Читать книгу "Человек-комбини - Саяка Мурата"

«Вот как? — помню, подумала я тогда. — То есть внутри меня нужно что-то поправить?»

А затем меня долго везли на папиной машине в другой город на консультацию. Доктор сперва заподозрил семейный разлад, но при виде спокойного, солидного папы — служителя банка и робкой, но ласковой мамы, а также любящей младшей сестры проникся ко всем нам симпатией.

— Ну что ж! Окружите её заботой и лаской, а там и понаблюдаем, что дальше, — только и сказал он родителям на прощанье. Что звучало полной бессмыслицей: заботы и ласки дома мне и без его советов хватало.

В школе со мной никто не дружил, но никто меня и не обижал; так, не высовываясь и не болтая лишнего, я вполне успешно её закончила.

Да и в универе по большому счёту осталась такой же. Перемены обычно проводила одна, о личной жизни почти ни с кем не болтала. Мои рецидивы, которые всех так пугали, остались в детстве, но родители всё равно волновались, смогу ли я такая выжить в обществе самостоятельно.

«Я должна поправиться», — думала я, взрослея.

* * *

Mагазинчик «Смайл-Март» возле станции Хиирома́ти открылся 1 мая 1998‑го, едва я стала студенткой.

Хорошо помню, как наткнулась на него ещё до открытия. В универе нам задали посмотреть пьесу театра Но. Друзей у меня не водилось, домой я возвращалась одна — и, слегка заплутав, очутилась в деловом районе, где прежде никогда не бывала.

Внезапно я поняла, что вокруг — ни души. Я очутилась в пейзаже из белых офисных многоэтажек — опрятных и фальшивых, точно картонные макеты. В городе-призраке, состоящем из одних только зданий. Воскресный полдень — а в целом квартале, кроме меня, ни души…

Чувствуя, что меня уносит куда-то в иные миры, я ринулась на поиски метро. Наконец, заметив указатель «Подземка», я обрадовалась и побежала к нему. Но вдруг упёрлась взглядом в нечто вроде аквариума, под который переоборудовали весь первый этаж очередного белоснежного здания.

«"Смайл-Март" на Хииромати! Скоро откроемся! Требуются работники!» — сообщал одинокий плакат на стеклянной стене. Больше — ни вывесок, ни надписей, ничего. Я вгляделась внутрь — никого; ремонт ещё не закончен, вдоль стен с обрывками полиэтилена тянутся голые белые полки. Просто не верилось, что этакая пустошь скоро превратится в магазин.

Денег, что мне присылали из дома, на жизнь хватало, но хотелось бы и самой подрабатывать. Я записала телефон с плаката, позвонила на следующий день. И после короткого собеседования меня тут же приняли на работу.

Обучение начиналось со следующей недели, и в назначенный час, когда я пришла сюда снова, аквариум уже чуть больше походил на магазин. Оформить успели только галантерейный стеллаж, на котором аккуратными рядами разложили носовые платки и всякую мелочовку.

Все, кого наняли на подработку, собрались в зале. Девчонка — с виду студентка вроде меня, паренёк, явно сменивший уже с десяток подработок как минимум, женщина постарше — как пить дать домохозяйка — и ещё человек пятнадцать разного возраста и манеры одеваться слонялись по магазину, не зная, куда себя деть.

Наконец появился наставник, выдал всем униформу. Нацепив фирменные курточки, мы привели себя в порядок согласно «образцам внешнего вида» на учебных плакатах. Все сняли часы и украшения, девушки подобрали волосы — и, как бы ни различались до этого, стали вдруг на одно лицо.

Лицо Человека-комбини.

Первым делом мы отработали улыбку и приветствие. Следуя образцам на учебных плакатах, приподнимали уголки губ, растягивали лицевые мышцы — и, построившись в линейку, выкрикивали по очереди: «Ирассяимасэ-э-э!» Дотошным наставник внимательно слушал каждого — и требовал повторить, если кто-нибудь говорил слишком тихо или улыбался не очень радостно.

— Шире губы, Окамото-сан, не стесняйтесь! Громче. Айдзаки-кун!.. Итак, повторим ещё раз!.. Отлично, Фурукура-сан! Так держать!

Подражать чужой мимике — актёров из видео, что нам крутили в подсобке, или того же наставника — у меня получалось лучше всех. До этого мне ещё никто не объяснял, как следует улыбаться и каким голосом говорить.

Все две недели до открытия нас разбивали на пары и заставляли разыгрывать по ролям общение с покупателем. Оттачивали до автоматизма наше умение кланяться, глядя клиенту в глаза; заворачивать в бумажную упаковку гигиенические прокладки; раскладывать по разным пакетам горячие и холодные продукты; протирать руки спиртовым раствором перед подачей фастфуда. Обращаться с деньгами нас учили на реальных банкнотах, и только на кассовых чеках пропечатывались крупные буквы: «УЧЕБНЫЙ». Но поскольку «покупателями» были свои же сотрудники, это всё равно напоминало детскую игру «в магазин».

Забавно было наблюдать, как студентка-первокурсница, рок-музыкант, отвязный фрилансер, замужняя домохозяйка, ученик вечерней школы и прочие совершенно разные люди, надев магазинную форму, становились одинаковыми существами — этакими homo kombini. А когда очередной день обучения заканчивался, снимали фирменные курточки — и принимали своё прежнее обличье. Как если бы униформа превращала нас в иной биологический вид.

Наконец двухнедельная учёба закончилась, и настал день открытия. Я вышла на смену пораньше. На прежде пустых белых полках теперь не осталось свободного места. Плотно расставленные на них товары казались игрушечными.

Время открытия подошло, один из сотрудников отпер двери — и в этот миг я подумала: вот теперь всё взаправду. Отныне покупатели будут не «учебные», а самые настоящие. И самые разные. Вокруг шумел деловой квартал, так что посетителей я воображала себе сплошь в костюмах с галстуками или униформе. Но раньше всех остальных к нам нагрянул целый отряд местных жителей со скидочными купонами, которые мы расклеивали на улицах накануне. А первым нашим клиентом стала пожилая дама. Я наблюдала, будто во сне, как эта старушка входит в зал, опираясь на трость, а следом затекает бурная волна посетителей с купонами на онигири и бэнто[8].

— Фурукура-сан? — вернул меня в реальность шёпот наставника. — Ну же… Подайте голос!

— Ирассяимасэ́! — включилась я наконец. — Только сегодня — распродажа по случаю открытия! Господа покупатели! Не упустите свой шанс!

Теперь, в магазине с реальными покупателями, даже мой голос звучал иначе.

Откуда мне было знать, что существа по имени «господа покупатели» способны производить столько шума? Что они начнут так назойливо шаркать ногами, болтать, хрустеть упаковками швыряемых в корзины конфет — и так безустанно хлопать дверцей холодильника, доставая напитки, что мое «ирассяимасэ», произнесённое в тысячный раз, будет тонуть во всей этой какофонии настолько отчаянно?

Стройные монбланы из упакованных продуктов и десертов господа покупатели очень скоро превращают в бесформенные груды. И так старательно выстроенный мир нашего комбини перерождается под их руками в нечто живущее по своим законам и правилам.