Читать книгу "Новая жизнь темного властелина. Часть 2 - Андрей Анатольевич Федин"

звуки от её падения.

А возглас носатой заглушило прижатое к лицу полотенце.

— Ты что сделал? — на выдохе произнесла служанка.

Выкатила глаза. Выронила полотенце, подскочила к рыжей. Перевернула ту на спину.

— Ты… убил её?!

— Жить будет.

— Бешеный! — воскликнула носатая.

Если бы она умела воспламенять взглядом, от меня не осталось бы и угольков.

— Что ты натфорил?!

Похлопала рыжую по щекам. С её подбородка на ковёр упали капли крови. Носатая этого не заметила.

— Мне нужно увидеть льеру иль Гише, — напомнил я.

— Уфидишь! И не только уфидишь.

Кровь из носа служанки капнула на щёку рыжей. Носатая заботливо стёрла её рукавом своего халата. Угрюмо зыркнула на меня исподлобья.

— Говорю же, — сказала она, — мы не ждали тебя так рано. Но льера фот-фот фернётся. Ф этом можешь не сомнефаться. Даже не предстафляешь, куда она затолкает тебе тфою железку.

Запрокинула голову, шмыгнула носом, сглотнула кровь. Провела языком по окровавленным губам. Она сейчас походила на отобедавшего вампира — встречал этих тварей при дворе ликского короля пять… или шесть жизней назад.

Носатая подхватила рыжую под руки. Согнулась, попятилась, потащила ту к дверному проёму. Даже лишившись сознания, рыжая девица продолжала улыбаться.

— Прибить бы тебя, мальчонка, — процедила носатая, переступив порог. — Но хозяйка заплатила за тебя большие деньги — не хочу её расстраифать. Посидишь под замком до её фозфращения. Сам: некогда мне тебя нянчить. Пусть льера иль Гише с тобой разбирается. А я уж ей расскажу, какой ты бешеный.

Бросила в меня напоследок раздражённый взгляд, хлопнула дверью. Я слышал, как она продолжала бормотать в коридоре, как зазвенела её связка с ключами. Дважды щёлкнул дверной замок.

Посмотрел на окровавленное полотенце — носатая оставила его на ковре, рядом с диваном.

— Заплатили за меня деньги? — вслух произнёс я. — Интересно девки пляшут.

Приподнял брови.

Кому заплатили? Лукории? Зачем?

Чего я не понимаю?

Как штос-офицер смогла заранее известить сестру о моём визите? Птицу отправила? Вариант. Интересно, есть у них здесь почтовые голуби? Пока ни о чём подобном не слышал — поинтересуюсь у Васи.

Я покачал головой.

Не понимаю, что происходит.

— Вот и прогулялся в гости, — сказал я. — Дёрнули же меня за язык… С чего вдруг я там, в Ой, разбрасывался обещаниями?

Достал письмо, повертел его в руках.

Может, ну его?… Оставить письмо на кровати? Служанки найдут — сами передадут льере иль Гише. Не станут же они прятать его от хозяйки. В «собственные руки», не в «собственные» — какая разница? А я свалю отсюда, пока никого не убил. Ведь эти женщины способны вывести из себя кого угодно.

Вернул письмо в карман. Устроился поудобней на диване — забрался на него с ногами.

Подумал, что уйти сейчас было бы мудрым решением — без сомнения. Зевнул.

Жаль только, что я не мудрец. И что не попробовал местный кофе.

Глава 42

В комнате царила сонная атмосфера. Когда остался здесь в одиночестве, едва ли ни сразу же погрузился в дремоту. Лежал на диване, сложив на животе руки; слушал приглушённые стенами женские голоса и щебет птиц — тех, что за окном и тех, что сидели в клетках на первом этаже. Витавшие в комнате запахи пробудили в голове романтические образы: напомнили о компаньонках — о Чёрной и Белой.

В навеянные дремотой фантазии неожиданно вклинилась мысль о том, что странные служанки льеры иль Гише могут причинить вред скучавшей в саду Васе. Но я лишь улыбнулся, отмахнулся от неё. Веселеида не ребёнок — воительница. Да и замучаются местные, пытаясь пробить её защиту. Как бы Вася сама им не накостыляла: она на такое способна.

Тревога развеялась — вернулись режиссированные моим воображением сценки с участием компаньонок. Просматривал их с интересом; посапывал. Пока не ощутил в руке боль — кольнула в плечо «сигналка». Сообразил, что кто-то прикоснулся к двери, где я подвесил сигнальное заклинание, когда почувствовал, что погружаюсь в сон. Открыл глаза, приподнял голову. Не удержался — громко зевнул.

Скрипнули створки, в комнату вошла уже знакомая мне служанка. Насупленная, ссутуленная. На её пунцовом лице выделялся распухший синевато-малиновый нос. Тот уже не кровоточил. Выглядел ещё больше и внушительней, чем до моего удара.

Носатая ступала мелкими нерешительными шагами; пугливо, но злобно зыркала на меня выпученными глазищами. Прыти с момента нашей прошлой встречи у неё явно поубавилось. Странно, что пришла одна, а не в компании вооружённых широкоплечих девиц. Неужели в доме льеры иль Гише не нашлось желающих ей помочь — приструнить «бешенного» мужчину?

В руках служанки увидел глиняную кружку — женщина держала посудину бережно, словно опасалась расплескать её содержимое.

— Ты чего разлёгся, мальчонка? — проворчала носатая. — Скоро придёт хозяйка. Она уже фернулась с прогулки — решила перекусить. А ты прифоди себя ф порядок. Фон, морда какая сонная. И костюм свой помял. Что с тебя фозьмёшь — мужчина. Эх!.. Безмозглые фы сущестфа. Да ещё, оказыфается, быфаете бешенными. Так и дрых, что ль, ф обнимку со сфоей железкой? Точно: слабоумный. На-ка, фыпей фот это. Хозяйка фелела тебя напоить.

Служанка с опаской подошла к дивану, вручила мне кружку.

— Осторожней ты! Разольёшь: достанется от хозяйки и тебе, и мне.

— Что это?

Поднёс наполненную почти до краёв кружку к лицу. Взглянул на мутноватый, похожий на мыльный раствор напиток, вдохнул его запах — густой, пряный. Тот пробудил воспоминания. И связанные с ними чувства. Но не мои — моего предшественника.

Забавно ощутить в собственной голове чужой переходящий в панику испуг. Ведь собственного я давно уже не испытывал: в подавляющем большинстве жизненных ситуаций скучал, а не пугался. Чужеродные чувства в очередной раз напомнили, что я пока не полноправный хозяин нового тела; что в моём мозге по-прежнему прятались фобии и мечты его прежнего владельца.

По опыту прошлых жизней знал, что такое безобразие продлится несколько лет. Потом моё сознание окончательно возьмёт мозг под контроль, состряпает из памяти коктейль. Чужие воспоминания останутся. Но сделаются похожими на просмотренный в театре спектакль — буду помнить сюжет, но не стану отождествлять себя с его актёрами.

В прошлый раз запах и вкус этого напитка произвели на моего предшественника неизгладимое впечатление — яркое, приправленное чувствами и эмоциями, навечно врезавшееся в теперь уже нашу общую память. Они позволили мне сейчас распознать содержимое кружки. Для верности макнул в жидкость палец