Читать книгу "Кот в мешке и прочие неприятности - Анна Милок"

моем диване.

Кот жалобно мяукнул, словно догадываясь о моих каверзных мыслях на его счет.

— Может его надо помыть? — предположила Ти.

— Может тебе надо вымыть и расчесать Бона? — строго парировала я.

Тина кивнула и тут же вышла из комнаты, она была готова сделать все, что угодно, лишь бы я не передумала спасать раненого кота.

— Помыть — это хорошая идея. Так мы и поступим, — произнесла с самым что ни на есть деловым видом. Успокаивая то ли себя, то ли кота.

Я разбавила воду в тазу, взяла еще тряпок и аптечку. Чистая вода в тазу быстро окрасилась в красный, но вот следов ранений на серой шкурке я не обнаружила. Не было видно, чтобы его потрепали в бою.

— Что же с тобой случилось, хвостатый? — спросила я у кота, впрочем не надеясь получить ответ.

Кот лишь скосил глаза в мою сторону, привлеченный голосом. Похоже, что и мяукать у него больше сил не было.

— Может ты отравился чем-то? — вслух предположила я. У меня была привычка разговаривать с Боном во время любой работы. Пес послушно садился рядом, наклонял свою морду то в одну, то в другую сторону, и внимательно меня слушал, наблюдая за моими действиями. По крайней мере, мне так всегда казалось.

Среди немногих скляночек с настойками и отварами я с трудом отыскала искомое. Хорошо бы ему прочистить желудок, вот только как это сделать.

— Так, дружок, если хочешь чтобы тебе стало легче, придется это выпить. Знаю, что горькое, но жизнь слаще. И раз она тебе дорога, надо как-то потерпеть.

В верхнем ящике стола я нашла совсем новую маленькую масленку, которую еще не успела пустить в ход и она была чистой. Так мне показалось сподручнее, не с ложки же поить кота.

Жизнь хвостатому была действительно дорога, хотя может у него попросту больше не было сил сопротивляться моим врачевательным потугам.

— А теперь спи и набирайся сил, — скомандовала я. Кот, словно услышав меня, послушно закрыл глаза. Оставалось только ждать и надеяться на лучшее. Тина принесла маленькое блюдце молока и оставила возле кресла.

— С ним все будет хорошо? — глаза племянницы блестели от едва сдерживаемых слез.

— Надеюсь, — не хотелось обнадеживать девочку понапрасну.

В голове созрел прагматичный план: если животное не оправится, я ночью избавлюсь от него. Малышке можно будет сказать, что кот сам сбежал. Возможно, это будет лучшим исходом.

— Только попробуй, хвостатый, не выздороветь… — пригрозила я спящему коту, закрывая дверь в свою спальню.

Все оставшееся время я пыталась отвлечь Тину от нашего тяжелобольного найденыша, предварительно договорившись не рассказывать об этом инциденте бабушке и дедушке. Им и Бона хватает для счастья.

Чем я только думала? Он же и заразный может быть… Явно не головой!

Спустя час домой вернулась и чета Кейнов.

— Можно было хоть раз не сбегать с площади, а поговорить с уважаемыми людьми? — выразила мама свое недовольство моим поведением. — Пришлось сказать, что тебе не здоровится. Многие справлялись о твоем самочувствии, тебе должно быть приятно такое внимание общины.

Угу, мне приятно. А от того, что не пришлось с ними разговаривать, мне еще приятнее.

— Не кипятись, Мари, дело молодое. Я бы и сам сбежал, если б мог, — отец подмигнул мне, уводя маму на кухню. Праведный суд отменялся до следующего воскресенья, когда ситуация вновь повторится. Я своим привычкам изменять пока не собиралась.

— Ничего-ничего, в доме Гаранов ее быстро обучат, как подобает себя вести кроткой мисс.

Мы с Тиной переглянулись, пряча улыбки. Мы с племянницей уже успели с утра заключить пари на эту тему. Кто победит: моя смазливая мордашка или твердый характер Фина Гарана.

Вечер пролетел незаметно. Отец баловал нас местными байками, в каждую из которых мама норовила вставить поучительную мораль. Я и думать забыла о госте, поджидавшем меня наверху. Вот такая я плохая целительница. Но вот Тина о нем, кажется, и не забывала. Перед сном она подошла ко мне с новым блюдцем, до краев заполненным сливками:

— Нашему гостю, — заговорщически шепнул мне маленький ребенок с большим сердцем.

Открывала свою комнату я с надеждой увидеть пустой диван, ну или хотя бы здорового кота. Увы, реальность была куда более суровой. Хвостатый лежал в той же позе, его бока почти не поднимались от дыхания. Я закусила губу и опустилась на пол перед диваном.

— Не смей, паршивец, умирать. Раньше надо было! Сюда сил хватило притащиться, вот и борись! — я почти зашипела на бедное животное.

Надо что-то сделать. Хотела выкинуть, избавиться, вот только рука не поднималась. Подумать об этом было легче, чем сделать. Кем я буду после этого? Бессильно сжимала и разжимала кулаки, бегло оглядывая свою комнату. На глаза не попадалось ничего, что могло бы хоть как-то пригодиться. Знала бы наперед, записалась на курсы врачевания… Может только в кабинете отца найдется хоть что-то?

Мы, Кейны, наполовину мечтатели. Я и папа — вот и вся наша гордая половина, противопоставленная прагматикам семейства в лице мамы и старшей сестры Марьям. Отец всю жизнь вдохновлялся магией, лелеял надежду обрести в один прекрасный день силу. Ее он, конечно же, не обрел, но недурственной библиотекой обзавестись успел. Туда-то я и держала путь.

Это на моих книжных полках не сыскать ничего кроме схем, чертежей и трактатов лучших механикусов страны. А вот на отцовских я надеялась найти что-нибудь полезное: может быть ритуал, чудо-снадобье или заговор? Которым я все равно не смогу воспользоваться без малейшей искры дара. Ох, Шелли, похоже, зря ты затеяла эту мышиную возню.

Порой папа в шутку сравнивал мое упорство с идущим на всех парах локомотивом: вроде бы и сомневаюсь в собственной затее, а ноги все равно несут вперед. Жилище Кейнов медленно погружалось в сон: затихали шаги и голоса из спален, светильники меркли за ненадобностью. Я кралась в собственном доме, не зная, как объяснить свое вдруг проснувшееся любопытство. Захотелось почитать перед сном?

Стоило мне открыть дверь, как на массивном дубовом столе зажглась лампа. Моя работа и папина гордость. Пусть наше общество и не было готово к прогрессивному образованию девушек, папа всячески поощрял мое влечение к бытовой механике.

Книжный шкаф стоял напротив стола, но меня он интересовал мало. Куда ценней была сейчас книжная полка на противоположной стене, задрапированная тяжелой портьерой. Таким своеобразным способом отец спасал от лучей палящего солнца самые ценные свои книжные раритеты. Зеленая бархатистая ткань легко поддалась моей руке и сдвинулась вправо. Передо мной тут же оказался стройный ряд книг с золотистыми вензелями на корешках и