бэйлор тоже не захотела, – сухо отвечает она.

– Твоя правда. Но путешествовать с рюкзаком по миру?

Пайпер откидывает голову на подголовник, выгибая шею. Ее волосы падают назад, открывая лицо, и мое внимание привлекает маленькая блестка на ее левой ноздре. Это пирсинг. Крошечный бриллиантик. Такой маленький, что его почти не видно.

– Я не путешествую с рюкзаком, – возражает она. – Я путешествую с чемоданом. Чертовски тяжелым, кстати.

– Я предлагал помочь тебе его нести, Пайпер, – качаю головой я. – Ты всегда такая упрямая?

Я вспоминаю разговоры Гриффина и Гэвина про упрямство, которым отличаются все сестры Митчелл. Пайпер не отвечает, и я задаю другой вопрос:

– Ты не ответила. Зачем ты путешествуешь? И почему никогда не приезжаешь домой? Я точно знаю, что твои сестры по тебе скучают. Они все время про тебя говорят.

Пайпер открывает глаза и пристально смотрит на меня:

– А ты что, книжку про меня пишешь, что ли?

Я тру пальцами переносицу. Кажется, эта поездка будет долгой.

– Ладно. Тогда, может, ты хочешь что-нибудь узнать обо мне?

– Да не особо, – отвечает Пайпер и снова начинает смотреть в окно.

Может, сестры ей про меня не рассказывали. Может, она не интересуется американским футболом после того, как почти четыре года прожила за границей. Или, может, она знает, кто я такой, но ей просто все равно.

– А почему твой парень с тобой не приехал? – спрашиваю я.

Пайпер резко оборачивается, а ее лицо искажается, словно я спросил, почему луна зеленая.

– У меня нет парня. Почему ты вообще об этом спросил? Я не собираюсь с тобой трахаться, если тебя это интересует.

Ее слова повергают меня в такой шок, что я чуть не съезжаю на обочину.

– Поверь мне, Пайпер, трахнуть тебя – это последнее, о чем я сейчас думаю. Я бы с большим удовольствием выкинул тебя из окна, но твои сестры меня за это убьют. – Я пытаюсь взять себя в руки, прежде чем скажу что-нибудь,