Читать книгу "Рыцарь из преисподней - Наталья Игнатова"

Бояться вампиров – здоровый инстинкт. Не-мертвые оскорбляют природу и Бога, и живые чувствуют это, даже те живые, кто и к природе, и к Богу относятся одинаково равнодушно. Мертвое должно быть мертво, потому что это естественно, не-мертвого не должно быть, потому что это противоестественно.

Здесь все было иначе. Упырей считали кем-то вроде феодалов, побаивались, но при том полагались на их защиту.

Странно и неправильно.

И все-таки Артур не спешил с выводами. Личное знакомство с не-мертвыми многое меняет в представлениях о правильном и неправильном, учит отличать противоестественное от сверхъестественного. А тот не-мертвый, которого Артур знал лучше других, самим своим существованием, пожалуй, давал право на не-жизнь и остальным. До тех пор, разумеется, пока они могли сосуществовать с людьми.

Сцепившиеся в войне вампирские стаи – дело другое. Тут о сосуществовании речи не идет. Вряд ли кого-то будут убивать специально, но, сражаясь между собой, упыри, которые почти все еще и маги, по сторонам не смотрят. Кто не спрятался – сам виноват. Из объяснений Марийки следовало, что войны между стаями – дело обычное, однако войны «холодные». Противостояния могут длиться десятки лет, и за все эти годы дело так и не дойдет до настоящей драки, разве что молодняк встретится случайно в одно время в одном месте и сцепится так, что перья полетят. А сейчас речь шла уже о настоящей войне. Поэтому с середины дня им не встретилась ни одна машина и ни одна не обогнала. Марийка, перекрикивая двигатель и рев ветра, мрачно напророчила, что владельцы заправки, где предстояло переночевать, наверняка собрали манатки и убрались подальше, пока война не закончится.

– Дверь взломаем, – откликнулся Артур.

Вломиться в чужой дом казалось ему лучшей перспективой, чем провести еще один день в компании голодной попутчицы. Вообще-то, конечно, такая зависимость от еды слегка удивляла. По наблюдениям Артура, девушки гораздо чаще стараются сделать вид, что вообще не бывают голодными, чем явно демонстрируют, насколько их злит невозможность поесть. Но в основном наблюдения Артура сводились все же к тому, что девушки все разные, а это было хорошее объяснение чему угодно.

Жизнь на заправке била ключом. На стоянке перед маленькой гостиницей гремела музыка, хаотично перемещались тени и человеческие силуэты, в черное беззвездное небо врезались лучи «люстр» с крыш тяжелых «Скадатов»[2], освещавшие заодно и пустоши вокруг. Кто-то, похоже, совсем не беспокоился о том, что на этих землях война. Ну или беспокойство выражалось только в том, чтоб осветить подходы к лагерю. Не слишком строгая мера безопасности. Артур даже часовых не увидел.

– Не надо нам туда, – сказала Марийка.

Полтора десятка внедорожников, длинная фура для перевозки скота и пятерка байков. Интересный набор. Странный.

Буйное веселье, дикарские пляски и далеко разносящиеся над пустошами звериные вопли – все вместе требовало объехать заправку как можно дальше, помолившись по дороге за ее владельцев, если те не успели сбежать. Так и следовало сделать. Но Артуру очень не понравилась фура. Маловероятно, что в ней везли лошадей на скачки…

Нет, он не мог объяснить себе, что ему не нравится. Просто странно она смотрелась, длинная, нелепая, между мощными автомобилями и дорожными мотоциклами.

– Теней меньше, чем людей. – Артур остановил байк, разглядывая фуру.

– Поехали! – Марийка вцепилась ему в ремень. – Не все они отбрасывают тень. Поехали, Артур!

– Кто в фуре?

– Я не знаю…

– Не верю. – Он опустил подножку. – Ты же все о Трассе знаешь.

– Это людей в Пески везут.

– Зачем?

Про Пески Артур уже знал. Огромная территория к востоку и северу от княжества Эсимена. Южная половина Песков почти целиком захватывала пустыню Сельему, отсюда и пошло название. Северная половина забиралась далеко в горы, отхватив изрядный кусок Дорсума, горного хребта, занимающего большую часть континента. Пески были землями вампиров. Не государством, просто местом, где обитали вампиры, только вампиры, и никто, кроме вампиров. У них не было ни законов, ни правил, ни хоть какого-то порядка… ни еды. Вот оно что! Там, где никого нет, кроме вампиров, что им жрать?

– Это неправильно, – сказал Артур.

– Это не наше дело!

Он впервые увидел ее испуганной. Марийка на Трассе как рыба в воде, знает тут все и всех, ничего не боится, но охотники за живой добычей опасны даже для нее. Этот участок Трассы на время войны не подчиняется никаким законам, а значит, для живых на нем нет никакой защиты.

Артур слез с седла, отстегнул ремни, которыми был приторочен чехол с Миротворцем.

– Садись за руль.

– Ты больной?

– Садись за руль, – повторил он, – если что, успеешь уехать. Сама говорила, что умеешь водить тяжелые байки.

– Никуда я… ты придурок! – Марийка соскочила на землю. – Ты что, – она яростно вцепилась в его рукав, тряхнула несколько раз с неожиданной силой, – их тридцать! Это большая стая! Это значит, что они очень сильные. Футуй! Ты что, не понимаешь? Да… какая разница? – Она злобно оскалилась, но голос по-прежнему не повышала; вампиры слишком хорошо слышат, об этом Марийка помнила даже сейчас. – Тридцать! Хоть бы и молодняк. Их тридцать, а ты один! Что ты, блин, хочешь сделать?! Их даже из этой штуки всех не положить! – Она сердито ткнула кулаком в чехол с «Перкунасом».

– Садись за руль, – сказал Артур, – храни тебя Господь.

И пошел к биваку.

Ну а что, спорить с ней, что ли? Время-то идет.

У всех упырей есть эта особенность: они не боятся смертных, если только не распознают в них магов. Часовые засекли Артура издалека, им и видеть не надо, они живых чуют, но тревоги не подняли. Чего дергаться из-за смертного? Стрелять тоже не стали: еда сама идет, зачем ее отпугивать? Когда он поравнялся с двумя мертвяками, охранявшими проход между «Скадатами», один из охранников принюхался.

– Нет, не дурь, – сказал он второму так, будто Артура тут вообще не было.

– Значит, псих, – подытожил второй. – Сгодится.

Вообще-то им и обдолбанный до невменяемости наркоман сгодился бы, судя по тому, какое веселье царило на темной стоянке. Почти все, кто отбрасывал тень, были пьяны, некоторые курили «травку», кто-то уже валялся без сознания, у кого-то только начинался приход, но все выглядели абсолютно счастливыми. Стадо. Упыри их для того с собой и возят – для праздников, когда хочется заменить консервы свежатиной или опьянеть от алкоголя и наркотиков в крови.

– Кто у вас тут старший? – спросил Артур у охранников.

– Тебе зачем? – откликнулся тот, который назвал его психом. – Иди, раз пришел.

Сами пригласили. Нет, в отличие от упырей, рыцари в приглашении не нуждаются, но все равно лучше быть званым гостем. А старшего найти не сложно. В стаях всегда действует право сильного, вожак остается вожаком только до тех пор, пока не найдется кто-нибудь, кто сможет его победить, ну а того, кто сильнее всех, издалека видно. Вот и здесь, стоило присмотреться, как стало ясно, старший – вон тот длинноволосый русый дядька в кресле. Он был без куртки, одежда не закрывала ни шеи, ни рук, даже браслетов или ошейника не было. Достаточно уверен в себе, чтоб не думать о том, что это провокация для всей стаи. И достаточно уверен в стае. Все-таки право сильного у мертвяков не волчье, а человеческое. Совокупность множества факторов, в том числе и личной привязанности остальных.