Читать книгу "Первая дочь - Эми Хармон"

Храм словно затерялся в роще леса; гигантские стволы уходили корнями в землю, на которой он стоял на коленях, а могучие ветви заслоняли небо. Он держал на руках женщину. Она походила на мать из его воспоминаний, но, когда мать умерла, ему было всего четыре и он не смог бы держать ее вот так. Это она всегда держала его. Тело женщины было теплым, а глаза холодны, и он громко плакал, захлебываясь рыданиями, разрывавшими сердце и горло.

– Дагмар, ты меня слышишь? – спросила мать, но взгляд ее оставался неподвижным, а губы не шевелились.

– Дагмар! – закричала она, и Дагмар судорожно вздохнул, впуская воздух в горящие легкие.

Он вдохнул так глубоко, что женщина соскользнула с рук, а его самого бросило назад. Местность под ним менялась так стремительно, что слилась в смазанную разноцветную круговерть из синего и зеленого, темного и светлого, и Дагмар снова оказался в пещере. Он лежал на спине, ноги и руки раскинуты, ноздри заполнены кровью, за глазами пульсирующая боль. Дездемона с факелом в руке стояла на коленях рядом, и он понял, что это ее голос звал его.

– Ты меня напугал, – прошептала сестра, вытирая щеки.

Дездемона плакала. И он тоже. Дагмар осторожно сел, и у него скрутило желудок.

– Ты упал на землю, как будто умер, – проговорила она, рыдая.

Он потрогал шишку, вскочившую на затылке под косой. У него снова были волосы.

– Я хочу домой, Дагмар. Хочу быть воительницей, а не хранителем, – говорила Дездемона, помогая ему подняться.

Ее факел погас, но факел Дагмара давал достаточно света, чтобы покинуть чертог с рунами и вернуться к костру у входа в пещеру. Мальчик не чувствовал тела. Ноги двигались, но он не ощущал их. Дездемона держала его за руку, но Дагмар не чувствовал ничего, кроме камня. Камень вокруг, камень под ним, камень внутри него.

– Дождь кончился, – сказала Дездемона, когда они вышли из пещеры, но, даже если бы ливень продолжался, Дагмар все равно бы не остановился.

Прошло некоторое время, прежде чем он смог заговорить, руки и ноги согрелись и тело снова стало ему принадлежать. Дездемона молча шла рядом, словно ощущала его потрясение и старалась справиться со своим собственным. Но, когда они наконец добрались до подножия Шинуэя, Дагмар повернулся к сестре и заговорил настойчиво, но тихо, так, чтобы не услышали даже деревья:

– Обещай мне, что никогда больше не пойдешь в эту пещеру. И обещай, что никогда и никому о ней не расскажешь.

– Обещаю, – бросила она, но Дагмар видел, что сестра раздражена и устала.

Пережитое в пещере уже померкло для нее, как страшный сон, на который можно махнуть рукой. Дездемона потянула его за собой – к дому, ужину, отдыху. Но Дагмар знал, что никогда не забудет случившегося.

– Дездемона, – взмолился он, – выслушай меня.

– Я слушаю, Дагмар, – заверила она брата, глядя прямо на него.

– В этой пещере полно того, что никогда не должно быть найдено, – прошептал он, и голос его дрогнул от страха.

Сестра кивнула, широко раскрыв голубые глаза, и Дагмар впервые заметил, как сильно она похожа на мать.

Часть первая

Мальчик из храма

1

Десять лет спустя

ДАГМАР ПРЕДПОЧИТАЛ МОЛИТЬСЯ на открытом воздухе. Стены храма дышали прохладой и спокойствием, но камень был пуст, безжизнен, и Дагмар чувствовал себя отрезанным от чуда, которое вызывало у него желание молиться. Когда он уходил в лес, касался деревьев или взбирался по травянистым холмам, покрывавшим всю землю Сейлока, душа его воспаряла, слова, родившиеся в сердце, поднимались к устам и лились с губ. Он молился Одину, Всеотцу, хотя слово отец всегда отзывалось уколом вины. Его отец был воином, могучим и внушающим страх, и ни минуты не сомневался, что Дагмар пойдет по его стопам. Но воительницей стала Дездемона. Лучшая щитоносица Долфиса, она сражалась так искусно и так неистово, что все мужчины клана восхищались ею. Дагмар не хотел, чтобы им восхищались. Он хотел познать богов.

Хранителей Сейлока чтили и оберегали, а Дагмар всю жизнь мечтал о мире, покое и безопасности. Отец не смог отказать, когда Дагмар испросил у ярла Долфиса разрешение отправиться на Храмовую гору. Ежегодно от каждого из шести кланов избирали человека, который становился претендентом на звание хранителя Сейлока. Не каждого оставляли на обучение, не всякий в конце концов проходил посвящение. Случались годы, когда не принимали никого. У хранителей были свои критерии отбора. Но Дагмара приняли. Он полностью отдался этому служению, и верховный хранитель стал свидетелем его обета. Жрец обратил внимание на его немалую телесную силу, рост и тягу к рунам.

Верховный хранитель, маленький, сморщенный человек по имени Айво, спросил тогда у Дагмара голосом, пропитанным презрением и недоверием:

– Зачем ты здесь, Дагмар из Долфиса? Ты сложен как воин. Тебе нужно защищать свой клан.

– Я сложен как воин, но у меня сердце хранителя, – отвечал Дагмар.

В ответ верховный хранитель расхохотался, потом сплюнул. Его глаза и сморщенные губы были обведены черным.

– У тебя сердце не хранителя, а непослушного ребенка.

– Я отказываюсь становиться воином Долфиса… или любого другого клана. Это единственное, чего не принимает мое сердце.

– А если я отошлю тебя прочь? – спросил верховный хранитель.

– Я поднимусь на скалы Шинуэя и брошусь вниз, – отвечал Дагмар. Он был убийственно серьезен.

Верховный хранитель не отослал его. Кроме Дагмара, в том году не приняли ни одного послушника из других кланов. И в следующем тоже. А Дагмар остался. Он находился здесь пятый год и больше уже не являлся послушником. Теперь он стал хранителем.

Балансируя на скользких камнях, Дагмар перебрался через ручей. Мысли его занимала Дездемона. Он был ее братом задолго до того, как стал хранителем Сейлока. В последние три ночи сестра снилась ему. По утрам он просыпался сам не свой от страха за нее. Будь она некрасива, жизнь ее сложилась бы легче, но Дездемона выросла красавицей и, несмотря на все свои таланты, имела обо всем собственные, зачастую ужасные, суждения. Возможно, сказывались отсутствие матери и пример отца, жившего только ради сражений и путавшего страсть и ненависть до такой степени, что в конце концов он разучился их различать.

Дагмар не видел сестру с тех пор, как поступил в храм. Он писал ей, но ответы получал редко, с большими перерывами. Она влюбилась в какого-то мужчину. Имени его сестра не упоминала, но Дагмар заметил, что слова, написанные ею на пергаменте, обрели стремительный наклон вперед, будто Дездемона падала в свое будущее, задыхаясь от нетерпения. Пошли пересуды о женихе. Дочь Дреда, самого грозного и могучего воина Долфиса, сама по праву считавшаяся искусной воительницей, имела высокую цену. Ярл Дирт хотел ее для одного из своих сыновей, но больший смысл имело бы укрепление союза с другими кланами. Почти наверняка Дездемону должны были обещать мужчине из какого-то союзного клана.