Читать книгу "Мутные воды - Алёна Дмитриевна"

что скучает по ним. А так можно будет любоваться по вечерам. В качестве балкона здесь была выступающая плита, огороженная кованой решеткой, и для стула места вполне хватит. Осень выдалась теплая, будет хорошо. А количество деревьев во дворе намекало, что по весне во дворе станет очень даже зелено.

— У меня еще одни жильцы наметились, — сухо заметила хозяйка, видимо решив, что Клим простоял у окна достаточно, чтобы теперь разбить его надежды с особой жестокостью. — Сегодня вечером как раз позвонить должны и сказать решение. Долго вы с женой думали…

— Это мы зря, да, — отозвался Клим, потом повернулся к хозяйке и широко улыбнулся. — Каюсь. У вас замечательная квартира. Так уютно тут. Сразу чувствуется, что она принадлежит хорошим людям. А мы гарантируем чистоту, тишину и своевременную оплату.

— Там тоже хорошая пара, — отозвалась хозяйка, которой, тем не менее, слова Клима явно пришлись по душе. — Будущие врачи, между прочим.

— Я в академии полиции учусь, а Женя — аспирант истфака.

В подтверждение Женя кивнула. Она явно тушевалась и не хотела влезать. Клим решил, что так даже лучше. Ему проще было находить общий язык с людьми.

— Женя просто без меня принимать решение не хотела, а я никак не мог вырваться посмотреть, — продолжил Клим. — Так что это я во всем виноват. А Жене у вас очень понравилось. Она мне три дня только о вашей квартире и говорила… А она их штук двадцать пересмотрела…

Женя вытаращила глаза, но справилась с изумлением до того, как это заметила хозяйка. Клим безбожно врал. Он понятия не имел, сколько квартир посмотрела Женя, но знал, что она хочет эту. И что он сам хочет сидеть по вечерам на балкончике и наблюдать за детьми. Так почему нет?

— Ваша — лучшая в районе. Ну, пожалуйста, Тамара Сергеевна, не злитесь на меня…

Тамара Сергеевна от такого пассажа тоже опешила. Она явно не собиралась злиться на Клима и вообще на кого-либо и меньше всего хотела, чтобы кто-то о ней такое предположил. И еще, судя по всему, Клим был первым, кто обратился к ней по имени и отчеству.

— Там тоже хорошая пара... — повторила она уже не так уверенно.

— Ни капли в этом не сомневаюсь, — вздохнул Клим. — И, конечно, я вас понимаю. Мы действительно очень долго решались. Сами виноваты…

И он принял очень расстроенный и крайне покаянный вид. Женя за спиной хозяйки зашлась в беззвучном смехе и уползла по стенке в коридор. Зато через полчаса у них на руках уже были и договор, и ключи.

Переезд занял сутки.

— Ух ты, — пробормотала Женя, когда они перетащили последнюю партию вещей. — Класс. Наконец-то высплюсь.

И рухнула на диван. Клим ничего не ответил. Руки, ноги и спина болели так, будто его сутки таскали по полигону. Он промычал нечто невразумительное, но Женя поняла. Она заворочалась, зевнула и предложила сонно:

— Ложись рядом, раз пока больше некуда, как-нибудь уместимся. Не на полу же тебе спать. Ты же не храпишь?

Клим помычал с отрицательной интонацией.

— Ну вот и ладненько.

Второй диван они раздобыли только через неделю, и Клим был этому очень рад: Женька страшно пихалась во сне, но сжалиться над ним и отпустить его на пол ей не позволяло чувство справедливости.

Глава 2

Клим спал, и ему снилась Женя. Во сне они сидели на кухне в их первой квартире, и она кормила его супом. Кухня была именно такой, какой он ее помнил: небольшой, но светлой, теплой и уютной. Женька вообще умела создать уют из ничего. Наверное, научилась этому, пока ездила с отцом и раз за разом на новом месте с нуля обустраивала их быт. Суп, кстати, тоже был наивкуснейшим, впрочем, как и всегда. Клим ел и, прекрасно осознавая, что все это не по-настоящему, все равно сам себе завидовал. В реальности Жени не было уже три недели, и они с Максом перебивались тем, что она им обычно есть строжайше запрещала. Как и всегда, первые несколько дней было вкусно и прикольно, а потом приелось. Сам, Клим, конечно, готовить умел — шашлыки и уха на костре у него выходили отменные! — но в условиях работа-дом-работа разугляться не получалось и нынче они с Максом чередовали пельмени с лапшой. А до возвращения Жени было еще долго, и изменений в их рационе не предвиделось.

Во сне Женя сидела напротив, сложив руки на столе и положив на них голову, и смотрела на него. И довольно улыбалась. Она всегда улыбалась, когда наблюдала, как он ест приготовленное ею. Клим ощутил, что наконец отдыхает. Сейчас доест и пойдет спать.

— Нравится? — спросила она и переложила голову с правой щеки на левую. Взгляд у нее при этом был нежным-нежным, но, как показалось Климу, немного печальным.

— Когда это мне твоя стряпня не нравилась? — пробурчал он, не прекращая жевать.

Женя вздохнула. Теперь в ее улыбке Клим точно разглядел грусть.

— Клим, — позвала она, — а ты не мог передать Максу, что на самом деле я счастлива, что он у меня есть.

— Ты и сама можешь ему это сказать, — пожал плечами он.

— А если я не смогу?

— Хватит говорить глупости, — поморщился он.

— Я не уверена, что мне следует возвращаться...

Клим перестал жевать. Удивленно воззрился на нее.

Что за…

Женя перед его глазами расплывалась как дымка, на которую кто-то подул. Он откинул ложку и резко встал. Дернулся к ней. Но стол между ними вдруг удлинился, будто кусок мягкого пластилина потянули в разные стороны. Женя отдалилась, и он понял: не дотянется.

— Скажи ему, ладно, — попросила Женя. — Я сначала хотела сама, но теперь начинаю думать, что так правда будет лучше.

Клим хотел ответить, но его вдруг тряхнуло, и он проснулся, потому что это произошло не во сне, а наяву. Шасси самолета опустились на посадочную полосу аэропорта. Ан-24 ехал вперед по гравийной дороге, постепенно замедляясь. Вокруг все дребезжало, и хорошо было слышно двигатели. Пытаясь прийти в себя и понять, где он, Клим остановил взгляд на белой салфеточке, накинутой на сиденье перед ним. Затем опустил его ниже. Под салфеточкой сиденье было обтянуто бордовой тканью