Читать книгу "Измена по-венециански - Стив Берри"

— Алалалалай!

Воины ответили тем же; их крики разнеслись над влажной от дождя землей и отразились эхом от крепостных стен Вавилона. Люди, смотрящие вниз со стен, тоже кричали. Александр дождался, когда шум уляжется, а потом крикнул:

— Никогда не забывайте его!

Он знал, что они будут гадать, кого он имеет в виду — Гефестиона или несчастного лекаря, казненного сейчас на их глазах за то, что разочаровал своего царя. Но это не имело значения.

Уже не имело.

Воткнув меч в мокрую землю, Александр вернулся к своему коню. Он сказал лекарю правду: лихорадка и впрямь снова овладела им. И он был рад этому.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Копенгаген, Дания

Суббота, 18 апреля

23.55

Коттон Малоун очнулся от запаха — острого, едкого, с примесью серы. И чего-то еще — сладкого и тошнотворного. Как смерть.

Малоун открыл глаза.

Он лежал плашмя на липком деревянном полу с руками, вытянутыми над головой.

Что же произошло?

Он пришел на апрельское собрание Датского общества торговцев антикварными книгами, в здании, располагавшемся всего в нескольких кварталах от его собственного книжного магазина, рядом с веселым парком Тиволи. Ему нравились сборища книготорговцев, и сегодняшнее не было исключением. Все было как обычно: несколько пропущенных стаканчиков, болтовня с друзьями и много-много разговоров о книгах. На завтрашнее утро он договорился встретиться с Кассиопеей Витт. Ее вчерашний звонок с просьбой о встрече удивил Малоуна. Они не виделись с Рождества, когда она на несколько дней приезжала в Копенгаген.

После собрания Малоун возвращался домой на велосипеде, с удовольствием вдыхая ночной весенний воздух, а затем решил осмотреть место, в котором Кассиопея назначила ему свидание — Музей греко-римской культуры. Привычка загодя осматривать то место, куда ему предстоит отправиться, выработалась у Малоуна давно благодаря его прежней профессии. Поскольку Кассиопея никогда и ничего не делала просто так, ему подумалось, что небольшая предварительная рекогносцировка не помешает.

Он нашел нужный дом, выходящий фасадом на канал Фредериксхолмс, и заметил, что дверь в темное здание полуоткрыта. Странно! Вообще-то по ночам двери музеев принято запирать и ставить на сигнализацию. Он слез с велосипеда, прислонил его к стене. Самым разумным в данной ситуации было закрыть дверь и по возвращении домой позвонить в полицию, однако последним, что помнил Малоун, было то, как он взялся за дверную ручку.

Теперь он внутри музея.

Оглядевшись, Малоун увидел, что находится в просторном помещении, выдержанном в типично датском стиле: прилизанная смесь стали, дерева, стекла и алюминия.

Как-то раз Малоун уже посещал этот музей, и местная коллекция греческих и римских экспонатов совершенно не впечатлила его. Всего лишь один из сотни, если не больше, разбросанных по Копенгагену частных музейчиков, собрания которых были столь же эклектичны, как население этого города.

Он оперся о стеклянный выставочный шкаф, и его руки вновь ощутили липкую слизь, издающую все тот же тошнотворный запах. Ею были вымазаны его рубашка, брюки, волосы, лицо, руки. Чем бы это ни было, оно покрывало его с головы до ног.

Малоун доковылял до входной двери и подергал за ручку. Заперто. Без ключа не отпереть.

Он снова осмотрел помещение. От пола до потолка было тридцать футов, деревянная лестница с хромированными поручнями вела на второй этаж, который терялся в темноте. Малоун нащупал на стене электрический выключатель и пощелкал им. Ничего. Нашел на столе телефон и снял трубку, но в ней царила гробовая тишина.

Внезапно в темноте послышались какие-то странные звуки — щелчки и гудение, как будто где-то поблизости работал некий механизм. Они раздавались со второго этажа.

Опыт работы агента министерства юстиции приучил Малоуна к осторожности, но в то же время развил в нем инстинкт, требующий исследовать все непонятное. Поэтому он бесшумно стал подниматься по лестнице. Ее поручни были влажными, как и покрытые ламинатом ступени.

Пятнадцать шагов вверх по лестнице — и он оказался на втором этаже, уставленном, как и первый, стеклянными ящиками с неразличимыми сейчас экспонатами. Мраморные плиты с барельефами и бронзовые бюсты на пьедесталах во тьме казались призраками. Внезапно примерно в двадцати футах от себя он заметил какое-то движение. По полу катилось нечто двух футов в ширину, серое, с округлыми боками. Оно напоминало автоматическую газонокосилку, которую Малоун как-то видел в рекламе. Когда на пути «газонокосилки» оказывалось препятствие — стеклянный шкаф или статуя, — она останавливалась, давала задний ход и катилась в другом направлении. В верхней ее части находилось маленькое сопло, из которого через каждые несколько секунд в разные стороны вырывалась струя распыленной жидкости.

Малоун подошел ближе.

Движение прекратилось. Словно почувствовав присутствие постороннего, сопло машинки развернулось в его сторону и прыснуло облачком вонючей гадости ему на брюки.

Что же это за диковинный прибор?

Словно потеряв интерес к пришельцу, машинка покатилась дальше, в темноту, продолжая опрыскивать все вокруг своим отвратительно пахнущим содержимым. Малоун перегнулся через перила лестницы, посмотрел вниз — и увидел на полу первого этажа рядом с очередным стеклянным шкафом еще одно такое же устройство.

Все это не предвещало ничего хорошего. Нужно было выбираться отсюда. От зловония Малоуна уже начинало выворачивать.

Машинка перестала гудеть, и он услышал новый звук.

Два года назад, еще до того, как он развелся с женой, уволился с государственной службы и неожиданно для всех переехал в Копенгаген, Малоун жил в Атланте, и однажды потратил несколько сотен долларов, чтобы купить гриль из нержавеющей стали. На гриле была красная кнопка электроподжига. Если нажать на нее, раздавался характерный треск и вспыхивал газ.

Точно такой же треск Малоун слышал сейчас.

Промелькнули искры, и пол вспыхнул — сначала желтым, как солнце, затем оранжевым и наконец голубым огнем, который принялся пожирать деревянный пол. Языки пламени одновременно набросились на стены. На Малоуна дохнуло жаром, и он поднял руку, чтобы прикрыть лицо. Пламя перекинулось на стены, и через считанные секунды весь второй этаж был объят пламенем.

Ожили укрепленные на потолке противопожарные разбрызгиватели.

Малоун спустился до половины лестницы и ждал, пока огонь будет потушен. Но тут он заметил странную вещь: от воды пламя только усиливалось.