Читать книгу "Мелодия звёзд - Оливия Вильденштейн"

Я включила мотор на полную, чтобы не запыхаться и не вспотеть по пути, и направилась к дому Рей, слушая первый альбом Моны Стоун. Она выпустила уже больше восьми альбомов, но первый – мой любимый.

Стоя на светофоре, я постукивала пальцами по рулю в такт барабанам. Когда загорелся зеленый свет, я свернула на улицу Рей. Выброс адреналина! Огромный черный внедорожник… скрип тормозов, он остановился прямо перед моим носом, но все-таки задел и выбил меня с сиденья велика. Я вскрикнула, упав на четвереньки прямо на асфальт. Слава богу, удар был не слишком сильным, голова в шлеме цела.

Вспыхнула аварийка, и неоново-синие кроссовки метнулись в мою сторону. Я кое-как уселась. Колени разбиты в кровь, мелкие камешки прилипли к моим исцарапанным ладоням.

Дрожащими руками я расстегнула шлем и стряхнула с рук песок.

– Дерьмо! – Водитель присел на корточки рядом со мной.

– Все нормально, – сказала я, хоть меня всю трясло, будто я была сделана из желе.

– Ты не ударилась голов…

– С головой у меня все в порядке. – Я поморгала, потом прищурилась в попытках разглядеть все еще сидящего на корточках человека.

Хотя у него были низкий голос и щетина на подбородке, лицо парня казалось по-мальчишески округлым. Наверное, студент.

– У меня в машине есть вода и пластырь. – Он сбегал к машине, взял с заднего сиденья пакет из супермаркета, сел передо мной на корточки и промыл раны на коленях водой, салфетками вытирая стекающую кровавую воду.

Я обратила внимание на его руки – всегда замечаю руки людей. Они были большими, с длинными изящными пальцами – руки пианиста.

Руки пианиста, которые все еще лежали на моих коленях.

Я вдруг засмущалась и убрала ноги подальше от него.

– Правда. Все нормально. Просто царапины.

Его рот скривился, когда он поднял окровавленные салфетки и еще раз взглянул на мои колени. Я всего лишь содрала кожу, но вероятно, кровь будет идти еще долго. Не то чтобы меня беспокоили шрамы. В отличие от Рей. Ее папа пластический хирург, он внушил ей страх несовершенства кожи, из-за которого она научилась пользоваться солнцезащитным кремом еще до того, как ее приучили к горшку.

– Не подумала бы, что ты фанат диснеевских принцесс, – выпалила я, когда он достал из сумки упаковку девчачьих пластырей.

– Это для моей сестры.

Я нахмурилась в ответ на отсутствие чувства юмора, затем взглянула мимо него в сторону машины, но она оказалась пуста. Он отклеил защитный слой с двух пластырей и приклеил их к моим ободранным коленям.

После он бросил все свои вещи обратно в пакет и посмотрел на свои громоздкие металлические часы, которые были так забиты циферблатами и стрелками, что по ним едва можно понять, который час.

Мне вдруг стало интересно, что, если он ехал на свидание? У такого красивого парня по-любому есть девушка.

Он схватил мой телефон и наушники, из которых все еще доносился пьянящий голос Моны Стоун, и его губы скривились.

– Держи. – Он чуть ли не пихнул их мне прямо в лицо.

Нахмурившись, почуяв внезапную враждебность, исходящую от него (не то чтобы он казался мне добряком до этого), я отвела взгляд от его лица и взглянула на свой телефон. Я ругнулась, увидев разбитый экран.

– Надеюсь, ваша страховка покроет ремонт моего телефона?

Его брови взлетели вверх.

– Откуда мне знать, что он уже не был сломан?

Придурок. Я не сказала это вслух, но я, наверное, очень громко думала, потому что он встал с корточек и направился к машине. Я решила, что он собирается уехать, но вместо этого он открыл дверь и полез внутрь за чем-то.

Через пару секунд он вернулся с магазинным чеком в руке.

– Держи.

Я вдруг заморгала, взяв чек в руки.

– Ты хочешь, чтобы я отдала деньги за пластырь и воду?

Он стиснул зубы.

– Мой номер телефона на обороте. Набери мне, когда починишь байк, я возмещу.

Он нехотя протянул мне руку. Я не взялась за нее. Не хотелось заставлять его страдать еще больше.

Я помогла себе встать, опершись на ладони, было больно, но они хотя бы не кровоточили. Я схватила шлем и сумку, поправила велосипед. Кроме погнувшейся спицы и царапин на глянцевой черной раме, вроде никаких проблем. Я выключила мотор, потому что не могла ехать: ноги слишком дрожали.

Положив руку на открытую дверцы машины, он наблюдал за мной пару минут. Я посмотрела на него в ответ, но вдруг мне стало дико неловко, и я опустила глаза на его футболку, на которой красовалась надпись «Режим зверя: активирован».

– Тебя подвезти куда-нибудь? – спросил он.

Я снова взглянула на него.

Его глаза казались золотыми в свете ускользающего солнца, взгляд был тревожен и сдержан.

Я отрицательно замотала головой.

– Мне тут недалеко.

Он быстро сел в машину, как будто боялся, что я передумаю. Я спускалась с велосипедом по тротуару, напрягая слух, чтобы услышать визг шин его машины. Либо у него самая тихая машина, либо он все еще не уехал.

Я оглянулась через плечо. Аварийные огни были выключены, но его машина не двигалась. Наверное, он просто испугался, как и я. Он просигналил, и я чуть не подпрыгнула. Я отвернулась от него ровно в тот момент, когда перед моим носом оказался фонарный столб.

Зачем он сигналил? Чтобы предупредить меня?

Блин. Он, должно быть, думает, что я полная недотепа, что, конечно, невыгодно, у меня ведь из-за него разбит экран телефона! Чек из магазина с его номером буквально прожигал дыру в заднем кармане моих обрезанных джинсов. Возможно, у меня есть страховка. Я надеялась на это, потому что не горела желанием с ним связываться. Парень, скорее всего, попросит меня доказать, что мой телефон не был разбит раньше, а я не обязана никому ничего доказывать.

Кроме Моны Стоун.

Я ускорила шаг, мне не терпелось поскорее сесть за комп Рей и разузнать все о конкурсе.

3. Правила созданы для того, чтобы их нарушать

Последний час я изучала сайт Моны Стоун, читая каждую строчку мелкого шрифта о музыкальном конкурсе.

– Мама никогда на это не согласится, – плакалась я своей лучшей подруге, которая красила ногти в такой же яркий цвет, что и чехол для ее мобильного телефона.

Ярко-розовый – любимый цвет Рей. Даже ее плед, на котором мы развалились, покрывали розовые завитушки. Когда мы были детьми и нам приходилось рисовать автопортреты в школе, она всегда рисовала себя с розовыми глазами вместо карих. Она даже носила розовые линзы, когда нам было по двенадцать, но в них она была похожа на кровожадного вампира.