Читать книгу "Добрая самаритянка - Джон Маррс"

Нам предлагалось отвечать каждому клиенту одинаково: с добротой, уважением и профессионализмом. То, что они услышаны, заставляло их чувствовать себя более нужными на этом свете, однако ожидать, будто ты можешь помочь всем, не приходилось. Как и того, что все придутся тебе по душе. К некоторым мы мгновенно проникались неприязнью, как только они начинали перечислять своих врагов. В некоторых мы видели самих себя. Некоторых хотелось схватить за руку и глубоко, до крови вонзить ногти в кожу – чтобы заставить проявить хоть немного здравого смысла. Другим мы просто предоставляли плечо, в которое можно выплакаться и не подвергнуться осуждению.

Но если говорить коротко, почти каждый в этой комнате сидел здесь ради одной цели – быть тем, кому клиент может поведать о своих проблемах.

«А еще есть я. У меня своя задача».

– Ты принесла кексы! – с энтузиазмом воскликнул Кевин. Направляясь к моему столу, он сдирал бумажную обертку с одного из них.

– Напомни, прежде чем я уйду, принести твою рубашку из машины, – отозвалась я.

– Осторожней, а то о нас начнут сплетничать! – усмехнулся он, подмигивая мне. Я притворилась, будто смеюсь вместе с ним.

– Пришила пуговицу на манжету и накрахмалила воротник.

– Что бы мы без тебя делали, Лора?

– И не забудь, что в эти выходные – годовщина твоей свадьбы, поэтому купи открытку и цветов. И не ту дешевую дрянь, которую продают на заправке. Закажи букет через интернет.

– Сделаю. – Кевин чмокнул меня в щеку, и я притворно-чопорно закатила глаза. – Ты прямо наша офисная мамочка, – добавил он.

Мне нравилось, когда меня воспринимали как материнскую фигуру. Для них я была полезна, ненавязчива и незаменима, и это меня вполне устраивало. Потому что если тебя не считают угрозой, тебе может сойти с рук намного, намного больше.

Глава 2

Первые тридцать минут четырехчасовой смены были относительно спокойными, поэтому я пролистала папку с фотографиями на своем мобильнике… с теми, которые мой муж Тони не позволил бы мне выставлять в доме.

Достав из сумки ручку с серебряным пером, открыла блокнот. Я использовала его, чтобы записывать основные подробности о каждом клиенте, включая имя, краткую сводку проблем и несколько вопросов, которые нужно вставить, если в разговоре наметится затишье. Разговор всегда был под контролем клиента – или, по крайней мере, так я им внушала.

Полномочия операторов «Больше некуда» были простыми и ясными, и это было одной из множества вещей, которые убедили меня, что следует тратить на это время. Здесь считается, что каждый имеет право жить или умереть на своих условиях. Мы уверены, что каждый сам должен решить, покончить с собой или нет – если, конечно, это делается не под угрозой и не вредит никому другому, – и не пытаемся отговорить человека от подобного шага. Нас обучают нужным эмоциональным приемам – как оставаться с этими людьми до последнего вздоха, буде таково их желание. Мы слушаем, но не действуем.

Красный огонек на моем стационарном телефоне лихорадочно замигал. Каждый раз, отвечая на звонок, я вспоминала, что говорила мне моя наставница Мэри во время вводного курса: «Твой голос может быть последним, что слышит этот человек в своей жизни. Дай ему понять, что тебе не все равно».

– Добрый день, вы дозвонились в «Больше некуда», меня зовут Лора, – начала я тем же самым дружелюбным тоном, что и бесчисленное количество раз до того. – Могу я узнать ваше имя?

Ответом мне оказалось молчание, но в этом не было ничего необычного. Клиент может собраться с духом и набрать наш номер, но большинство не знает, что сказать, когда на звонок отвечают. Это мой долг: настроить их на разговор и вытянуть из них проблемы. Некоторым достаточно просто услышать мой спокойный голос, чтобы изложить свои страхи.

– Я вас не тороплю, – заверила я клиента. – Буду оставаться на линии столько, сколько нужно.

– Сейчас у меня все очень плохо, – начала она наконец. Голос был низким – такой бывает от многолетнего употребления крепких сигарет.

– Что ж, давайте поговорим об этом, хорошо? – предложила я. – Как я могу к вам обращаться?

Она помедлила достаточно долго, чтобы придумать вымышленное имя.

– Кэрол, – произнесла она. Из-за насквозь прокуренных связок определить ее возраст по голосу было невозможно.

– Хорошо, Кэрол, – продолжила я, записывая имя. – Когда вы сказали, что все ужасно, какой именно аспект своей жизни вы имели в виду?

– Деньги и брак, – сказала она. – Меня сократили в марте, и я не могу найти работу. Пособие на бирже труда едва покрывает расходы на еду, я четыре месяца не вносила плату за муниципальное жилье, а у мужа хроническое легочное заболевание, медленно убивающее его.

Я хотела бы спросить, сильно ли помогает легким мужа ее манера выкуривать две пачки в день, но должна была придерживаться сценария. Не то чтобы я была противницей курения – одной из множества вещей, которых не знали обо мне ни мои коллеги, ни мои родные, была привычка выкуривать сигарету по дороге домой со смены. Но я тщательно контролировала эту привычку.

Я делала краткие заметки о том, что говорила Кэрол. Больше всего мне хотелось узнать, как близко к роковому краю подтолкнули ее обстоятельства. Почему она звонит нам сегодня и как далеко зашла в поисках выхода? Однако я не могла вторгаться в ее личное пространство; ее требовалось поощрить.

– Звучит так, как будто в данный момент вам очень тяжело со всем справиться, Кэрол, – произнесла я. – Бывают времена, когда на нас сваливается слишком много испытаний, верно?

– Да, но я устала от всех этих испытаний. Мне нужен выход.

Мой интерес мгновенно вспыхнул, словно спичка.

– Какой именно?

Я слышала, как клацнуло колесико зажигалки, когда она прикурила сигарету.

– Чувствую себя полной сволочью из-за того, что говорю это вслух… – Она умолкла, чтобы затянуться сигаретой.

– Я здесь для того, чтобы слушать вас, а не для того, чтобы судить.

– Я только что дошла до точки. Больше так не могу. – Голос Кэрол сорвался, и она разразилась хриплым грудным кашлем.

– Для начала скажите, что вы подразумевали, говоря «мне нужен выход»?

– Встретила другого человека и хочу бросить мужа, но не знаю, как это сделать.

Я закатила глаза; это все, что я могла сделать, дабы удержаться и не повесить трубку. Нам было позволено обрывать агрессивные, сексуальные или оскорбительные разговоры. К сожалению, банальности, подобные этой, не были достаточно веским поводом для его завершения.

Кэрол не хотела обрывать свою жизнь в физическом смысле; она хотела начать новую жизнь без багажа старой. На миг мне показалось, что я напала на золотую жилу, но получить звонок от случайного клиента, серьезно вознамерившегося умереть – это все равно что найти жемчужину в устрице. Мне поступало четыре или пять таких звонков в год – если везло, конечно, – но пока что этот год был на удивление урожайным. Однако Кэрол не была нужным мне человеком.