Читать книгу "Таир - Гузель Магдеева"

Так, спокойно. Без меня он выехать не сможет, а, значит у Шакирова нет другого выбора, он подойдёт.

Вдавила педаль газа — машина и вправду села плотно, закопавшись почти по самое брюхо. Колеса жалобно завизжали, выплевывая грязный снег. Пожалуй, я перестаралась. Сейчас Таир просто обойдёт моё авто и свалит в горизонт, и что я буду делать? Когда я уже почти отчаялась, Шакиров требовательно постучал. Я нажала на кнопку, заставляя стекло ползти вниз, и затараторила, помня, что мне нужно отыграть правдоподобнее.

— Простите! - воскликнула я и прижала руки к груди. - Я не туда заехала, а тут тупик! А я не умею ездить задним ходом. Попыталась развернуться и застряла!

Я бросила на него торопливый взгляд и тут же опустила глаза, боясь выдать свой интерес раньше времени.

— Настя? - удивился он.

— Я сейчас что нибудь придумаю, - заверила я, будто не услышав, и вышла из машины. - У меня лопата есть! Вот!

— Аська! - перебил Таир. - Соловьева!

Я отступила на шаг назад, словно разглядывая его. Каблук провалился в рыхлый лёд, я чуть покачнулась. Округлила губы буквой О. А потом позволила себе его "узнать" :

— Таир?!

А когда он подошёл так близко, замерла, вглядываясь в мужское лицо.

Таир возмужал, стал носить другую стрижку. Он и тогда, восемь лет назад, был красив.

На Шакирова обращали внимание в любой компании. Высокий, смуглый, черноглазый, надменный — восточная кровь. Голубая.

А моя — пролетарская.

Возможно, для скрещивания с такой важной персоной я и не годилась, и внимания на меня он раньше никогда не обращал, вот только я оказалась на редкость упертой.

А он был очень хорош.

Хорош и надменен, но и такие татарские крепости падают перед сексуальностью и обаянием Насти Соловьевой.

Надеюсь, за восемь лет ничего не изменилось, иначе мне придётся непросто.

— Ты какими судьбами здесь, Пташка?

Надо же, не забыл. Я улыбнулась вполне искренне:

— Приехала по работе. Не ожидала, что увижу тебя, — и посмотрела многозначительно, — только застряла вот. Не мое это, за рулём ездить.

— Да и лопатой ковырять — тоже не твое.

Я фыркнула, предпочитая не комментировать последнюю фразу.

— Поможешь?

— А у меня есть выбор? — улыбка у него оставалась все такой же, залихватской, да и характер почти не изменился, язвить он не разучился.

Таир сел за руль, захлопнул дверь. Колеса снова закрутились, машина раскачивались вперёд и назад, и теперь уже снежная каша летела в меня. Я отошла, покачнувшись на каблуках.

Ногам в капронках снова стало холодно, и это если не думать о нежной коже бёдер поверх силиконовой резинки чулков. Воистину, мне ещё и молоко должны давать за вредность.

Если что меня в мужчинах и поражало, так это умение играть в железные игрушки. Они делали это с упоением, и не имели значения ни возраст, ни статус. Вот наглядный пример - мультимиллионер Таир Шакиров. О, с каким брезгливым лицом он садился в мою прокатную машинку! А сейчас поди ж ты - увлёкся. Вдохновенно газует, я даже стала думать, что и правда сможет. Смог. Мужик, пусть и голубых кровей. Я поневоле им залюбовалась.

Вышел, ногами ступил в грязную снежную кашу, брезгливо поморщился. А я вдруг ощутила прилив неожиданной нежности. Подумала - ну, зачем ты такой богатый, Шакиров? Если бы не твои миллионы, меня бы не вынуждали тебя предать. Жил бы спокойно, внуков рожал на радость своей бабке. Бррр - вспомнила старую грымзу и даже худо стало, хотя я встречалась с ней всего один раз в жизни.

— Всё, - сказал Таир.

— Всё, - с грустью согласилась я.

И испугалась вдруг, что возьмёт и уедет. А у Годзиллы - папочка! А в папочке кое-что для меня очень неприятное. Да и думается, не отпустят меня теперь просто так, пока не доведу дело до конца. Шакирова отпускать нельзя.

— Чтобы я без тебя делала, - улыбнулась я. - Совершенно город не знаю, даже куда звонить, чтобы спасли. Ехала в гостиницу, приехала сюда, чуть не разревелась от беспомощности.

Таир посмотрел на меня чуть вздернув бровь - черт, не переигрываю ли? Но в конце концов, время здорово меняет людей, отчего бы мне не стать трепетной девой? Таир ко мне шагнул, я от неожиданности назад, и снова проклятые каблуки подвели - чуть не упала.

Он мне руку подал. Сильные руки, широкие ладони, пальцы тонкие длинные. И… Вспомнилось. Взгрустнулось. Заискрило. Захотелось ладонь его погладить, но я себя одернула - не время.

— Некому будет спасать, - мягко сказал он,  - звони мне.

И небрежно достал визитку, вложил в мои руки. Я стиснула пальцами тисненый прямоугольник бумаги. Растерялась. Только сейчас поняла, что он успел мою машину загнать к козырьку подъезда и освободить себе путь. Что, так и уедет? А как же папочка, как же Годзилла?

— Сандугач (соловей), - произнёс Таир непонятное слово.

Мягко, почти шёпотом. Мне щедро плеснуло мурашек за шиворот, а татарский негодяй сел в свой "Прадо" и… уехал! Мать вашу, уехал!

Я чулки надевала. Юбку нашла, наверное, самую короткую в мире. Я караулила за домом, смотрела, как он провожает девицу, которая наверняка бы понравилась его бабке. Я стрессово загоняла машину в сугроб, наконец! А он - уехал. Завибрировал, замигал секретный телефон, точно знали, что сейчас время самое подходящее.

— Как успехи?

— Он уехал, - покаянно призналась я.

Несколько секунд тишины. Потом я ожидала, что Годзилла на меня накричит. Оскорбит. Но он был спокоен, и от его спокойствия меня лихорадило.

— У тебя был один шанс. Ты его потеряла.

Я испугалась, что он сбросит звонок, сжала крепче трубку.

— Вы сами сказали, что он ездит к бабке раз в неделю… Будут ещё шансы.

— Бабка уезжает в деревню хрен знает насколько. И только к ней Шакиров ездил без охраны. Да и боюсь, если ты не заинтересовала его сразу…

Я вспомнила - визитка! Он мне визитку дал, значит не все потеряно!

— Он мне номер оставил! Восемь, восемьсот сорок три…

Годзилла дослушал до конца. Вздохнул.

— Это его приемная. Через секретаря ты не пробьешься. Но я дам тебе ещё один шанс, просто потому, что я очень добрый и человечный дядя. Я не ем маленьких испуганных девочек. У тебя есть два дня.

И в трубке запиликало, следом замолкло. Я забралась в машину, её заглушили и она порядком выстыла. Два дня! Так мало, просто чертовски мало. Отъехала, обернулась, оглядывая дом. Показалось, что в одном из окон фигурка маленькой старушки в платке. Белом. Я даже поежилась - со страху. Вернулась в гостиницу - за стенкой трудится очередная жрица любви. Засунула голову под подушку, пытаясь спрятаться от чужих стонов. Получилось. Но не от Таира.