Читать книгу "Дьявол и темная вода - Стюарт Тёртон"

Процессия резко остановилась, ворота начали закрываться, приглушая рев беснующейся толпы.

Последние брошенные камни отскочили от корзин, и все закончилось.

Арент протяжно выдохнул и согнулся, упершись руками в колени. Пот с его лба стекал в пыль.

– Крепко тебе досталось? – спросил Сэмми, осматривая порез на щеке Арента.

– С похмелья маюсь, – проворчал Арент. – В остальном все не так уж плохо.

– Мой саквояж достался надзирателю? – В голосе Сэмми послышался непритворный страх.

Сэмми обладал множеством талантов, в частности был искусным алхимиком; в том саквояже лежали настойки, порошки и эликсиры, которые он собственноручно изготовил для сыскной работы. Рецепты многих из них создавались годами из незаменимых ингредиентов.

– Нет, я успел забрать его из спальни до обыска, – ответил Арент.

– Хорошо, – обрадовался Сэмми. – Там маленький пузырек с мазью. Зеленый. Мажь ссадины утром и вечером.

Арент с отвращением наморщил нос:

– Это которая мочой воняет?

– Они все мочой воняют. Хорошая мазь по-другому пахнуть не может.

С пристани к ним шел мушкетер, выкрикивая имя Сэмми. Вислые поля старой шляпы с красным пером скрывали глаза. По плечам рассыпались спутанные русые волосы, пол-лица заросло бородой.

Арент окинул его одобрительным взглядом.

Большинство мушкетеров в Батавии служили в придворной страже. Они лучились довольством, бодро отдавали честь и умели спать с открытыми глазами. Судя же по виду этого мушкетера, он был настоящим солдатом. Синий дублет пестрел застарелыми пятнами крови и не раз латанными дырами от пуль и уколов шпаги. Красные бриджи доходили до загорелых, волосатых голеней, испещренных укусами москитов и шрамами. На перевязи позвякивали фляжки с порохом, мешочки с пулями и фитиль.

Подойдя к Аренту, мушкетер горделиво выставил вперед ногу.

– Лейтенант Хейс, я – капитан стражи Якоб Дрехт. – Он смахнул муху с лица. – Отвечаю за охрану семейства генерал-губернатора. В том числе и на борту корабля. – Дрехт обратился к сопровождающим его мушкетерам: – Живо в лодку! Генерал-губернатор распорядился, чтобы мистера Пипса разместили на борту «Саардама» раньше, чем…

– Слушайте! – раздался откуда-то сверху хриплый голос.

Все подняли головы, щурясь от яркого солнца.

На груде ящиков стоял какой-то человек в сером рубище. Его руки и лицо скрывали окровавленные повязки, сквозь которые виднелись лишь глаза.

– Прокаженный, – с отвращением пробормотал Дрехт.

Арент невольно отступил назад. Его с детства учили опасаться этих отщепенцев, чье появление могло погубить целую деревню. Их кашель да даже легчайшее прикосновение рук сулили долгую, мучительную смерть.

– Убейте и сожгите его, – приказал генерал-губернатор. – В городе не место прокаженным.

Мушкетеры в смятении переглядывались. Человек стоял слишком высоко, пиками его было не достать, мушкеты уже погрузили на «Саардам», а луков ни у кого не было.

Будто не замечая переполоха, прокаженный обвел толпу взглядом:

– Да будет вам известно, что мой господин плывет на борту «Саардама». – Блуждающий взгляд говорившего остановился на Аренте, из-за чего у того екнуло сердце. – Он повелитель всего тайного и скрытого, всех ужасных и темных сил. И, как того требует древний закон, он шлет вам предупреждение. Груз «Саардама» отмечен печатью греха, и всех осмелившихся подняться на борт ждет ужасная погибель. Этому кораблю не суждено доплыть до Амстердама. – Стоило прокаженному произнести последнее слово, как его лохмотья вспыхнули.

Он не издал ни звука. Пламя ползло все выше, пока не охватило его целиком.

Прокаженный не двигался.

И молча смотрел на Арента.

2

Будто внезапно осознав, что его пожирает пламя, прокаженный захлопал по одежде.

Потом пошатнулся и, не удержавшись, свалился с ящиков. Раздался тошнотворный звук удара тела о землю.

Арент подхватил бочонок пива, на ходу открыл, подскочил к прокаженному и залил огонь.

Лохмотья зашипели, ноздри заполнил запах гари.

Корчась в агонии, прокаженный царапал пальцами землю. Его руки и лицо страшно обгорели. Только глаза оставались человеческими – голубые, с огромными зрачками, полные дикой боли.

Он открыл рот, но не издал ни звука.

– Не может быть, – пробормотал Арент. Потом поглядел на Сэмми, который рвался из кандалов, пытаясь разглядеть, что происходит, и прокричал сквозь всеобщий гвалт: – Язык отрезан!

– Пропустите, я целительница, – раздался властный голос.

К прокаженному шла знатная дама. Она сняла кружевной чепец и сунула его в руки Аренту. В крутых рыжих кудрях заблестели шпильки с драгоценными камнями. Чепец у Арента тут же выхватила служанка, которая держала парасоль над головой хозяйки и уговаривала ее вернуться в паланкин.

Впопыхах дама сорвала полог с крючка и столкнула две большие шелковые подушки на землю. В паланкине сидела молодая девушка с овальным личиком и наблюдала за происходящим. У нее были черные волосы и темные глаза – точь-в-точь как у генерал-губернатора, который неподвижно восседал на коне и с неодобрением взирал на жену.

– Мама! – позвала девушка.

– Минутку, Лия, – ответила дама. Она опустилась на колени возле прокаженного, не замечая, что складки ее коричневого платья волочатся по рыбьей требухе. – Я постараюсь вам помочь, – мягко сказала она страдальцу. – Доротея?

– Да, госпожа, – ответила служанка.

– Мой эликсир, пожалуйста.

Служанка достала из рукава маленький пузырек, вынула из него пробку и протянула даме.

– Это облегчит боль, – сказала та прокаженному, переворачивая пузырек над его разинутым ртом.

– Одежды прокаженного нельзя касаться, – предупредил Арент, когда пышные рукава дамы прошелестели в опасной близости от пациента.

– Я знаю, – бросила она, наблюдая за каплей, собиравшейся на ободке пузырька. – Вы ведь лейтенант Хейс?

– Можно Арент.

– Арент. – Она медленно повторила имя, будто пробуя его на вкус. – Я – Сара Вессел. – Затем добавила, передразнив его сухой ответ: – Можно Сара.

Она слегка встряхнула пузырек, направляя каплю в рот прокаженному. Тот проглотил ее с усилием, содрогнулся всем телом и затих. Корчи прекратились, а взгляд утратил осмысленность.

– Вы супруга генерал-губернатора? – с недоверием спросил Арент.

Большинство знатных дам не покинули бы паланкин, даже если бы он загорелся, не говоря уже о том, чтобы помочь незнакомцу.

– А вы – слуга Сэмюэля Пипса, – огрызнулась она в ответ.