Читать книгу "Если я исчезну - Элиза Джейн Брейзер"

Я нашла сайт ранчо в интернете. На сайте было горделиво указано, что это «семейный бизнес». Там же была твоя фотография. Я впервые увидела тебя, и ты выглядела именно так, как я себе и представляла: ты выглядела похожей на меня.

Внизу подо мной бежит бурая река Кламат. Надо мной горы, которых почти не видно за деревьями. Из эпизода № 1 я знаю, что там растут ели, сосны, дубы, клены, Земляничники Менциса, ели и манзаниты. Этот мир знаком мне по твоим фотографиям, и тем не менее меня поражает его величественная и захватывающая красота, его монументальность, его схожесть с пейзажами фильма «Дикая» с Риз Уизерспун, его не поддающаяся даже инстаграму прелесть. Я никогда не была в подобных местах. И если бы не ты, я бы никогда не узнала об их существовании.

Как ни странно, но я представляю себе, в каком бы ты была восторге, если бы сейчас вместе со мной погружалась в расследование собственного исчезновения. Я делаю глубокий вдох, беру телефон и нажимаю кнопку «play». Твой голос заполняет машину, хрипловатый, бархатный, вкрадчиво нашептывающий тайны.

Я снимаюсь с тормоза, завожу мотор и выруливаю обратно на трассу. Проезжаю участок дороги, посвященный «Милостивой государыне»[13], и вспоминаю, что в эпизоде № 19 ты рассказывала мне ее историю. Милостивая государыня была восьмидесятилетней женщиной, которая в 1950-е переехала в простую хижину на реке Кламат, занималась садоводством, пряталась от пум и писала книгу. Она решила, что жизнь ее еще не кончена, но, чтобы это стало правдой, ей нужно было покинуть мир, который твердил ей об обратном. Ей нужно было приехать сюда.

Воодушевленная, я плавно еду дальше, как вдруг дорога дает резкий поворот, я не успеваю вовремя притормозить, и машину несет, а внутри меня все переворачивается. И внезапно я отчетливо понимаю, что ошиблась во всем.

Ты не пропала – ты просто решила пожить без интернета. Сейчас я приеду к твоему желтому домику, и ты будешь там. Я скажу: «Привет, я просто проезжала мимо. Я давно слушаю ваш подкаст». А ты в испуге отшатнешься. И потом, когда выйдет следующий эпизод, ты скажешь:

Эпизод № 85:

Сегодня утром моя сумасшедшая поклонница заявилась ко мне домой под предлогом того, что была неподалеку. Я думаю, она хочет меня убить. Если со мной что-нибудь случится, знайте: ее зовут Сера Флис.

Она типичная неудачница, не интересующаяся ничем. Вы знаете таких людей. Она считает, что если пометить крестиком определенные пункты жизни, достигнуть правильных целей, то жизнь сама пойдет по накатанной, а она сможет довольно расслабиться и спокойно почивать на лаврах. Но вместо этого жизнь не перестает требовать от нее действий, управления, постоянно треща по швам, ломаясь, разрушаясь. Она бросила колледж, после того как вышла замуж. Потом она ждала ребенка, а потом не ждала. Муж бросил ее, и ей пришлось снова начинать все сначала, поэтому она нашла работу, но там недостаточно платили. Она нашла другого парня, но он недостаточно ее любил. Так что она нашла другую работу, на которой платили еще меньше, и квартиру, за которую нужно было платить больше. Она нашла парня, который любил ее еще меньше, а следующий – еще и т. д. Каждый год всего было меньше и меньше, поэтому ее все меньше что-либо волновало.

Пока однажды ей не стало абсолютно все равно. Тогда-то она и отправилась искать меня.

Мои руки трясутся, пока я снова съезжаю с трассы. Ощущение такое, будто ты, где бы ты ни была, можешь слышать, о чем я думаю. Будто ты наблюдаешь за мной. В просвете между горами я вижу кружащих стервятников. Интересно, они за тобой или за мной? Интересно, как бы ты рассказала мою историю, если бы я исчезла?

Я заехала слишком далеко: где-то между бесконечным серпантином дороги и обступающими со всех сторон деревьями я пропустила поворот на ранчо. Я знаю, что мне нужна отметка «63 мили», но она явно осталась где-то далеко позади, а на телефоне крутится, не переставая, как штурвал попавшего в бурю корабля, значок поиска сигнала.

В эпизоде № 7 ты предупреждала меня о качестве связи: от Юрики до Вайрики мобильный не ловит, совсем. Лишь в одном месте, на большом кольце над рекой, южнее Хеппи-Кэмпа, изредка можно поймать сигнал единственного оператора «Веризон». В любой день там, на отвесной скале, стоит по крайней мере одна машина. Под открытым небом и в поле невидимого где-то в вышине сигнала страждущий воздевает руку с телефоном к небесам.

Я подготовилась, сделала скриншоты маршрута с гугл-карт, записала номер дорожной отметки – и все равно пропустила ранчо твоих родителей. Я понимаю это, когда доезжаю до Хеппи-Кэмпа: в широком бассейне реки тут и там разбросаны низенькие строения, видно заправку самообслуживания, а Медведь Смоки[14] с бигборда напоминает мне об опасности пожара. На знаке написано «Добро пожаловать в Хеппи-Кэмп, родину семейного отдыха на природе!», внизу нарисована серебристая форель размером с акулу.

Я заезжаю на безлюдную парковку, чтобы обдумать, как поступить дальше. Я могу вернуться назад, получше сосредоточиться и отыскать дорожные отметки в бесконечных изгибах трассы – или я могу спросить дорогу.

Мне нужно в туалет, так что я выхожу из машины.

Голова у меня все еще кружится. Ноги затекли, колени трясутся, пока я иду в сторону центра города, который находится на следующем перекрестке. Я иду по Мэйн-стрит (ты называла ее «кроличьей клетушкой», потому что все местные наркоши собирались здесь на фургончиках и сновали туда-сюда ночи напролет и скреблись, как звери в клетках). Прохожу мимо полицейского участка (который, согласно эпизоду № 7, работает всего четыре часа в день), мимо культурного центра, на котором висит сбивающий с толку плакат: «Не входить, это жилой дом!»

Мельница и серебряный рудник закрылись в 80-е. Тогда же Хеппи-Кэмп лишился второго продуктового магазина, а также хозяйственного, и магазина видеодисков, и ресторана с меню на двадцать страниц в придачу.

Вскоре я нахожу единственную кофейню и направляюсь туда. Внутри тесно, помещение чем-то напоминает группу в детском саду или школьный класс, но с чрезмерным количеством любительских картин. Вдоль стены тянутся книжные полки, в углу стоит вешалка с футболками на продажу. В другом углу шестеро мужчин в разных стадиях Хэнка Уильямса[15] сидят на раскладных стульях и болтают о бревнах и пиломатериалах. Я прохожу в дальний конец помещения, в туалет.

Моя руки, я стараюсь не смотреть на свое отражение в зеркале над раковиной. Когда я не накрашена, мне в принципе кажется, что я не заслуживаю того, чтобы существовать. Я решаю, что не буду спрашивать дорогу. Какой ориентир мне вообще могут дать: двенадцатое дерево или пятый изгиб трассы?