Читать книгу "Простые радости - Стелла Камерон"

– Как ты сюда попала… Феникс?

Вот оно. Сейчас ее или вышвырнут отсюда, или, если очень не повезет, закуют в цепи и бросят в подземелье.

– Я слышала о вашем клубе, – бодрым голосом произнесла Феникс. – Ну, вроде того. Дело в том, что я… ну, мне здесь нравится и я хочу остаться в штате Вашингтон. Но в такой дыре, как Паст-Пик, для массажистки не очень-то много работы.

Ноги женщины, двигаясь под узкой юбкой серого шелкового костюма, издали легкий шелест.

– Тебе известно, кто я? – Она неторопливо обошла вокруг Феникс.

Тут уж ей надо было врать.

– Нет, – призналась Феникс.

– Я так и думала. Я графиня фон Лейден.

Феникс взглянула на нее с усилившимся интересом. Как там говорят – «Привет, графиня, какой на вас чудесный жемчуг», или надо сделать реверанс? или отдать честь? Феникс приосанилась:

– Приятно с вами познакомиться, сударыня.

– Графиня.

Ну что ж, на один вопрос ответ есть.

– Приятно с вами познакомиться, графиня.

– А мне будет очень приятно, если я пойму, зачем ты сюда явилась. Мы не берем на работу людей с улицы.

– Я услышала про клуб и попыталась позвонить. В телефонной книге вашего номера нет. Тогда я поехала по дороге и…

– По этой дороге просто так не проехать. Там ворота и охрана с собаками.

– Я это заметила. Наверное, очень неприятно, что приходится принимать такие предосторожности из-за всяких подонков? И правда, в наше время никому нельзя доверять. На моей последней квартире…

– Как ты проникла в ворота?

Феникс переступила с ноги на ногу на кусочке серого мраморного пола величиной с акр. Несколько миль простой серой драпировки заслоняло великолепный вид на подножие Каскадовых гор. Графиня ранней весной явно была минималисткой.

– В ворота? – повторила она, вплотную приблизившись к Феникс.

– Какой-то парень как раз оказался у ворот. – Он появился там по истечении почти двух часов, которые Феникс провела, напряженно ожидая кого-нибудь, кто проведет ее в ворота. – Я просто последовала за ним.

– Вас должны были остановить. Это непростительная небрежность.

Феникс положилась на волю слепого случая, и ей повезло.

– Надеюсь, что вы не раздосадованы, м-м-м, графиня. Когда я сказала этому симпатичному молодому человеку в проходной, что пришла на собеседование, он проводил меня сюда. – Она подкупающе улыбнулась: – Как мне кажется, он подумал, что я уже была на собеседовании. Как по-вашему, ведь он это подумал? – Ей было до смерти противно разыгрывать из себя инженю.

Непроницаемые глаза графини остались неподвижными. Красный рот – тоже.

– Кто рассказал тебе о Пиковом Клубе?

Усилием воли Феникс заставила себя не вспотеть.

– Кажется, Морт и Зельда.

Тонкие, округлые брови графини нахмурились.

– Морт и Зельда?

– Владельцы «За Поворотом». Самый, знаете ли, людный маленький бар и лучший обед на Западе. – Она закатила глаза и захохотала. Может быть, все-таки не стоило так слепо доверять случаю?

– Это та дешевая забегаловка около старого депо?

Графине явно не суждено было попасть в число любимцев Феникс.

– Оттуда видно старое железнодорожное депо. У Морта и Зельды когда-то был цирковой номер. То есть они сами в нем участвовали. Были акробатами. У них полно всяких цирковых афиш и…

Графиня фон Лейден перебила ее:

– И эти Морт и Зельда говорят о Пиковом Клубе? Феникс облизала губы:

– Они упоминали о нем. Их племянник – то есть, по-моему, он их племянник, – у него стоянка для грузовиков за городом по дороге к Фолл-Сити. Вверх по ручью. Вы ее, наверное, знаете.

– Едва ли.

– Ее трудно не заметить. Лен – племянник, то есть когда-то был жокеем, но потом упал и расшибся и больше не может ездить верхом.

– Очень интересно.

– Лен тоже отзывался о клубе.

– Как? – Узкие ноздри графини затрепетали. – Что они все говорили?

Надо ей было послушаться Морта. Он умолял ее не делать этого. И Зельда тоже. И Лен.

– Они говорили, что слышали, будто это нечто шикарное и исключительное. Я делала для Морта и Зельды кое-какую работу, но мне нужно больше, чем они могут платить, вот я и решила прийти сюда и узнать, не нужен ли вам кто-нибудь.

– Мы не подаем гамбургеры и картофель водителям грузовиков.

Феникс почувствовала, как лицо ее заливает краска.

– А я этим занимаюсь – в баре. И мне это нравится. А сюда я пришла узнать, не нужна ли вам массажистка.

В улыбке графини было мало утешительного. Глаза ее сузились, а приподнявшиеся уголки рта обнажили острые глазные зубы.

– Да, ты – типичная рыжеволосая. Горячка. Некоторых мужчин это возбуждает. Где ты училась массажу?

Феникс собралась с духом и выпалила:

– В Швеции. – Она три месяца помогала по хозяйству одному массажисту и, сама того не желая, узнала о массаже очень много.

– В самом деле? – Брови графини, и так придававшие ее лицу удивленное выражение, поднялись еще выше. – Что же ты делаешь в Паст-Пик?

Не так-то просто было врать.

– Ищу место, где могла бы обосноваться. Местечко для жизни. Но такое, чтоб и слишком скучно не было. – Она бросила на графиню фон Лейден многозначительный взгляд: – Я имею в виду, что хочу применить свои таланты там, где их оценят по достоинству, – в таком месте, которое и я оценю по достоинству. Я хочу заниматься тем, что у меня хорошо получается, но так, чтобы это занятие не соприкасалось с моей частной жизнью.

В течение двух лет, с тех пор как она оставила Оклахому – и свою работу в юридической компании, где ее считали блестящим молодым адвокатом, доверяя ей вести дела сильных мира сего, – она каждую минуту заставляла себя помнить о том, что работа существует для жизни, не наоборот. Она набила много шишек, занимаясь любимым делом – юриспруденцией, – и ушибы до сих пор еще болели.

Феникс несказанно удивилась, почувствовав на своем лице холодные пальцы графини.

– Хм-м, – произнесла женщина, склонив голову набок. – Возможно… – Она в задумчивости погладила Феникс по щеке.

От волнения у Феникс перехватило дыхание. «Возможно!»

– Мы здесь очень разборчивы. Члены нашего клуба пользуются влиянием – огромным влиянием. Все до одного. Они платят немалые деньги – и ожидают немалого. Мы не имеем права на ошибку. И конечно, не можем допустить просчет, принимая людей на работу. Каждый из наших клиентов входит в элиту.

«Не дай ей почувствовать, что боишься».