Читать книгу "Алло, это дурдом? - Наталия Доманчук"

Юлька, несмотря на всю свою кажущуюся мягкость, очень легко и просто может отказать и послать, например, далеко в лес. И сделает она это в такой ласковой форме, что действительно захочется все бросить и уехать в тайгу.

Еще одной отличительной способностью является то, что Юлька никогда не нервничает, никогда не психует и не устраивает скандалы.

Я заревела в голос.

— Понятно, плохенько твои дела, — констатировала Юлька, — и что собираешься делать?

— Сдохнуть! — выкрикнула я.

— Дерьмо идея! Предлагаю выпить водочки и успокоиться.

Я хмыкнула и посмотрела на подругу:

— Я ж не пью.

На кухню вошла Наташка:

— А вот и зря. Настоящая леди пьет, курит и использует мужиков.

Я шмыгнула носом:

— Нет у меня водки.

— Ну, у тебя может и нет, а у меня всегда найдется, — и Наташка достала из сумки бутылку водки.

Светка сразу полезла в холодильник и вытащила банку соленых огурцов, колбасу, сыр и красную икру.

— Неплохо живешь! — присвистнула она.

Еще через мгновение мы все сидели за столом с полными рюмками.

— Чтоб ты больше никогда не опускалась до такого, чтобы рыдать из-за мужчины! — Наташка подняла рюмку выше, выдохнула и опустошила ее.

Девочки кивнули и повторили за подругой. Я тоже опрокинула в себя водочку и сразу спросила:

— Хорошо. Водку я уже пью, дадите закурить — закурю, а как мне научиться использовать мужиков?

— Молодец, правильные вопросы задаешь, — похвалила меня Юлька.

— Давно пора взяться за ум, — поддержала ее Наташка.

— Обещаю слушаться вас во всем, только обещайте мне, что это скотина приползет ко мне на коленях, — попросила я.

— Если будешь нас слушаться, то обещаю, что эта скотина еще и маму свою захватит. И вместе они будут стоять на коленках, и умолять тебя…

— Нет, маму не надо. Она давно умерла.

— Ну, тогда сам приползет.

— А о чем будет умолять? — поинтересовалась я.

— О чем ты захочешь — о том и будет.

Я налила всем еще водочки, мы чокнулись, выпили и я сразу решила приступить к делу:

— Давайте. Я вас внимательно слушаю.

Наташка достала из своей сумочки лист бумаги, авторучку и тоном профессионального педагога, от которого у меня пробежали мурашки по спине, произнесла:

— Пункт первый: ты меняешься кардинально. Посмотри, что у тебя на голове. (А действительно, что у меня на голове? По-моему волосы.) Сегодня же стрижёшься под мальчика. (Прощай моя гордость и надежда!) Утром немного геля и волосы в разные стороны — это всегда было стильно. Приводишь в порядок ногти — делаешь себе гелиевый французский маникюр и хотя бы русский педикюр. Но самое главное — ты худеешь.

— Худею? — я даже стала задыхаться. (Лишили волос, любимой привычки грызть ногти, а теперь издеваются над моей фигурой! Это уж слишком!)

Эмоции захлестнули меня:

— Но ты же знаешь, что я никогда не похудею! У меня такая конституция! Ты же сама недавно согласилась с этим! — просто истерически завопила я.

— Без эмоций, дорогуша. Мало ли что я говорила. Значит, все дело в еде. Вернее, в ее присутствии. Надо свести приём пищи на нет! — безжалостным тоном заявила Наталья.

— Я не смогу! — захныкала я.

— Значит, тогда забудь о коленках.

— Клавочка, да все ты сможешь, — неубедительно поддержала меня Светка. — У меня есть очень хороший диетолог. Вот посмотришь, у тебя все получится.

— Ну, я же пробовала. Сколько себя помню, столько и пробовала, — снова захныкала я.

Это была правда чистой воды! Я всё время худею: в школе, в институте, когда начала работать… Но результата никакого. Вернее один результат был. Года три назад после очередной неудачной диеты я попала в больницу, и, когда меня выписали (кстати, весьма похудевшую, но, как оказалось, ненадолго), дала себе слово никогда больше не связываться с диетами. Еще я купила себе кучу книг и постаралась полюбить себя. Такой, какая есть. Книг прочитала много, но любви так и не дождалась.

— Клавдия, если ты скажешь еще хотя бы слово, я не стану тебе помогать. Тем более ты сама знаешь, что Светлана права. Ты никогда не худела правильно, с умом.

— Потому что у меня его нет, — попыталась я хоть как-то себя оправдать.

— Сожалею, но тебе придется поскрести по сусекам и найти в своей головушке хоть грамм. Именно с этим граммом ты отправишься к диетологу и получишь от него программу похудения. Договорились?

Я обречённо кивнула.

— Тогда продолжаем дальше. Второй пункт, — ты находишь новую работу. И чтобы зарплата была хотя бы в три раза больше. Это как минимум. Но только не выходи больше замуж за директора фирмы, который скидывает на тебя всю работу, живет с тобой и использует тебя. В этот раз все по-другому.

Я предприняла слабую попытку оправдаться:

— А как же двухкомнатная квартира и «Форд»?

— Прости меня, конечно, но я не могу назвать твою халупу квартирой, — Наташка подняла руки вверх к потолку, с которого сыпалась штукатурка, — а твой убитый жизнью «Форд» машиной. Я продолжу с твоего позволения?

Пришлось кивнуть. А что ещё остаётся делать?

— Ты находишь мужчину, которого сводишь с ума, ты доводишь его просто до той грани, когда мужики теряют голову, начинают кидать к ногам шубки, бриллианты и всякую другую мелочь. Только ты от всей этой мелочи отказываешься…

Это было выше моих сил:

— Как отказываюсь? Я? Отказываюсь? От бриллиантов? Почему?

— Да, отказываешься! Потому что ты все это заработаешь сама, — спокойно констатировала Наташка.

— Какие глупости ты говоришь! — возмутилась Светка и, уже обращаясь ко мне, успокоила: — Не отказываешься ты ни от каких бриллиантов, успокойся. Кто-то любит сам добывать себе уголь и другие полезные ископаемые, а кто-то предпочитает, когда всё это им преподносится на блюдечке с золотой каемочкой.

— Я, кстати, душа моя, тоже из таких. Я не люблю сама добывать. Я не первобытный человек. Мне нравятся подарки.

— Ладно, все мне пора. План у тебя есть — действуй. Как только ты поменяешь имидж, найдешь новую работу, нового мужика и самое главное получишь от диетолога программу — звони, мы опять соберемся и обсудим дальнейшие действия.

Я возмущенно закричала:

— Погоди! А как же Лёнечка?

— Лёнечка прибежит к тебе сам. Как только увидит в тебе настоящую женщину. Не половую тряпку, не губку, для мытья посуды — а женщину. И не смей показываться ему на глаза пока не станешь ею. Поняла?