Читать книгу "Ночь Небесных Светлячков. Истории о Добре и Зле - Евгений ЧеширКо"

Незнакомец отпустил полы плаща грабителя и сложил ладони вместе. Между ними что-то заискрилось и темный переулок на мгновение озарило синеватое пламя.

— Жизнь Энн Хейли теперь принадлежит вам, Джек Рид.

— Как это? — опешил грабитель, совершенно не обратив внимания на то, что незнакомец знает его имя. — Что значит — мне?

— Я вам сразу сказал, что правила вашей игры мне не понравились. Поэтому я слегка их изменил. Вы должны были выбрать не из того, что вы мне отдадите, а из того, что я вам подарю. Вы выбрали жизнь Энн Хейли. Теперь она принадлежит вам.

— То есть я должен ее убить?

— Зачем? — поморщился мужчина.

— А вы сами не можете с этим справиться?

— С чем?

— Ну… С ее жизнью. Вы же… Я же правильно понял? Вы — Смерть?

— Почему вы так решили? — усмехнулся незнакомец.

— Просто ваша голова крутится во все стороны, как ветряная мельница, у вас нет зрачков, вы искрите своими ладонями, совершенно не боитесь ножа, а самое главное — вы говорите, что здороваетесь только один раз. Кто вы, как не Смерть?

Незнакомец расплылся в широкой улыбке и посмотрел на Джека.

— Нет, я не Смерть. Вы ошиблись.

— А кто же вы тогда?

— Я — Мистер Любовь. И я тоже здороваюсь только лишь однажды… Послушайте, а ведь вы могли бы выбрать кошелек.

Все кусочки этой загадки, наконец, сложились в голове Джека. Глаза грабителя округлились, он сделал шаг вперед и молитвенно сложил ладони.

— Нет, только не это! Я вас прошу! Не надо! Я отдам вам все свои деньги!

— Мне они не нужны.

— Заберите лучше мою жизнь!

— Не переживайте, однажды моя подруга Мисс Смерть обязательно скажет вам: «Здравствуйте», а пока что я говорю вам…

— Нет!!! — Грабитель упал на колени и протянул руки к незнакомцу.

— …здравствуйте, Джек Рид.

Мужчина снова улыбнулся и медленно зашагал по переулку, оставив обезумевшего грабителя в одиночестве.

Вся деревня и близлежащие поселения еще долго судачили об этой свадьбе. Еще бы, самый отъявленный и неуловимый грабитель всего западного побережья — Джек Рид по прозвищу Полголовы неожиданно сделал предложение дочери трактирщика — Энн Хейли, которую из-за ее несносного характера и совсем непривлекательной внешности боялись даже черти. Говорят, что пара выглядела счастливой. Особенно Джек. Ведь это была настоящая любовь, которая случается лишь однажды.

Цилиндры

— Как ваши дела, Виктор Степанович? — Доктор вошел в палату районной больницы и, подойдя к койке, принялся раскладывать на тумбочке шприцы и ампулы с лекарствами. — Как самочувствие?

Старик открыл глаза и устало улыбнулся.

— Чувствую себя цилиндром, Леша.

— Каким еще цилиндром? — удивленно вскинул брови доктор.

— Обыкновенным таким цилиндром, — тяжело вздохнул Виктор Степанович, — глупым старым цилиндром.

Доктор всмотрелся в глаза старика, но, убедившись, что тот находится в сознании и не бредит, снова занялся распаковыванием шприцов и вскрытием ампул.

Виктор Степанович был уже старым человеком, к тому же неизлечимо больным. Это понимали и врач Алексей, и он сам. Оба они прекрасно осознавали, что старику осталось жить на этом свете считаные дни, но старательно избегали этой темы в разговорах. Во время ежедневных процедур они частенько беседовали и обсуждали самые разные вопросы. Бывало, что даже ожесточенно спорили, доказывая друг другу свою точку зрения. Виктор Степанович был прекрасным рассказчиком, и бывало, что Алексея, заслушавшегося его историями, возвращали в реальность медсестры, разыскивающие его по всему отделению. Алексей, сам того не замечая, привязался к этому доброму и жизнерадостному старичку, поэтому даже уколы приходил делать сам. К тому же он знал, что у старика совсем не осталось родных. Жена умерла еще лет семь назад, сын уехал на заработки в другую страну да так и пропал — ни слуху ни духу. Изредка к Виктору Степановичу приходила его двоюродная сестра, но она уже и сама с трудом передвигалась в силу своего возраста, поэтому ее визиты становились все реже и реже.

— Леша, — негромко позвал доктора старик.

— Да?

— Ты знаешь, кто такие цилиндры?

— Ну… Фигуры такие геометрические.

— В детстве мы называли так людей, которые казались нам глупыми, — проигнорировав слова Алексея, произнес старик, — а сейчас я понял, что на самом деле я и есть такой цилиндр.

— Такого я еще не слышал, — усмехнулся доктор, — а с чего это пошло? Почему именно цилиндры?

— Брось ты свои шприцы. Присядь, а я тебе расскажу.

— Но…

— Да присядь, говорю. Успеешь еще свои наркотики мне вколоть.

Доктор, немного посомневавшись, присел на стул и посмотрел на Виктора Степановича. А тот, на несколько секунд прикрыв глаза, как будто мысленно вернувшись в свое детство, начал свой рассказ.

— Когда я был маленьким, я жил в небольшой деревушке, тут неподалеку. Сейчас я уже не вспомню, сколько было в ней домов. Может тридцать, а может и все пятьдесят. Впрочем, это не так уж и важно. У меня было много друзей и в свободное время мы выходили на улицу и играли в разные игры. Так было и в тот день. Воздух на горизонте дрожал от нестерпимой жары, а очертания домов и деревьев на фоне неба становились все более четкими и резкими. Все говорило о том, что скоро начнется гроза. И правда, через полчаса небо потемнело, сильные порывы ветра зашуршали листьями, а дорожная пыль заклубилась и поднялась в воздух, заставляя то и дело протирать глаза. Вся ребятня разбежалась по домам, в том числе и я. Когда я подбежал к своему двору, моя мама уже закрывала ставни, одной рукой придерживая на голове платок, который норовил сорваться и отправиться в путешествие вслед за ветром. Я помог маме, и мы вместе зашли в дом. Она пошла зажигать свечи, а меня что-то заставило остановиться. Я замер в дверях и с восторгом наблюдал за этим буйством стихии, за этой мощью, которая заставляет людей прятаться в свои норки и не высовывать оттуда носа. Вот тогда я и увидел его. Он был одет в темный костюм, на голове высился цилиндр, а в правой руке была зажата резная трость, наконечником которой он мерно отсчитывал свои шаги, втыкая ее в плотную землю грунтовой дороги. Странно, что человек в таком дорогом наряде вообще появился в нашем захолустье, но еще страннее было то, что он шел прямо в сторону надвигающейся грозы. Его размеренные шаги были тверды, осанка — гордой и непоколебимой. Его подбородок был приподнят, а глаза… Ты знаешь, я и сейчас помню этот взгляд — спокойный, уверенный и… Как бы сказать… Торжествующий, что ли. И в какой-то момент он повернул голову и посмотрел на меня. Тогда мне даже на секунду показалось, что я увидел в его глазах отражение всполохов молний, которые уже буйствовали в небе на подходе к деревне. Было плохо видно, но мне показалось, что он слегка улыбнулся. Редкие капли срывающегося дождя стекали по его лицу, но он даже ни разу не поморщился и не смахнул их рукавом. Он шел навстречу грозе так, как будто шел на встречу к своей любимой подруге. Не хватало только цветов в его руке.