Читать книгу "Экстремальная археология - Артем Каменистый"

В итоге снежный паук развернулся и направился уже вверх по течению. Двигаясь в этом направлении, он вскоре выйдет к ложбине, что ведет к памятной косе. Той самой, на которой почти два года назад самый страшный лучник Крайнего севера пытался застрелить меня и Бяку.

Именно там я и встречу тварь. Сам справлюсь, без Бяки.

Но тот опасный лучник, убивающий жертв жестокими выстрелами точно в глаз, там тоже будет.

Правда, есть один нюанс…

Глава 2

Мертвые помощники

Положение у меня непростое. Это если говорить о положении в здешнем обществе, а не о каком-либо другом. Я, по сути, никто и звать меня никак. Последний представитель клана, который не выдержал конкуренции и его фактически стерли с лица Рока. Объявлять себя его наследником мне ох как не хочется, ведь конкуренты будут рады поставить наконец точку в летописи клана Кроу. Со временем, возможно, откроюсь, но сейчас я к этому не готов. Немалые средства успел потратить, предпринимая все возможное, чтобы правда не всплыла.

Здесь, в Пятиугольнике, широкие массы населения считают меня пронырливым мальцом, до поры до времени мастерски скрывавшим свои таланты. А потом р-р-раз – и я грамотно применил их в тот самый момент, про которые говорят: «Вот так вершится история и делаются карьеры».

Вовремя оседлав волну, я оказался на особом счету у руководства, включая Эша. Считаюсь учеником лесовика Мелконога, но так как учитель месяцами пропадает на юге, занимаясь там деликатными делами, большую часть времени я предоставлен сам себе. В сезон активно ловлю панцирников, между сезонами почти ничего не делаю, без большой пользы шляясь по лесу днями и неделями. Попутно дикие специи заготавливаю, редкие минералы собираю. А так главным образом изничтожаю живность в огромных количествах, однако масштабы этой деятельности мастерски скрываю. Лишь посвященные в тайну знают, что я не такой уж никчемный охотник, каким прикидываюсь.

Случается, лечу мелкие болячки аборигенов, не выдавая свою истинную целительскую силу. Благо сейчас в фактории есть настоящий лекарь, способный помогать в тяжелых случаях. Иногда принимаю участие в общих работах, на которые сгоняют лучших спецов и в которых я имею свой интерес. В общем, без дела не сижу.

Некоторые меня недолюбливают. Кому-то покоя не дают чужие успехи в столь несерьезном возрасте. Завидуют. Кто-то помнит историю задушенного мальчишки и почему-то продолжает связывать ее со мной. Да, все прекрасно знают, что моей вины там нет, что бедолага попал в жернова глобального заговора против Пятиугольника. Но люди в массе глупы, а потому не склонны к перемене точки зрения. Вот и укоренилось в среде тех, кто обделен интеллектом, мнение, что я как-то в этом замешан.

Итого, немало обывателей считают меня в целом полезным, но не самым симпатичным подростком: чересчур много себе позволяю, к начальству вхож, вызывающе самостоятелен, мутноватая история появления в фактории, еще более мутная история с исчезновением из поселка, а затем триумфальное возвращение. И крови на моих руках хватает. Пусть убивал я исключительно врагов, но все равно осадочек остался.

Плюс какие-то непонятые шашни с императором боли. Как ни скрывай, что я вхож на территорию диких, тайной это остаться не могло. Это на юге уверены, что тут нелегалы с «официалами» сосуществуют как волки с собаками. На самом деле им изначально приходилось как-то уживаться, мириться друг с другом, разделять сферы интересов. А это подразумевало связи на разных уровнях с обменом информацией.

Лесовик, повстречав на узкой тропке вольного сборщика специй, мог стрелу выпустить, мог посмотреть недобро, а мог и парой слов перекинуться, после чего мирно разойтись. Ну а при следующей встрече, глядишь, общие интересы найдутся.

В общем, мои посещения поселения Имба недолго оставались тайной, а такое не одобряется.

Нелегалы сами по себе, мы сами по себе. Да, связи есть, но они не афишируются, проходят на уровне чего-то постыдного.

Если я при таком ко мне отношении начну выгуливать вокруг Камня своих умертвий, реакция жителей окажется весьма бурной. Негативно бурной, разумеется. Темные дела – это запретные дела. И даже то, что здесь, на Крайнем севере, к некоторым вещам относятся проще, не снижает градуса негатива в адрес носителей магии Смерти.

Очень уж она нехорошая по своей природе. Никому не понравится, что его останки могут пустить на умертвие. А если учесть, что качество слуг некромант способен повышать, убивая «заготовки» долго и мучительно, это все ухудшает. Плюс темные маги нередко увлекаются своим промыслом до такой степени, что начинают терять человеческий облик. Вначале это проявляется лишь психологически и почти всегда выглядит очень нехорошо.

Говоря проще, в обществе сложился стереотип: раз темный, значит, садист и психопат, мечтающий о реках крови и горах костей. Крайне несимпатичные личности, любить таких не за что, а вот причин для ненависти более чем достаточно.

Поэтому все опыты с нехорошими делами я проводил даже не в подземелье под факторией, а в таких местах, где никто из непосвященных не мог на меня наткнуться. Те же затянутые живым туманом равнины, через которые я сумел однажды пройти от края до края, – прекрасное место, чтобы осваивать тайную науку. К тому же в процессе ее освоения можно массово изничтожать местных не вполне живых обитателей. И то, что они тоже относятся к созданиям Смерти, моих умертвий нисколечко не напрягает.

Слуги некроманта подчиняются хозяину беспрекословно. Забота о себе подобных для них и вовсе пустой звук.

Вне приказов у тварей нет собственных мыслей и желаний. Разве что самый первый мой опыт на этом поприще можно назвать исключением.

Но с историей Кра вопрос мутный, да и у меня его умертвия давно уже нет.

К созданию своего второго по счету, нормального и по-настоящему сильного, костяного помощника я отнесся со всей возможной ответственностью. Мешок ценных останков до конца осени пылился без дела.

Все это время я был сильно занят. И дело не в том, что мне пришлось массово изничтожать панцирников в сезон их миграции. Нет, как раз массовости в тот период по официальным отчетам не случилось. Мы с Эшем решили, что нет смысла демонстрировать потенциальную успешность фактории в столь непростой исторический момент. И потому ураганная добыча дорогих специй была перенесена на следующий год.

Я, экспериментируя, провел десятки опытов с мелкими, ничем не примечательными умертвиями, выясняя, как это работает. Налаживал контакты с Имбом – источником ценнейшей информации по всевозможным темным делам. Источник, к сожалению, донельзя мутный, неспособный сказать два слова так, чтобы хотя бы одно из них оказалось полностью понятным.

Книги, которые он мне давал для общего развития по интересующей теме, смотрелись еще хуже. Складывалось впечатление, что их авторы ночами не спали, придумывая все новые и новые способы довести свои тексты до абсурда. Вряд ли кроме них кто-то что-то способен из такого бреда уяснить. Даже на Земле, пытаясь читать творения тех унылых писателей, которые провозглашали себя неповторимыми гениями от литературы, при этом сетуя на тотальную тупость читательских масс, неспособных воспринимать высокое творчество, я хоть что-то мог почерпнуть. Хотя бы на уровне правил обособления деепричастных оборотов, но мог.