Читать книгу "Пожар Метрополии [= Пентагон должен быть разрушен! ] - Федор Березин"

Естественно, существует не слишком относящееся к делу обстоятельство. Оно в том, что только уж окончательно сумасшедший или страдающий крайней степенью водобоязни, с морской болезнью в придачу, может надеяться добраться до благостных аризон, нью-мексик и канзасов, используя только пешеходные тропы. Слишком много, пусть и плохо прикрытых, границ на пути его подошв. А значит, пограничники с шевронами самостоятельной страны Панама, но получающие заработную плату в новых североамериканских долларах, могут иногда перекуривать, снимая всегда готовые пальцы с пусковой скобы.

Тем не менее вопрос для «братьев-освободителей» стоял не в преодолении передового рубежа империализма, а в перекрытии океанского капилляра. Посему, само собой, подразумевался «подход» с севера, то есть в данном случае с юга. Нужная для плана вещица, та самая, которую нес в «рюкзачке» Фошка Джюрдже, поначалу переплыла Тихий океан и спокойно разгрузилась в коста-риканском порту Пунтаренас. Оттуда она следовала по отдельности, разобранная на части, и вовсе не на рискующих нарваться на дорожную инспекцию автомобилях, а на придавленных жизнью плечах профессиональных носильщиков-партизан из НФОЦА – Никарагуанского фронта освобождения Центральной Америки. Так что до того как взрывное устройство оседлало спину серба, оно уже достаточно привыкло к такому виду перемещения, оно ведь добросовестно пропутешествовало по джунглям, саваннам и горам. Правда, здесь, под прикрытием лопаток Фошка Джюрдже, оно оказалось собранным в купу. Ну что ж, наверное пришло время приступать к осуществлению своего предназначения и этому механизму.

* * *

Исходя из общей длины – восемьдесят км в целом – шестьдесят пять по суше, – выйти к берегу канала не представлялось сложным. Ведь не расставлена же охрана через каждый метр. Однако что толку было появиться, например, на аккуратном бережку озера Гатун? Довольно большая составляющая ландшафта; в некоторых местах противоположный берег не наблюдается из-за удаленности. А ведь по этому озеру проходит добрая половина всего океанского капилляра. К тому же весьма удобно – самое высокое место рельефа. Если бы здесь что-нибудь большое взорвать! Ну допустим, индонезийский вулкан Кракатау. Извергнутая сверху вода наверняка бы смыла все находящиеся ниже по склонам шлюзы. Однако «братья-освободители» не располагали такими возможностями. У них в наличии имелся относительно скромный заряд, а, по убеждению двуногого носителя данного заряда – Фошки Джюрдже, – так вообще слабый для серьезной акции. Бережок озера Гатун не подходил. Естественно, сбрасывался со счета и искусственно углубленный залив. И какие же места вообще оказывались подходящими для исполнения акции?

По мнению того же «носителя», сербского происхождения, вообще никакие. Однако ему внушили, что данная акция носит чисто демонстрационный характер, и поэтому убьет он хоть кого-нибудь или нет – особого значения не имеет. Он имел четкую задачу подобраться к Панамскому каналу в одном из умело подобранных мест: приоритетность наличествовала, как и в давней истории с самолетом «Энола Гей». Видимо, каким-то образом эта самая приоритетность целей соотносилась с чисто демонстрационной акцией. Наверное, не Фошки Джюрдже ума искать соответствие одного и другого. Его задача была донести и взорвать. Насчет первого – «донести» – он был прав, но вот насчет второго – «взорвать» – очень и очень ошибался. Оказывается, все переключатели, назначение коих ему объясняли с полными серьезности лицами, являлись чистой мишурой. Отвлекающим маневром, рассчитанным на его не доведенное до ума высшее образование, да ко всему тому еще и не техническое.

Он обязался бодренько и молодцевато подойти к парапету канала, причем по возможности ближе к одному из помеченных шлюзов. Это было сложно в оживленном месте, где-нибудь рядом со все еще шатко-валко функционирующей панамериканской автострадой. Там легче затеряться в толпе, но там же и местные полицейские силы, а также патрули морских пехотинцев США проявляли повышенную бдительность. Кого-нибудь, даже не особо рьяного, а просто любопытного, мог бы сильно заинтересовать его увесистый рюкзак. Если бы этот кто-то знал, насколько он действительно увесист! Фошку Джюрдже явно подобрали для акции не только за европейскую внешность, но еще за порядочную выносливость и изрядную силу. Уже после километра ношения рюкзака он чувствовал, что ноги превратились в плохо слушающиеся ходули, а трапециевидные и дельтовидные мышцы плеч вот-вот расползутся на волокна. При этом для возможных наблюдателей он должен был продолжать имитировать весельчака-туриста, любующегося чудной природой и окрестностями. В принципе, полицейских не мог насторожить катящийся с него пот. В Северном полушарии стояло лето, ну а здесь, на девятой широте, оно происходило всегда.

Естественно, и слишком безлюдная местность тоже не подходила. Военным патрулям скучно мигрировать с собаками в совершенном сенсорном голоде, они ищут впечатлений, и одинокий путник с большим увесистым рюкзаком представляет для них определенную ценность.

Кроме того, поскольку вокруг тропики и неленивые могут собрать до трех урожаев чего-нибудь съедобного за год, то окружающие земли особо не пустуют. И если в приближении к автострадам они заполняются лавками и рыночными лотками, то дальше, в захолустьях, цветастые огородные клочья подбираются чуть ли не вплотную к океанскому капилляру. Благо, в связи с использованием помещенного в высоте озера Гатун в качестве водохранилища вода для посевов недорога. Так вот, если идти напрямки через чужие посевы, местные крестьяне поднимут такой гвалт, что полицейской облавы просто-напросто не миновать. И значит, диапазон пригодных для акции точек очень и очень сильно сужается.

Ну а помимо пространственных, существовали еще и временные критерии. Ведь акцию требовалось приурочить к прохождению по каналу авианосца «Фенимор Купер». На счастье «братьев-освободителей», корабль перемещался днем – он жаждал обезопасить себя от столкновения со шлюзовыми воротами. Ночью подобраться к каналу стало бы вообще проблематично. Праздно шатающихся гораздо меньше, а морским пехотинцам, в напяленных компьютеризированных шлемах, окружающее пространство видится как на ладони.

Задача Фошки Джюрдже была оставить свой рюкзак как можно ближе к шлюзу, удалиться на двести метров и замкнуть вделанные в позолоченную цепочку контакты. Но когда он сумел подойти к каналу вплотную, то понял, что главная проблема будет в том, чтобы шатающиеся поблизости нищие не успели вскрыть его рюкзак, покуда он будет отходить на необходимую дистанцию. Ничего, на этот случай у него имелась целая пачка «новых» американских долларов мелкими купюрами. После освобождения плеч он собирался сыпануть их гроздью по всей округе. Это наверняка бы перенаправило природное качество любого нищего – любопытство – от рюкзака, но зато привлекло бы внимание полицейских. Но что оставалось делать? Кроме того, такая выходка наверняка бы сделала жертвами акции не только изначально мертвую бетонную стену океанского капилляра.

Откуда Фошка Джюрдже мог догадаться, что его цепочный детонатор является подделкой, а истинный контакт замкнут незнакомые ему люди в произвольно выбранный ими момент?

* * *

Об этом не распространялись, но методика подрыва зарядов на расстоянии была для «братьев-освободителей» отработанной тактикой. Те, кто в курсе дела, держали язык за зубами благодаря особой новодолларовой приплате, а еще потому, что оглашение деталей с неизбежностью повлияло бы на их дальнейшие прибыли. Мучили ли их какие-то позывы совести при исполнении акции? Или к две тысячи тридцатому такой рудимент, как совесть, окончательно стерся? Естественно, он сильно затупился у львиной доли обработанных СМИ разумных млекопитающих, но поскольку в своем изначальном естестве совесть есть усложненный вид сопереживания, то покуда Homo sapiens сохраняет свою биологическую природу, избавиться от нее бесповоротно не выходит. Однако тренировка нервных узлов и привычка мозга идти обходными путями делают свое дело. Остается только некоторая досада. Ведь вместе с врагами и статистами завсегда исчезает из поля зрения и свой «брат-освободитель», пусть и не самого высокого звания.