Читать книгу "Дамир. Любой ценой - Юлия Бонд"

– Ты плачешь.

– Так иногда бывает, – пожимаю плечами. – Людям свойственно плакать.

– Что случилось?

– Ничего.

– Тебя обидел тот мажор? – Палыч прикасается к моему плечу ладонью. Заглядывает в глаза, будто в самую душу. – Саныч, тормози, – обращается к водителю.

– Зачем? – спрашиваю я.

– Пойду с ним разберусь. Ишь, как довёл мне девчонку до слёз.

– Не надо, – отрицательно киваю головой. – Не трогайте его. Пожалуйста!

Глава 4

Дина

– Ладно, – машет рукой Палыч. – Раз ты так просишь, то пусть будет по-твоему.

Я вымученно улыбаюсь. Вытираю слёзы и остаток дороги пребываю в задумчивом молчании. Как такое могло случится? Уму не постижимо. Разревелась, как соплячка. И хорошо, что он не видел мой плач Ярославны; не видел, как мне больно. Мучительно. Невыносимо. Я же с катушек едва не слетела, стоило его рукам прикоснуться к моей коже…

Возвращаюсь на работу и до конца дня хожу сама не своя. Делаю всё на автомате, словно робот. Уколы, капельницы… Руки не дрожат, слава богу. Мандражирует сердце. Скачет по всей грудной клетке, как резиновый мячик. Когда заканчивается смена, облегченно выдыхаю. Переодеваюсь в обычную одежду. Освежаю лицо холодной водой, треплю себя за щёки, пытаясь вызвать румянец. Тщетно. Белая вся. Бледная, как мука. Если такой предстану перед Давидом, то возникнут вопросы. Волноваться станет, переживать.

В кармане джинсов жужжит телефон. Ну, вот… Вспомнила, называется. Тянусь рукой к карману, достаю мобильник, принимаю вызов.

– Алё, – сухо произношу.

– Привет, – звучит бархатный голос. Низкий. Слегка хриплый. – Я уже на месте, возле центральных ворот.

– Скоро буду.

Нажимаю кнопку «Завершить разговор». Сую мобильник обратно, в карман. Возвращаю взгляд на зеркало, перед которым стою не я, а какая-то перепуганная, замученная девушка. Боже мой, мне только двадцать четыре, а под глазами залегают круги. Синие такие, глубокие. Чёрт с ними, с кругами! Накидываю на плечи кардиган. Пуговицы не застёгиваю. Поправляю волосы, расчесывая длинные пряди собственными пальцами. Порядок.

Выхожу из больницы и на негнущихся ногах плетусь к центральным воротам. Чёрный мерседес стоит в метрах тридцати от меня. Моргает фарами. Дважды. На улице темнеет, но я отчётливо вижу, как со стороны водителя открывается дверь. Мужчина выходит наружу, обходит машину, останавливается. Достаёт целую вязанку цветов и идёт мне навстречу.

Нервно глотаю слюну. Что ж ты так прыгаешь, сердце?! Успокойся! Глубокий вдох носом, выдох через рот.

– Всё в порядке, конфетка? – спрашивает ласково. Улыбается. Смотрит на меня с высоты своего роста, слегка щурясь. – Ты бледная какая-то, замученная. Не заболела, ангелочек?

Теплая ладонь гладит мою скулу. Скользит по щеке, останавливается на линии губ. Мужчина склоняется надо мной. Покрывает нежным поцелуем мой лоб, макушку.

– Всё хорошо. Я просто устала, – сдержанно отвечаю. Кладу руку на пиджак. Поправляю его, затем – вырез рубашки, – давно ждёшь?

– Нет, – улыбается, отрицательно кивая головой. – Это тебе.

Давид протягивает перед собой цветы. Белые розы. Голландские, метровые. Красивый букет. Дорогой. Я прикасаюсь к нежным лепесткам, вдыхаю их аромат, улыбаясь. Куда же я поставлю эту вязанку? У меня и вазы такой нет.

– Может, отменим клуб? – говорит Давид, точно переживая. Я удивлённо веду бровью. – Останемся дома. Ты, я и Сашка.

– Останемся. В другой раз. Я же обещала тебе пойти в клуб.

– И что? Твоё здоровье важнее, чем эта встреча. Познакомлю как-нибудь потом.

– В день свадьбы, хм?

– Да хоть и тогда.

– Ну уж нет, – возражаю я. – Я ни за что не пропущу знакомство с твоим лучшим другом и младшей сестрой.

– Уверенна?

– Абсолютно.

Садимся в машину почти одновременно. Давид проворачивает ключ зажигания. Бросает в мою сторону тёплый взгляд, улыбается.

– Дин, ты не обязана держать слово, если что.

– Поехали, – коротко отвечаю.

– Хорошо.

Машина трогается с места, оставляя позади ворота городской больницы. Я смотрю в окно и всю дорогу молчу. Давид, замечая моё странное состояние, ничего не спрашивает. Время от времени поворачивает лицо в мою сторону. Смотрит. Поджимает губы. Хочет что-то сказать, но не говорит, и я благодарна ему за эту. Он удивительный. Таких мало бывает. Спокойный. Понимающий. Любящий. Он уважает меня, как личность. Не претендует на пальму первенства в моей жизни, оставляя для себя лишь небольшой островок нежности и тепла. Мне уютно с ним. Комфортно просто молчать, дышать одним воздухом и слушать стук сердец.

Мы подъезжаем к моему дому. Останавливаемся. Я первой выхожу из мерседеса, прихватив с собой цветы. Пока иду к подъезду, Давид достаёт из багажника пакеты с продуктами и чем-то ещё. Я хмурюсь. Опять потратился, хоть я и не просила. Понимаю, он хочет, как лучше. Хочет уменьшить финансовую нагрузку. Помочь. Ему это ничего не стоит, а для меня…

– Давид, – окликаю по имени, открывая дверь подъезда.

– Уже бегу, – отвечает и действительно бежит.

Смешной. Забавный. Минует ступеньки, ловко перепрыгивая. Огромные пакеты едва не волочатся по земле.

Оказываемся в лифте. Вдвоём. Он прижимается ко мне сзади. Трётся бёдрами о мои ягодицы. Оборачиваюсь. Поднимаюсь на цыпочки, чтобы чмокнуть Давида в щеку, но он перехватывает поцелуй, подставляя губы. Горячий язык скользит внутрь. Он таранит мой рот до тех пор, пока не останавливается лифт. Мы прерываем поцелуй. Давид огорчённо вздыхает:

– Я не доживу до ночи.

Игриво закусываю губу:

– Давид Эрнестович, держите себя в руках.

– А то что? – ухмыляется.

– Останетесь без сладкого. Без конфетки.

Глава 5

Дамир

– Зайчик, как я выгляжу? – кожу щекочет горячее дыхание, а нос – женские духи. Сладкие. Слишком.

Я оборачиваюсь. Щурю глаза, окидывая взглядом женский силуэт. Красное платье. Короткое. Ей идёт. В голову пробираются дурацкие воспоминания о ней, другой... Когда-то она точно так же стояла напротив меня и спрашивала, как выглядит. Тогда я был влюбленным. Глаза ярко горели, сердце билось быстро. Как же давно это было, чёрт!..

– Отлично, – произношу, пытаясь улыбаться. Но, видимо, не очень убедительно.

Малышка наигранно надувает губы. Закатывает глаза вверх, расставляет руки по бокам.

– Отлично! Ты всегда так говоришь, – обиженно заявляет.

– Говорю и что?