Читать книгу "Академия соблазна. Дурнушка из преисподней - Кая Север"

что, похоже, этот готичного вида мужик и есть — наглый водитель. Мое лицо, должно быть, сейчас выглядит как иллюстрация к самому неприкрытому выражению возмущения, и я тут же дергаю ручку двери, резко намереваясь открыть ее и выскочить наружу, чтобы высказать этому наглецу все, что я о нем думаю, пока тот не слинял. И, да, совершенно при этом забываю, что черная махина была припаркован к моей настолько близко, что…

…Хрупкая дверца моего Роджера врезается в блестящий металл с отвратительным скрежетом, из-за чего я испуганно замираю на мгновение, ощущая, что сердце совершенно бесповоротно провалилось куда-то в пятки. Я не успеваю даже дернуть ее обратно, как чувствую, что водитель джипа резко сдает назад, буквально протаранивая весь бок своего автомобиля открытой дверью моего мини купера, останавливаясь так, чтобы сквозь спущенное стекло вцепиться в меня сокрушительным взглядом.

У меня даже во рту пересыхает от страха — не припомню, чтобы я вообще когда-либо что-то подобное в жизни испытывала. Он ведь прямо сейчас достанет из-под сиденья винтовку и расстреляет меня к чертям… Так оно и бывает, верно? Черт, прямо в мой день рождения…

Шея взрывается новым приступом боли, но я все еще не могу пошевелиться от ужаса. А этот дьявол с черными глазами, сатанист проклятый — ну как мне его еще называть?! — сверля меня совершенно непроницаемым взглядом, не говоря ни слова, отчего-то вдруг… Улыбается. 

Улыбается, мать его. Кажется, теперь мне точно не жить.

2. Когда ты, мягко говоря, не в лучшей форме

Вслед за улыбкой незнакомец вдруг поворачивает голову и жмет педаль газа, вывернув руль так, чтобы более не задевать дверь моего авто. Я совершенно ошарашенно смотрю вслед удаляющемуся черному джипу и все еще не могу пошевелиться.

Нервно сглатываю, хлопаю дверью, на автомате пристегиваюсь, нажимаю на кнопку зажигания. Да, я все еще в ощутимой прострации, а еще я не исключаю вероятность того, что начинаю бредить из-за поднимающейся температуры. Кло я так и не набрала, да и незачем, наверное… Не стоит оставаться одной в столь удручающем состоянии. А бабуля, как ни крути, хоть и будет слишком сильно переживать и суетиться, поднимет меня на ноги быстрее, чем если бы я пыталась сделать это сама.

Главное доехать и не отключиться по пути. Хотя, по ощущениям, спустя четверть часа дороги, сжимая руль, словно зомбированный робот, действуя больше по наитию, нежели чем осознавая реальность здравым рассудком, я стала чувствовать себя несколько лучше. Должно быть, таблетки наконец стали действовать.

Клото обитала, сколько я себя помню, в глуши, воспитывая меня всю сознательную жизнь вдали от шумного Лондона, предпочитая старинное “родовое гнездо”, как она его называла, всяким там новомодным небоскребам и современным коттеджам. Хотя, насколько мне известно, “гнездо” ей досталось от третьего мужа, а сама она никогда не была аристократкой и леди, которую теперь, в преклонном возрасте, пытается изображать. 

Из меня же “леди”, очевидно, не получилось, да и сбежала я из ее роскошного чопорного поместья, полного слуг, как только представилась возможность — впрочем, это не мешало мне получать от бабушки средства на съем приличной квартирки в центре, оплату университета, машину и вообще — все необходимое. Совесть меня не грызла, и я была не из тех, кто из гордости откажется от попечения единственного родственника. Эффективность и прагматизм — вот что мной двигало, а не честолюбие и юношеский максимализм, коими полны головы моих ровесников. 

Впрочем, порой меня все же одолевали сомнения, в дни, похожий на сегодняшний, когда мне приходилось тащиться к Кло, вписывая ее безумные затеи в мой и без того плотный из-за учебы график. “Нам нужно отметить годовщину смерти твоих родителей”, — словно мне и без ее рыданий не было тошно; “я устраиваю званый ужин по случаю приобретения новых ценных активов в Японии, мне нужно твое присутствие, как моей наследницы” — ага, конечно, словно я не знаю, что это лишь попытка давить на мои мечты о дальнейшей карьере; ну и, пожалуй, ее любимое: “я обещаю, никаких гостей, только мы двое, это же твой день рождения, Ари!”

И вот уже час я вынуждена тратить лишь на то, чтобы, созерцая лес, обступающий трассу с обеих сторон, добираться до глуши, что бабуля избрала своим домом.

Роджер неприятно подпрыгивает на очередной выбоине в дороге, что становится все более узкой и неровной, а мне только и остается, что чертыхаться про себя. Моему сладкому мальчику не следовало заезжать в такие дебри. И почему я никогда не беру такси?.. Ясно почему — ненавижу лишний раз присутствие посторонних. И лучше я проеду на своем “мини-купере” лишний десяток миль, сбивая напрочь подвеску в этой загородной глуши, чем стану терпеть ворчание смуглого иностранца, который захочет стрясти с меня лишние двадцать фунтов за плохую дорогу. И дело вовсе не в деньгах. Дело в ворчании. Терпеть не могу пустословов.

К тому моменту, как я наконец подъезжаю к высоким кованым воротам, мне кажется, что еще немного — и я усну прямо за рулем. Таблетки и общее состояние организма дают о себе знать. Да еще и общая обстановка и пейзаж располагают. Многовековые сосны, запах хвои, проникающий в салон сквозь узкую щелочку, полумрак и всепоглощающий зеленый цвет… Будь кто другой на моем месте, может, и насладился б всем этим умиротворением. Мне же приходится закрыть окна, чтобы не слышать оглушающий скрип ворот, а следом, проехав на территорию — отвратительный вой собак. Ненавижу собак. А Кло, словно бы назло мне, ненавидит кошек. Кто знает, может это было в свое время одной из главных причин того, что мы с бабулей разъехались.

Я решаю подъехать сразу к центральному входу. Так и идти меньше, да и в хозяйственную часть, чтобы припарковать автомобиль в гараже, не имеет смысла соваться  там у Кло все занято ее личной коллекцией роллс-ройсов, ламборгини и астон мартин. В общем, автопарк, которым бы смог похвастаться, пожалуй, всего 1% населения планеты. А может, и меньше. Думаете, я завидую? Нет, я негодую! Уж для любимой внучки можно было б и выделить место в паркинге.

Взгляд цепляется за неясное черное пятно впереди, и, к сожалению, я понимаю, что это, только когда подъезжаю почти вплотную. 

Тот самый искореженный моей дверью джип.

— Серьезно?! — сколько раз за день я уже это повторяла? Горло снова неприятно резануло царапающей болью, так что я решила повременить с ругательствами, по крайней мере, вслух.

Схватив мобильник и