Читать книгу "Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность - Гила Лоран"

А получив жалобу одного раба на то, что его, христианина, насильственно обрезал его хозяин-еврей, Геласий не спешил наказывать, но назначил епископское расследование, заметив, что как еврей мог нарушить закон и покуситься на своего раба, тем самым оскорбив христианскую веру, так и раб может лгать и наговаривать на своего хозяина с целью получить вольную.

Спустя столетие после Геласия ту же неоднозначность в своей еврейской политике проявлял другой выдающийся папа и отец церкви Григорий Великий (590–603), во многом определивший политику последующих пап по еврейскому вопросу. В своей риторике Григорий был довольно суров, как правило, называя иудаизм не только «суеверием» (superstitio), которое может «загрязнить» христианскую веру и обмануть простых христиан, но и «бедствием» (perditio). Разумеется, как глава христианской церкви, он желал бы исчезновения этого «ветхого» верования и обращения евреев в христианство. Но в то неспокойное время, когда византийский император более не обладал политической властью в Италии, и все гражданские вопросы приходилось решать папе, перед лицом новых возможных войн ему был необходим гражданский мир, в частности лояльность евреев и лояльность по отношению к евреям. И Григорий в своей булле Sicut Judaeis («Подобно тому как иудеям…» – буллы называются по первым словам), ставшей основой будущих папских «конституций об иудеях», сформулировал принцип баланса защиты и ограничений: «Подобно тому как иудеям не должно давать разрешения делать в их синагогах что-либо сверх того, что позволено законам, так и в том, что дозволено им, они не должны терпеть никакого ущерба».

На практике ему приходилось решать три проблемы: наличия рабов-христиан у еврейских хозяев, оскорбления еврейской религии и мирного привлечения евреев в лоно церкви.

Реагируя на доносы о том, что евреи покупали христиан в рабство, а то и совращали рабов-христиан в иудаизм, Григорий написал множество писем – франкской королеве Брунгильде, епископам, священникам, требуя, чтобы все евреи-рабовладельцы в течение 40 дней продали своих рабов-христиан христианам и чтобы впредь, если раб-язычник лишь выразит желание креститься, его уже нельзя было бы продавать еврею. В то же время он защищал право евреев на исповедание своей религии, в частности, неприкосновенность синагог, настаивая на том, что привлекать иудеев в лоно церкви нужно добротой и силой убеждения, а не насилием, угрозами и репрессиями. В рамках этого метода «пряника» он советовал уменьшать налоговое бремя для крестившихся евреев, обедневших после своего крещения вследствие потери дохода в еврейской общине или наследства, – даже назначать им умеренную пенсию. Очевидно, епископы слушались его через раз (что верно для папства той эпохи в целом). Ему возражали, что такие обращенные будут неискренни, выбирая христианство ради пенсии, а не ради веры в Иисуса, на что Григорий отвечал, что зато их дети будут более искренни. Были и возражения с другой стороны, от тех клириков, кто мечтал дешево и сердито решить еврейский вопрос путем принудительного крещения, но папа строго запрещал это, указывая, что крещенные насильно при первой возможности отпадут обратно в иудаизм.

Якопо Виньяли. Св. Григорий Великий. Ок. 1630.

Художественный музей Уолтерс, США

Вообще насильственное и принудительное крещение евреев в средневековой Европе как норма не практиковалось. Были более и менее массовые насильственные крещения в ходе погромов, когда евреи оказывались перед выбором: крещение или смерть, было принудительное обращение португальских евреев в христианство королем Мануэлом Счастливым уже на излете Средневековья, но эти случаи были исключительны и нелегитимны с точки зрения канонического права. Христианская церковь и вслед за ней монархи следовали принципу сохранения иудеев как таковых до второго пришествия как свидетелей истинности христианства; свидетельствовали они об этом как своим униженным положением, так и своим Писанием, то есть Ветхим Заветом, в котором христианские богословы видели множество указаний на Иисуса и его историю. Этот принцип сформулировал влиятельнейший отец церкви Августин Аврелий, комментируя библейский стих «Не умерщвляй их, чтобы не забыл народ мой» (Пс 58:12). Он звучал на церковных соборах и, наконец, вошел в Декрет Грациана (ключевой памятник канонического права XII века): насильственное крещение воспрещалось, но побуждение к крещению проповедью поощрялось, а уже крещенных, пусть даже насильственно, следовало удерживать в христианской вере, ведь они уже причащались и вкушали Тело Христово и теперь их отпадение в иудаизм было бы оскорблением христианской веры и богохульством.

С первой половины XII века папы начинают издавать конституции о евреях, возможно, в ответ на ходатайство последних о защите в связи с погромами, совершаемыми крестоносцами, или какими-то иными эксцессами. Каждый новый папа переиздавал этот закон, чтобы он вновь вступал в силу; некоторые вносили в него дополнения. Приводимый здесь вариант был издан могущественным и крайне амбициозным папой Иннокентием III (1198–1216), и суровые вводный и заключительный абзацы (выделены курсивом) были добавлены им самим.

Конституция об иудеях

Хотя неверие евреев должно быть всячески порицаемо, но поскольку, тем не менее, через них наша собственная вера получает подлинное подтверждение, не следует тяжко притеснять их, как говорит пророк: «Не умерщвляй их, дабы не забыл народ мой» (Пс 58:12), как если бы он говорил более открыто: «Не истребляй евреев полностью, чтобы ежели вдруг христиане забудут Твой Закон, то евреи, хотя и не понимая его, сохранят его в своих книгах для тех, кто его понимает».

[Sicut Judaeis non] Подобно тому как не должно позволять евреям осмеливаться выходить за пределы того, что позволено им законом в их синагогах, так и в том, что было признано за ними, они не должны терпеть никакого ущемления. Эти люди желают скорее упорствовать в своей жестоковыйности, чем узнать откровения пророков и тайны Закона и прийти к постижению христианской веры, но поскольку тем не менее они нуждаются в Нашей защите, Мы – по кротости, подобающей христианскому благочестию, и следуя по пути наших предшественников доброй памяти, римских понтификов Каликста, Евгения, Александра, Климента и Целестина, принимаем их прошение и даруем им щит Нашего покровительства.

Ибо мы объявляем законом, чтобы ни один христианин не принуждал их против их воли насильно принять крещение. Но если кто-либо из них добровольно и ради веры перейдет к христианам, как только выбор его станет очевидным, пусть будет крещен в христиане без каких-либо клеветнических измышлений. Тот же, про кого известно, что он пришел к крещению не добровольно, но под принуждением, не может считаться обладателем подлинной веры христианской.

Также ни один христианин да не осмелится без соответствующего судебного решения местной власти злостно наносить им телесные повреждения или насильственно отнимать их собственность или менять добрые обычаи, которые были у них по сей день, в каком бы месте они ни проживали.