Читать книгу "Моя голубка - Айрис Джоансен"

— Что? — изумленно переспросила Шина. — Ну что ты, конечно, нет! Мы с Шоном просто друзья. — Она и правда никогда не воспринимала Шона в каком-то ином смысле. Он был помощником ее дяди, продолжением той силы, которая тщательно оберегала ее, ограждая от внешнего мира. Проследив за взглядом Барбары и посмотрев на Шона как бы со стороны, она с удивлением отметила, что он и правда привлекателен. В его движениях сквозила непринужденная грация. Темно-рыжие волосы, ярко-голубые глаза и высокая стройная фигура привлекали к себе внимание.

— Замечательно! — довольно заметила Барбара. — Тогда, с твоего позволения, я отчаливаю на охоту. — Она исчезла в толпе.

Шина смотрела ей вслед, чувствуя себя ужасно одинокой в переполненной людьми комнате. В помещении стояла невероятная духота, и стены словно начинали давить на нее. Несомненно, она выполнила на сегодня свой долг и может с чистой совестью пойти в гостиницу. За этот вечер ее представили по меньшей мере сотне людей, и ее улыбка словно намертво приклеилась к осунувшемуся лицу. Она уже собиралась подойти к Шону и узнать, где ее дядя, когда почувствовала, что кто-то взял ее под руку.

— Пошли, маленькая голубка, — тихо произнес глубокий мужской голос ей на ухо. — Пора убираться отсюда к черту!

Шина никогда раньше не слышала этого голоса, но ей даже не пришлось поворачивать голову, чтобы понять, кто это. Невзирая на то, что она протестующе дернулась, Челлон решительно провел ее через весь зал к выходу на террасу. Когда он открыл двери и вывел ее наружу, единственное, что она сообразила сказать, было:

— Но ведь идет дождь!

— Не о чем беспокоиться, — мрачно усмехаясь, ответил он. — Вы не растаете в реальном мире, что бы вам ни говорил ваш дядя. — С этими словами Рэнд Челлон закрыл стеклянную дверь, которая захлопнулась со щелчком, словно бы поставившим точку в их споре.

Шина негодующе подняла на него глаза: растерянность в ней постепенно сменялась возмущением. Подумать только, что за наглость, вот так тащить ее за собой, совершенно не считаясь с ее желаниями!

— Вам, возможно, и доставляет удовольствие стоять под дождем, мистер Челлон, — ледяным тоном сказала она, — но мне нет. Если вы будете так добры и освободите мою руку, то я хотела бы вернуться в зал.

— Черта с два вы хотели бы, — с холодной резкостью произнес Челлон. — Я видел сейчас выражение вашего лица. Вы готовы бежать куда угодно, чтобы только не возвращаться в эту парилку.

— До чего вы уверены в своей проницательности! — едко заметила Шина. — И почему же вы решили, что способны понять мысли абсолютно незнакомого вам человека?

— Надо же, у вас практически нет акцента, пока вас что-то не расстроит, — рассеянно заметил он. — Впрочем, неудивительно, ведь ваша мать была американкой, не так ли?

Шина была потрясена.

— Откуда вы знаете, что моя мать американка?

Его улыбка была подобна золотистой вспышке на поверхности темной бронзы.

— Я знаю о вас почти все, маленькая голубка. Мы далеко не чужие. Мне показалось, что сегодня вы это поняли, разве не так?

— Не знаю, о чем вы говорите, — ответила Шина, насторожившись.

— Думаю, вы все отлично знаете, — возразил Челлон. — Насколько я понимаю, вы заметили уже в Майами, что я слежу за вами.

— В Сан-Франциско, — машинально поправила Шина, пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли. — Следите? — слабым голосом переспросила она. — Я думала, это просто совпадение. Я и не представляла, что имею в вашем лице такого преданного поклонника.

Челлон отрицательно покачал головой.

— Я побывал на всех ваших концертах, начиная с Хьюстона, но не могу сказать, что я ваш поклонник. — Он грустно усмехнулся. — Честно говоря, я ненавижу ваши представления. — Он насмешливо улыбнулся, когда она вскинула голову с видом почти детской обиды. — Успокойся, маленькая голубка, — произнес он ласково. — Дело в том, что я никогда не получал удовольствия от присутствия на похоронах, даже если главной плакальщицей и является такая хорошенькая девушка. Я люблю жизнь, а не смерть.

— Если вы уже высказали все свои оскорбления, то я хотела бы вас покинуть, — проговорила Шина, сама не своя от гнева. — Кстати, мистер Челлон, мне глубоко безразлично, что вы любите, а что нет!

— Ничего, скоро это вам не будет безразлично, голубка. Уверяю вас, я приложу все силы, чтобы научить вас разделять мои пристрастия. — Он мягко улыбнулся. — А что до вашего ухода, то я скоро позволю вам уйти, по крайней мере, на время. Пока еще я не намерен посадить вас в клетку, птенчик. Я просто подумал, что сейчас самое время представиться, потому что я заметил, что вас начало немного нервировать, когда вы поняли наконец, что я вас преследую.

— Вы просто ненормальный! — ахнула Шина. — Вас надо поместить в сумасшедший дом! Нельзя же преследовать кого-то просто по своей прихоти!

Его улыбка стала еще шире при виде ее разгневанного лица. Казалось, он откровенно развлекается.

— Когда вы будете так же богаты, как я, дорогая, то вас никто не назовет ненормальной, что бы вы ни делали, разве что немного эксцентричной. А кроме того, вы скоро сами убедитесь, что я могу поступать так, как мне заблагорассудится.

— Но только не со мной! Я вообще не понимаю, чего ради можно следовать за незнакомой женщиной по всей стране?

Челлон лениво улыбнулся.

— Мне очень хочется рассказать вам, но вы, как мне кажется, еще не готовы воспринять мои слова. Скажем только, что я всегда провожу очень тщательную рекогносцировку перед тем, как предпринять наступление. Уже после вашего второго концерта я знал, что мне предстоит серьезная борьба, и чтобы обеспечить в ней победу, от меня потребуется приложить максимум усилий.

— Борьба? — изумленно переспросила Шина. — Какая борьба?

— Не сейчас, любовь моя, — нежно произнес он, и его глаза сверкнули мягким золотистым светом. — Когда придет время, вы все поймете. — Он ласково прижал свою твердую горячую ладонь к ее нежной щеке. — Можно сказать, что я собираюсь превратить мою скорбящую голубку в жаворонка.

— Вы и впрямь сошли с ума, — прошептала Шина. Неожиданно для себя она вдруг остро почувствовала близость Челлона, ощутила смесь его мужского запаха с ароматом мыла, увидела жилку, пульсирующую у него на шее. Они стояли между стеной падающего дождя и стеклянными дверями, которые отгораживали их от шума толпы, так что казалось, что они существуют в своем независимом мире.

Шина потрясла головой, чтобы отогнать эти непрошеные мысли. Она что, тоже сошла с ума?

Откуда у нее это чувство теплой размягченности в каждой клеточке тела? Почему так бешено колотится сердце? Неужели только из-за этого золотистого нежного взгляда, который словно укутывал ее в бархатный уютный кокон?

— Боже, до чего вы соблазнительны, дорогая, — глуховатым голосом проговорил Челлон, неотрывно глядя в ее огромные черные глаза и безошибочно читая их выражение. — Если бы я не дал себе слово проявить для начала мягкость и терпение, то просто бы похитил вас отсюда и увез к себе домой.