Читать книгу "Отбор в гарем, или Пятьдесят оттенков любви - Соня Мишина"

Девушка убрала ширму, и я увидела целителя, который встал у одного из двух окон, выходящих на террасу, и о чем-то задумался.

– Господин Эйви Цинь! – окликнула я мужчину.

– Да? Ты уже переоделась, госпожа? – обернулся он.

Я кивнула и тут же задала вопрос – может, не самый важный, но зато вызывающий больше всего раздражения:

– Почему меня снова нарядили в розовое?!

Оказалось, вопрос был не так уж и глуп.

Эйви Цинь принялся рассказывать:

– Напоминаю, моя госпожа, раз уж ты потеряла память. Белый – цвет Рождающего магию и его служителей. Красный – цвет Принимающих магию. Розовый – цвет первородной магии, лучи которой не преломились в призме души Принимающего. Рождающий магию избрал тебя своей жрицей, Розовой Жемчужиной.

– И что это значит? Что я должна делать в качестве жрицы? – Я насторожилась. Ох, как-то мне не нравится взгляд лекаря! Слишком уж он требовательный!

– Тебе предстоит выбрать среди пяти десятков Принимающих пятерых мужчин, которые станут твоими мужьями, – пристально наблюдая за мной, проговорил целитель. – По милости Рождающего магию ты передашь магическую силу своим мужьям и рожденным от них детям.

Я где стояла – там и села. По счастью, стояла я подле все той же кушетки, так что моя пятая точка удачно опустилась прямиком на мягкую белую овчинку.

Кажется, я понимаю, почему несчастная девочка, которую я выудила из реки, сиганула с галереи в фонтан. Я бы, пожалуй, сделала то же самое. Подумать только – пять мужей! И рожать пять раз!

Когда-то я мечтала, что у меня будет своя семья: муж и пара детишек. Но тут мне целый мужской гарем навязывают!

Меня так и подмывало возмутиться. Расшуметься. Объявить, что никаких Церемоний я проводить не стану и замуж за пятерых никогда не пойду!

Но, пока я пыхтела и подбирала слова, явилась вторая прислужница в белом и объявила, что купель с эфирами готова.

И тут во мне включился наработанный годами и опытом прагматизм.

Помыться мне надо? Надо! Поесть, переодеться во что-то приличнее розового халата. А если начну спорить и возмущаться, то меня или выгонят взашей, или запрут. Вон как серьезно тут все!

Нет уж, Эвелина, надо быть хитрее!

Встала, пошла следом за кланяющейся на ходу прислужницей. Ее голос показался мне молодым и звонким. Небось девчонка совсем. Надеюсь, она останется помогать мне при омовении. Попробую у нее еще что-нибудь полезное выспросить. Может, есть способ избежать пятикратного замужества? О возвращении в родной город я пока предпочла не думать. Принимают меня за свою? Вот и хорошо! Кто его знает, как тут к попаданцам относятся… а в том, что я попала в другой мир, уже не сомневалась!

Глава 3

Сосуд души

Купелью, как выяснилось, здесь называли нечто среднее между бассейном и джакузи. Утопленная в пол глубокая емкость была отделана все той же мраморной плиткой. На этот раз, для разнообразия, розовой. На поверхности воды, от которой исходили приятные расслабляющие ароматы, плавали белые и лиловые лепестки каких-то цветов.

В одну из стен оказалось встроено зеркало.

К нему-то я и рванула первым делом: очень хотелось увидеть, как изменилась моя внешность. Не могут же местные жители побитую жизнью тридцатипятилетнюю женщину принимать за двадцатилетнюю девчонку?!

Зеркало не разочаровало. На меня смотрела моя версия пятнадцатилетней давности. Один в один та девушка, что столкнула меня в воду в благодарность за спасение. Голубые как небо глаза. Яркие сочные губы. Нежный овал лица. И контрастом – темные волосы. Густая копна завитков. Хороша! Нет, правда – хороша.

Вспомнилось, как заглядывались на меня молодую мужчины в том, родном мире. Но подходить боялись. Думали, отошью. Как сказал бойфренд одной из моих приятельниц: «У такой женщины не может не быть мужчины». Все так считали. Вот и куковала я в одиночестве, в то время как мои знакомые с внешностью попроще встречались, замуж выходили, разводились и снова влюблялись…

Интересно, а та, что поменялась со мной местами, – она постарела на пятнадцать лет?

Впрочем, это ее проблемы. Мне бы разобраться с теми, в которые я попала по ее милости. Но один плюс уже налицо: ко мне вернулись молодость и свежесть! А ведь мне вроде бы еще и магия полагается, как любой попаданке? Иначе что я мужьям передавать должна?..

Скинув халат, я неторопливо спустилась по ступенькам в купель, погрузилась в воду и призывно помахала рукой девушке в белом. Пора приступать к расспросам!

Девчонку-прислужницу мне разговорить толком не удалось. Единственное, что она смогла сообщить: имен служительницам храма Рождающего магию иметь не положено. Обращаться к ним принято одним на всех именем Санна, что означает «верная».

Плескалась я в ароматной купели долго: мне дважды подливали горячей воды. Потом Санна все же решила меня поторопить:

– Прости, Жемчужина, но пора выходить. Время к вечеру, а впереди еще Церемония. Ты должна завершить ее до полуночи.

– А если не успею? – тут же заинтересовалась я.

– Тогда Принимающие…

– Женихи?

– Да, женихи… они ведь просили Рождающего магию дать им шанс заслужить благосклонность новой жрицы, и получили метку. В общем, если ты, Жемчужина, не поговоришь с ними до полуночи то будет считаться, что они оказались недостойными даже беседы с тобой.

– Неприятно, но не смертельно, – пожала я плечами.

– Ты и правда утратила память, жрица! Каждый недостойный становится парией. Изгоем. От него отворачиваются семья и друзья. Он лишается возможности обратиться к Рождающему магию в другой раз, когда появится новая Жемчужина!

– Жестоко! – Я содрогнулась. Заторопилась выбраться из воды.

Еще не хватало, чтобы по моей вине кого-то из мужчин в отверженные записали! Спать расхотелось. Нега, разлившаяся по телу, улетучилась.

– И когда появится новая Жемчужина? – все же уточнила я.

– Когда предыдущая подарит миру пятого ребенка. – Прислужница едва заметно вздохнула – то ли с сожалением, то ли с раздражением. Вникать я не стала. Не до того.

– Так. Что там у нас дальше по плану? – потребовала я ответа, пока Санна расчесывала и сушила мои густые длинные волосы.

– Обед и Церемония, – коротко отчиталась служительница.

Обед – это хорошо. Я чувствовала, что проголодалась. За невысокий стол, сидеть возле которого полагалось на вышитых золотом красных атласных подушечках, уселась в гордом одиночестве.

Эйви Цинь, как выяснилось, посчитал свой долг выполненным и ушел. Напоследок сообщил той прислужнице, которая оставалась в гостиной, что будет неподалеку. Велел в случае необходимости звать сразу же. Интересно, куда он отправился? Кому сообщит о том, что Жемчужина потеряла память?