Читать книгу "ПоDруга MаNьяка - Mila Mazan"

глубоких ран, но порезов не было, так пару царапин,– бля, бля,

Ни как попал сюда, ни что делал. А когда пронизывающий его уши стон донесся с расстояния двух метров, вообще чуть деру не дал, но сохранил самообладание.

– Мама, мамочка,– из высокой травы еле слышался голос девушки.

Там лежала голая девчушка в грязи лет наверно семнадцати. Ее белые волосы были в крови, все тело в резаных ранах, от страха ему показалось, что она была чуть ли не разорвана. С трудом удержал рвотный рефлекс, но присмотрелся и понял, это были не глубокие порезы.

– Эй, ты как? Давай помогу,– успокаивая себя, присел возле нее и хотел бы снять с себя разодранную куртку, но она открыла глаза.

– А-а-а-а-а!– ее пустой взгляд голубых бусинок смотрел бешено, даже сумасшедше и как заорет,– Маньяк! Спасите,– последнее почти шепотом.

– Какой маньяк? Дура! Что тут произошло?

– Спасите! Помогите!– девица бросилась на него, как кошка на адреналине.

Бьет, царапает, кусает и орет в промежутках.

– Да не ори ты,– от реакции любой испугался бы, – да замолчи ты,– прикрыл ей рот, что есть силы и придавил к земле.

Девушка немного побарахталась и замерла, а он сморит на нее и не поймет, чего она не моргает. Глаза застыли, как стекляшки и смотрят в одну точку.

– Э-э,– тормошил ее,– вставай. Э-э, ты чего?– Ди еще не понял, что случилось, убрал руку со рта.

А на губах синева и не дышит. Тут-то Ди и понял, что случилось. Как ему страшно стало, он убийца. Но как? Нужно было позвонить в скорую, или полицию. Это ведь произошло случайно. Но случайно ли? Как он попал сюда? Что будет объяснять? Нет, позвонить им, облегчить работу и все нераскрытые убийства на него повесят. Накинут ему имя маньяка и доблестно перестанут искать настоящего виновника. Бредовые мысли вдруг полезли в голову. А вдруг он и есть настоящий маньяк. Может у него раздвоение личности, а что бывает ведь так? Больной может и не знать о второй личности и жить много лет в неведенье, не замечая ничего. А ведь Ди замечал. Сколько он помнил себя, его всегда мучало происходящее. Поначалу, это были короткие моменты провалов. Например, в лет пять он мог сесть за стол и вдруг, словно очнуться от сна на детской площадке с родителями скатываясь с горки. Или в восьмилетнем возрасте выйти из класса и оказаться в своей комнате поздно вечером рисуя за столом. Что в промежутке Ди конечно не помнил и как любой нормальный ребенок, он испуганно рассказывал родителям про случившееся. Но они словно были глухие, сбрасывали все на усталость, потом объясняли сами себе, что у ребёнка дефицит внимания и у него бурная фантазия. А бабушка, да она очень насторожилась от рассказов и предложила сводить ребенка к психологу, но тут включился отец семейства с криками,– эти психологи вообще не врачи, лечить начнут не пойми от чего, в дурдом закроют и сделают из ребенка растение.

Что такое сделают растением, Ди конечно тогда не понял, но очень испугался и осознал, что лучше об этом больше не говорить. И не говорил, по сей день. Но стоило бы, сейчас бы он точно не оказался в такой ситуации. Он и думать забыл про девушку, все ходил кругами вокруг ее тела и думал, думал. Выхватил из кармана телефон, стекло побитое, но работает. В поисковике мама, нет плохая идея. Родителям звонить нельзя. Но кому? Образ Дена всплыл в его голове. Раньше они были, не разлей вода. Вместе всегда, ночевки, футбол, с первого класса до выпуска за одной партой.

Набрал давно забытый номер, гудок, второй.

– Ну, возьми трубку, возьми,– друг отбился.

Смотрит на девушку, она лежит не шелохнётся, глаза тускнеют, а кожа такая белая, но разницы между живой и мертвой нет, совсем. Страх куда-то исчез, – «наверно еще теплая»,– подумал он, присаживаясь рядышком. Ткнул пальцем в грудь и неожиданно для себя понял, что больше не боится. Происходящее переживалось как в кинотеатре. Девушка была чужой. Он ее не знал даже. С чего ему грустить? Притупленные чувства не вызывали ничего, абсолютно. Ни грусти, ни радости, ничего. Кроме необходимости срочно привести себя в порядок. Он еще раз встал, смотря на жертву с высоты, набирая еще и еще номер друга.

– Алле, – наконец-то абонент ответил

– Алле. Ден,– из травы блеснуло лезвие раскладного ножа, мысли тут же собрались, – «орудие убийства? Нужно забрать, вдруг на нем мои отпечатки»,– нагнулся за ним и брезгуя кровью на нем бросил в карман.

– Что ты хочешь? – сонный голос в трубке

– Слушай, мне помощь нужна,– его голос еще дрожал, но уже не от страха, а от холода.

– в пять утра? – удивленно.

– Не ложи трубку,– очень настойчиво попросил Ди, на ходу придумывая достоверную историю,– ты был прав, слышишь? Нафиг этих друзей, я тут напился, подрался, весь в кровище. Домой идти в таком виде не могу.

– И что ты от меня хочешь?

– Мне бы помыться, проспаться и переодеться. Выручай. А?

Долгая пауза, но Ден любил их держать, для интриги.

– Давай, только с одним условием.

– Да, да, все что скажешь,– он обычно так не говорил, но сейчас решил подыграть.

Друг знал характер Ди и был удивлен и возможно поверил, что в голосе была нота отчаяния, потому и надавил.

– Я просто прохожим не помогаю. Только если блудный друг решил вернуться в нашу родную компашку, подумаю.

Секундная пауза.

– Ну ты хрен белобрысый, хуй с тобой. Поможешь, погуляем пару раз, как в старые – добрые.

– Видать серьезно тебя переформатировало после вчерашнего, раз согласен. Давай, жду тебя.

– Хорошо,– собирался бы положить трубку.

– А через сколько будешь?

Ди оглянулся по сторонам.

– Понятия не имею,– там поле и там и вокруг, и где то почти на горизонте маленькая отдаленная полоска, похожая на дорогу.

– В смысле?

– В коромысле,– посмотрел на заряд батареи, двадцать процентов,– слушай, мне навигатор нужен, а телефон разряжается. Дрыхни пока, только домофон включи на звук. Буду, как буду

– Хорошо,– короткие гудки.

А бездыханное тело смотрело на него. Что это был за взгляд? И почему он так манил его? Притягивая к себе. Что за чувство вообще вызывает чужая смерть? Горе? Страх? Отвращение? Что? Когда тело лежит перед вами? И вы видите безжизненный мешок с костями обтянутый кожей, который еще недавно был человеком. Я вам скажу, ничего. Когда привыкаешь к мысли и к виду трупа становиться довольно сносно и даже интересно. Да